Любовь Баринова - Ева

— Я сразу согласилась. Не проходило ни дня, чтобы я не плакала о ней.

— Владимир, вы единственный родственник Наташи Ломакиной?

— Да… Когда она пропала, я никак не мог искать ее, сами понимаете, я в то время чали… ну, вы знаете.

— Вы сидели в тюрьме?

— Это давно было. Мой муж молодым был, глупым. Шестнадцать лет. Теперь Володя уважаемый человек, крановщик.

— Да, сглупил по молодости… с кем не бывает.

— Понятно. Владимир, Эльвира, какие у вас планы? Вы хотите взять девочку к себе?

— Ну, мы с Элей хотим помочь девчонке. Она ведь совсем одна. И такое пережила! У нас бы… с такими мерзавцами… в тюрьме…

— Наташенька, девочка, если ты нас сейчас слышишь, твой дядя и я, мы предлагаем тебе нашу поддержку и помощь. Ты не одна, девочка. Мы ждем твоего звонка — мой номер телефона: 8–926…»

Телеэфир от 29 июня 2018 года.

— Спасибо, — Герман возвращает распечатки адвокату. Тот убирает их в папку. Брючина адвоката натянулась, и Герману виден белый носок с вышитым тигром. У адвоката небольшая модная бородка. Чуть полноват. Моложе Германа лет на десять. По его лбу и шее течет пот. Душно. Третий час дня. Чтобы попасть к Герману, адвокату, по его словам, пришлось прийти к СИЗО к семи утра. Герман не просил его об этом. Ему вообще адвокат незачем. Михаила Левицкого, известного адвоката, ему наняла пациентка, которую Герман спас, удалив гигантскую грыжу.

В окно с решеткой пытаются втиснуться огрызок неба и старая кирпичная стена. Судя по нежной, финифтевой голубизне кусочка неба, на улице светит солнце. По комнате летает муха.

— Что ж, Герман Александрович, СМИ, как видите, делают из вас педофила. Вы же мне говорите, что это не так, но мотив похищения не называете. Получение выкупа отрицаете. Сами признались в похищении, но виновным себя не считаете. Чего вы хотите? Вы пришли в полицию за три месяца до истечения срока давности. Подожди вы немного, тюрьма бы вам и вовсе не грозила. Почему вы не подождали эти три месяца?

— Я и не знал, Миша, что существуют сроки давности.

— Нам нужно выбрать стратегию. Надеюсь, я вам нужен не только для того, чтобы распечатки газет приносить?

— Миша, вам удалось поговорить с Аришей?

— Нет, пока не вышло. Но со следствием, насколько я знаю, она сейчас сотрудничает.

— Я сделал это для нее. Она собиралась всю жизнь держать в себе то, что ее родители убийцы, а отец — не отец вовсе, а похититель. А я-то знаю, что это такое — держать подобный секрет в себе. — Герман усмехается. — Чтобы выздороветь, Миша, надо вскрыть нарыв и выпустить гной наружу. Банальная истина. Очевидная не только для хирурга. Я проконсультировался с несколькими психотерапевтами. Ну, без подробностей, конечно, и они подтвердили, что лучший выход для Ариши — вытащить правду наружу.

— Погодите, погодите. Что значит — собиралась хранить в тайне? Так для девочки ваше признание полиции не стало откровением? Она знала о своем похищении? Просто везде указано, что…

— Узнала несколько месяцев назад. Провела настоящее расследование, пытаясь выяснить, кто ее мать. Вот и узнала. Я действительно немного подождал, пока ей исполнится восемнадцать, чтобы у нее не было проблем с соцслужбой.

— Ясно. — Адвокат что-то быстро записывает в блокноте. — А что означают ваши слова, что ее родители — убийцы?

«Новый поворот в деле похитителя Германа Морозова! Арина Морозова, она же Наталья Ломакина, дала показания, которые выставляют историю с похищением совсем в другом свете. По словам девушки, Герман Морозов считает, что ее родители убили его сестру Еву. Он задумал и совершил похищение, чтобы наказать их. Как выяснила наша редакция, сестра Германа Морозова была первой женой Олега Ломакина. В 1999 году она утонула под Балаклавой. Покончила с собой, оставив предсмертную записку. Но Герман Морозов утверждает, что Ломакины ее утопили. Мы связались с адвокатом похитителя Михаилом Левицким и попросили дать разъяснения. Михаил рассказал, что, по словам его подзащитного, тот стал случайным свидетелем разговора Олега и Ольги Ломакиных, из которого узнал, что Ломакины столкнули Еву с яхты в море и ждали, пока она утонет.

Кроме того, по словам Германа Морозова, прощальную записку его сестра написала раньше. Она любила экстрим и написала записку, чтобы в случае чего не подставлять близких. Михаил Левицкий подчеркнул, что мотивом похищения девочки была месть убийцам сестры. Его подзащитный не причинял девочке вреда и не имел таких намерений».

Новость в Яндексе от 14 июля 2018 года.

«Новые обстоятельства, очень спорные, скажу я вам, ничем не подкрепленные. Они никак не повлияют на ход дела, — сообщил нашему корреспонденту представитель следственной группы. — Девочка была похищена. Это факт. Преступник сам в этом сознался и представил доказательства: вещи девочки, в которых ребенок был в день похищения. Второе. Преступник путем шантажа присвоил пять миллионов долларов. Это очевидный факт. Хотя в этом Герман Морозов пока не признается. Третье — своими действиями он подтолкнул Ломакиных к самоубийству. Это тоже факт. Его мотивы — дело десятое в этом конкретном случае. У некоторых преступников мотив — это голос Бога, и что теперь, верить всему? А может, он это все выдумал, чтобы оправдать свои низкие мотивы? Какие у нас доказательства, кроме его слов? Доказательств, кроме его слов, у нас нет».

Телеэфир от 16 июля 2018 года.

Люся. Странная месть какая-то. Вот если бы выстрелил в обоих — это я еще понимаю. При чем тут ребенок?

Серебристое перо. А что же ему, и в ребенка надо было тогда стрелять?

Люся. А ребенок-то тут при чем?

Серебристое перо. Люся, вы дура или прикалываетесь?

Коля m32. Вроде как благородство… Однако миллиончики-то присвоил.

Люся. Серебристое перо, я вас не оскорбляла. Нет хуже преступления, чем против ребенка. И что он там с ней выделывал — никто не знает.

Серебристое перо. Люся, нет никаких доказательств, что он причинил ей вред. По словам окружающих, он действительно воспитывал ее как дочь. Друг, между прочим, подтвердил, что она была девственницей.

Люся. Это еще ни о чем не говорит.

Серебристое перо. Люся, вы точно дура.

Пуп земли Восемнадцатый. Люська-извращенка, давай встретимся, я покажу тебе настоящий грязный секс.

Люся. Серебристое перо, я как женщина знаю, о чем говорю. Пусть повесят мерзавца.

Люся. Пуп земли Восемнадцатый, пшел вон.

Адвокат черта с фиолетовыми рожками. Мне одно непонятно — зачем он признался? Если уж так засвербило, мог бы подождать месяц-другой, срок давности бы вышел. Неужто в тюрягу так охота? Ведь известно, что там с такими, как он, делают.