Блейк Пирс - Выжидая

Райли почувствовала новообретённую решимость успешно закончить программу стажировки.

«Нельзя упускать эту замечательную возможность», – подумала она.

*

Войдя в аудиторию, Райли заметила, что большинство стажёров уже на местах и пялятся на неё. Она чувствовала их взгляды, которые были ещё тяжелей, чем в первый день. Хотя она никак не общалась с ними во время работы с Криваро и Маккьюном, их любопытство, кажется, только выросло.

«Что происходит?» – недоумевала она.

Она заняла место как раз в тот момент, когда в аудиторию вошёл лектор. Тут кто-то сел рядом с ней. Она повернулась и увидела Джона Уэлча – симпатичного парня, с котором она болтала позавчера.

Он прошептал ей:

– Надо поговорить после лекции. Ты просто обязана мне всё рассказать.

«О чём?» – недоумевала Райли.

Затем она поняла...

Боже!

Среди стажёров пронёсся слух о том, что она участвует в расследовании дела «Убийцы-клоуна». Так вот почему все проявляют к ней сегодня особенный интерес! Но что именно им известно?

И что она может рассказать Джону?

Она обрадовалась, когда мужчина на кафедре закончил перебирать бумажки и начал лекцию.

– Доброго всем утра, – сказал он хрипло, но бодро. – Я – специальный агент Эллиот Флэк, и я расскажу вам сегодня об Отделе поведенческого анализа.

Со скромной улыбкой он добавил:

– Я не считаю себя превосходным оратором. Как пробраться в голову к злодеям – вот, что интересует меня больше. Надеюсь, вы не заскучаете.

Его слова вызвали смех в аудитории. Очевидно, никто не ждал, что будет скучно.

И действительно, скучно не было.

Жёсткий, закалённый на вид Флэк напомнил Райли агента Криваро, однако у Флэка было сухое и иногда чёрное чувство юмора.

Он начал рассказывать о зарождении ОПА в 1972 году с образования Подразделения поведенческой науки. В то время создание профиля преступника казалось экстремальной и даже безумной идеей. Первые сторонники профилирования делали то, что казалось ранее немыслимым: они проводили сотни часов, разговаривая с самыми отпетыми негодяями и убийцами, содержавшимися в тюрьмах, стараясь понять их логику.

– Ох уж эти 70-е, – причмокнул Флэк. – То было время, богатое на психопатов.

Флэк указал на экран посреди аудитории и сказал:

– Взять хотя бы этого парня.

Внезапно на экране появилось изображение, от которого у Райли по коже пробежал мороз.

То было лицо клоуна – белое с нарочито яркими чертами, среди которых особенно выделялся огромный, красный, улыбающийся рот.

Райли вспомнила термин, который использовал Дэнни Касаль для таких клоунов: «Гротескный».

Это был точно такой же грим, который был нанесён на лица двух убитых женщин.

О чём же он будет рассказывать?

От нетерпения Райли заёрзала на месте.

Может быть, это ей снится?

Нет, точно нет.

Она действительно сидит в аудитории и смотрит на страшную картинку – лицо, так напоминающее двух жертв убийств.

Разрисованное лицо клоуна.

В ожидании продолжения лекции агента Флэка голова у неё лихорадочно работала. Будет ли он рассказывать о тех самых убийствах, которые она помогает раскрыть Криваро и Маккьюну?

Флэк встал с краю от экрана с указкой в руке.

– Человек, на которого вы сейчас смотрите, известен как «Клоун Патчес». Он был благородным человеком, выступавшим на детских праздниках, на благотворительных событиях и для детей в больницах. Его любили все, кто его знал.

Флэк остановился на мгновение, а затем добавил:

– А ещё он изнасиловал, замучил и убил что-то около тридцати трёх мальчиков и молодых людей в период с 1972 по 1978 года. Большинство тел он спрятал под полом собственного дома. В народе его прозвали «Клоуном-убийцей».

Аудитория охнула, как и Райли.

«Клоун-убийца»!

Это не было лицом жертвы. То было лицом убийцы.

Тем не менее, имя очень, чересчур напоминало прозвище, связанное с недавними убийствами: «Убийца-клоун».

На экране поочерёдно появилось несколько изображений: фотопортрет арестованного убийцы, фотографии его молодых жертв и пространство под полом, где были обнаружены тела.

Флэк продолжал:

– Его звали Джон Уэйн Гейси. Как только его арестовали, он стал объектом пристального интереса начинающих специалистов по профилированию. Они провели немало часов в беседах с ним. Хотя его посадили в 1980 году, смертную казнь отложили до 1994.

Флэк оторвался от экрана и посмотрел на притихших слушателей.

– Есть вопросы? – спросил он.

У Райли взлетела рука, и Флэк кивнул ей.

– Что удалось выяснить о нём криминалистам? Я имею в виду…

Она заколебалась, но закончила:

– Почему он совершал… то, что совершал?

Губы Флэка исказились в горькую полуусмешку.

– Хороший вопрос. Жаль, что я не могу дать вам однозначный ответ. Думаю, всем ясно, что у него было тяжёлое детство. Его отец был алкоголиком, часто ругавшим и даже избивавшим его. Но многое ли это объясняет? У многих было трудное детство и жестокие отцы, но далеко не все стали сексуальными насильниками и убийцами.

Флэк пожал плечами:

– Взять хотя бы моего отца: он был далеко не самым приятным человеком в мире.

«Как и мой», – мысленно добавила Райли.

А у неё никогда не было желания причинять людям боль и уж точно убивать кого-то.

Тем не менее…

Она вздрогнула от мысли, как легко ей даётся переход внутрь разума убийцы.

Может ли это быть как-то связанным с её детством?

Флэк открыл другой слайд с изображённым грубыми масляными мазками клоуном.

– Находясь в тюрьме он нарисовал самого себя. Он передал картину одному из криминалистов-профайлеров, который провёл бесчисленные часы, опрашивая преступника. На обратной стороне рисунка было написано…

На следующем слайде был рукописный текст: « Дорогой Боб Ресслер, нельзя испытать радость от урожая, не поработав в полях. Удачи. Искренне ваш, Джон Уэйн Гейси, июнь 1988».

Зачитав текст вслух, Флэк продолжал:

– Когда Боб спросил Гейси, что означает его послание, Гейси лишь ответил: «Ты криминалист, ты и решай».

Флэк пожал плечами:

– Так что можно сказать, что именно этим и занимается отдел ОПА – пытается понять, что движет монстрами. Мы многому научились за годы работы и намного продвинулись в нахождении и поимке этих монстров. Но то, чего мы до сих пор не можем сделать – это остановить их до того, как они начнут действовать.

Помолчав, он добавил:

– И наша работа представляет риск для нас же самих. Как понять монстров и не стать монстром самому? Это далеко не так просто, как кажется.

Райли слушала остаток лекции с искренним восхищением. Её удивило, что сам термин «серийный убийца» довольно молод. Он был впервые использован в 1970-х годах Робертом Ресслером – тем самым профайлером, которому Гейси адресовал картину. Ресслер говорил, что на этот термин его натолкнули многосерийные фильмы, которые он смотрел ребёнком по субботам.