Сергей Пономаренко - Роковой звон

Толстяк поднял рог, оправленный в золото, и громко сказал:

– Славный ярл Хермод Темнощекий, мой отец, сейчас весело пирует с богами в Вальхалле! Сколл!

– Сколл! Сколл! Сколл! – поддержали его бородачи за столом.

Открылись двери. В зал вошел худощавый старик. На нем были куртка и штаны из выдубленной оленьей шкуры, на плечи был наброшен шерстяной плащ-«фалдона». Длинные рыжие волосы старика были уже наполовину седыми. Не обращая внимания на пирующих, он подошел к толстяку, сидящему в кресле.

– Ярл Олав Твердобрюхий, – произнес старик, сурово глядя на него. – Почивший ярл Хермод Темнощекий семь дней наслаждался песнями рабыни Рагнейды, согласившейся сопроводить его в последний путь. Его праздничные одежды уже сшиты. Погребальный дракар снаряжен и готов сегодня отправить почившего ярла Хермода в последнее плавание. Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз, ярл Олав!

– Хофгоди Ингмунд, у меня нет тайн от тех, кто здесь находится. – Ярл обвел широким жестом сидящих за столом воинов. – Зачем ты пришел?

– Тебе же известно, ярл, что в Вальхаллу попадают только избранные воины, те, кто погиб на поле битвы и на кого обратили свой взор валькирии, – глядя все так же сурово, произнес старик, и, хотя он говорил не очень громко, шум за столом стих. В наступившей тишине прозвучало: – Ярл Хермод Темнощекий, сын Сторвирка, не попадет ни в Вальхаллу, ни в Фолькванг, ни даже в Хэльгафёлл. Он был колдуном. Ему уготован лишь Хельхейм! [9] Хофгоди Ингмунд перечисляет потусторонние миры, куда отправлялись викинги после смерти. Самым почетным была Вальхалла, куда после гибели на поле боя забирали самых отважных воинов валькирии. В Фолькванг отправлялась другая часть воинов, павших в битве, под покровительство богини любви и войны Фрейи. На Хэльгафёлл (священную гору) погибшие отправлялись, если были соблюдены все необходимые обряды; там умерших ожидала та же жизнь, что и на земле. Самое мрачное место – подземный Хель; туда попадали скончавшиеся от болезней или от старости, или за имеющиеся при жизни прегрешения, в частности за вредоносное колдовство.

Ярл резво вскочил с места и грозно прогремел:

– Не тебе решать, Ингмунд, куда попадет мой отец, – это удел богов и валькирий! Ярл Хермод Темнощекий был храбрым, достойным воином. Много ценных даров и рабов посвятил он Одину, Тору и Фрейе! Мой отец погиб на поле боя, сражаясь с данами [10] Древнегерманское племя. , напавшими на нас, и крылатые девы валькирии забрали его в Вальхаллу. Если ты будешь распускать свой длинный язык, я не погляжу, что ты хофгоди, и отрежу его!

– Ярл Хермод с рождения был колдуном, – упрямо произнес старик. – Он вернется драугром и погубит многих в нашем селении, если не провести ритуал. И это должен сделать ты!

Олав в ярости схватился за рукоятку ножа, но на лице старика не дрогнул ни один мускул. Это спокойствие, а также тишина, воцарившаяся в зале, словно холодная вода, остудили пыл ярла. Хермод родился от рабыни из племени франков. У него была смуглая кожа и темные волосы, а это уже само по себе свидетельствовало о том, что ему суждено стать колдуном. Его отец, бонд Сторвирк, еще в детстве отдал сына в хофу, чтобы тот стал жрецом-годи. Однако, несмотря на это, Хермод стал викингом, участвовал во многих походах. Он был неуязвим, как в выигранных, так и в проигранных битвах, и, несмотря на свое простое происхождение, сумел стать ярлом. Поэтому о нем ходила слава как о колдуне, которому помогают побеждать в битвах не только боги, но и собственные магические умения. Колдовство ради победы над врагом было благом, но вот после смерти чародей мог принести горе.

– Бонды в селении хотят, чтобы ты сам выполнил положенный ритуал! Иначе… – Жрец, не закончив, покинул зал.

Ярл почувствовал, что собравшиеся одобряют слова жреца-хофгоди, и задумался.

В селении на самом деле было неспокойно. Победа в битве, в которой погиб отец Олава, была добыта с большим трудом и, как говорили, не без помощи колдуна. Ведь когда казалось, что битва уже проиграна, все вдруг чудесным образом изменилось. Вражеские воины неожиданно дрогнули и побежали к своим дракарам. Когда ярл Хермод, зайдя в воду по колено, вместе с другими викингами радостными криками возвестил победу, с удаляющегося дракара вылетела единственная стрела и пробила ему горло. Стрелу извлекли. Оказалось, что у нее серебряный наконечник. Судя по всему, она предназначалась колдуну. Это была единственная рана, которую получил ярл Хермод, пройдя через многочисленные тяжелые сражения без единой царапины.

То, что ярл Хермод применял колдовство ради победы над врагом, богами и соплеменниками, только приветствовалось. Проблема была в другом. По поверьям, после смерти колдун превращается в драугра, живого мертвеца, и по ночам приходит пить кровь у своих соплеменников. Или же дух мертвеца в виде ревенана вселяется в какой-нибудь предмет и все время требует у его владельца крови. Чтобы этого не допустить, кто-нибудь из кровных родственников колдуна должен во время погребального обряда отделить у него голову специальным жертвенным ножом и поставить ее в ногах у трупа. Только тогда он упокоится и оставит соплеменников в покое.

Ингмунд с другими хофгоди распространял эти слухи, поэтому погребальный дракар будет сожжен не на земле, как полагается в случае с таким знаменитым воином, как ярл Хермод, а отправится в морскую даль, чтобы его пепел поглотили воды. А теперь жрец еще и настаивает на проведении этого ужасного обряда. Отрезать голову у отца, пусть даже он уже покойник? Или отказаться? Это может вызвать недовольство у бондов селения, а Олав совсем недавно стал ярлом, и его власть еще недостаточно крепка. А недругов и желающих отобрать у него эту власть ой как много! С жрецами ссориться пока что не стоит, но со временем он все это вспомнит и отомстит Ингмунду! Ведь именно ярл является главным отправителем обрядов, и ему решать, какие ритуалы проводить, а какие нет! Все это промелькнуло в голове у Олава с молниеносной быстротой. Он вновь поднял рог с хмельным элем:

– Сегодня мы проводим в последний путь ярла Хермода Темнощекого! Сколл!

– Сколл! Сколл! Сколл! – вторили ему голоса бондов, догадавшихся, какое решение принял Олав.

Погребальный обряд близился к завершению. Ноши с телом ярла Хермода, обряженного в новые парчовые одежды, дополненные золотыми украшениями, были установлены на дракаре, стоявшем на земле у самой воды. Тело покойника было усажено в деревянное кресло и обложено вышитыми подушками.

И вот на корабль к мертвому ярлу мимо воинов, бьющих в деревянные щиты рукоятями мечей и топоров, повели испуганную русоволосую девушку, наряженную в богатые одежды, с золотыми и серебряными украшениями, – рабыню Рагнейду. Семь дней тому назад ей оказали честь, предложив сопроводить своего господина в последний путь.