Майкл Смит - Аномалия

– Нисколько.

– Нет, серьезно, ты и правда голосовала за республиканцев?

– У меня отец – конгрессмен от Республиканской партии.

– Тогда вопросов нет.

Включив фонарики, мы вошли в туннель. Теперь, когда мы были только вдвоем – все остальные упаковывали вещи, готовясь к спуску, – он казался совсем другим. Это было царство невообразимой, оглушающей тишины. И древности, исчисляемой сотнями, многими сотнями тысяч лет. Но не человека. В полутьме раздавалось неестественно размеренное дыхание Молли.

– Практикуешь йогу?

– Да, – ответила она.

– Супер. Помогает?

– Вызывает головокружение, если честно. Больше не буду.

Я всматривался в стены, пока мы медленно продвигались вглубь, надеясь, что в предыдущий раз попросту чего-то не заметил, однако не видел ничего, кроме однообразной бугристой породы.

Время от времени мы направляли лучи фонариков на так называемый потолок, а по сути, в открытое зауженное пространство, но и там не было ничего, кроме пляшущих теней.

Наконец мы уперлись в слепой конец коридора.

– Вот и все, – вздохнула Молли. Голос у нее немного дрожал. – Ты обыграл нас, гадкий, темный, тесный туннель.

– На фото все выглядело по-другому, – заметил я, поднимая фонарик.

– Тут есть выступ. – Молли напряженно вглядывалась в темноту. – Футах в десяти или, может, в двенадцати. Отойди немного назад.

Молли не ошиблась: под таким углом было видно, что наверху имеется какое-то углубление.

– А вот и те кирпичи, – проговорил я. – Раз, два, три.

– Что это, по-твоему?

– Не знаю. То есть да, они вроде как располагаются в определенном порядке, но… Ладно, сейчас проверим.

Я надел налобный фонарик, осмотрелся и заметил в одной из боковых стен две ниши. Поставив правую ногу в ту, что находилась пониже, я обеими руками схватился за край другой. И, упершись спиной в стену, начал осторожно, дюйм за дюймом, ползти наверх.

– Ого! – восхитилась Молли. – Да ты у нас прямо Человек-паук.

– Шла бы ты, Молл…

Пять минут пыхтения и нечеловеческих усилий – и я наконец преодолел те несчастные футы, что отделяли меня от цели. Сначала мне показалось, что я застрял: наполовину втащив тело наверх, я понял, что для второй его половины тут попросту нет места, однако все же как-то умудрился влезть в расщелину целиком.

– Здесь около шести футов в высоту, – сообщил я стоящей внизу Молли. – А в ширину – вообще фута четыре, не больше.

– А кирпичи видишь? Похоже, что их вытесали?

Света фонарика мне хватило, чтобы моментально сообразить: мы ошибались – изображение на видео ввело нас в заблуждение.

– Это вовсе не кирпичи, – сказал я. – Это углубления.

– От выпавших камней?

Я придвинулся ближе.

– Нет. Если только все камни не были совершенно одинаковыми по форме и размеру.

Я медленно запрокинул голову, направляя свет вверх. Потолка там не было.

– Здесь еще такие есть. Той же формы. Слева, справа, слева, справа – и так до бесконечности. Матерь Божья, Молл!..

– Что?

Я наклонился вперед и посмотрел на нее:

– Это же лестница.

Из архивов Нолана Мура. Гравюра из книги об экспедиции Джона Уэсли Пауэлла 1869 года (издана в 1875 году)

Кен старался, чтобы его голос звучал беспечно, однако получалось это у него неважно:

– И высоко ты залез?

– Футов на двадцать, – ответил я. – Где эти ступени заканчиваются, я так и не увидел.

– Твои соображения?

– Может, Кинкейд вовсе не хитрил, говоря о высоте, и просто описывал другой вход, тогда как этот – еще один, расположенный ниже. Так что вполне вероятно, что пещерой мы не ошиблись.

– И собираемся хорошенько ее исследовать, да?

– Кто-то, кажется, упоминал о жизненной важности бургера?

– Не будь дураком, Нолан. Завтра съем два.

– То есть все, что у нас пока есть, – это несколько ступенек? – осведомилась Джемма.

Фезер так и пробуравила ее взглядом:

– А тебе этого мало, дорогуша?

– У нас не хватит еды, – вмешалась Молли. – Мы не рассчитывали на еще одну ночевку.

– Урежем порции, – бодро рявкнул Кен. – Растянем то, что осталось, и на обед, и на ужин.

– А завтракать чем будем?

– Пищей нам послужат свежий воздух и солнечный свет, вкусим их и обновленными предстанем пред взором милостивого Господа нашего!

– Ясно, – сказал я. – У тебя есть заначка. Давай ее сюда.

– Нет, но у меня есть толстый пуховик, чтоб не загнуться от холода, – ответствовал он. – И перспектива сожрать завтра двойную порцию жареной картошки. И луковых колец. Что вполне равнозначно заначке.

– Вот это да! Преклоняюсь перед твоей дальновидностью.

– Только благодаря ей я и достиг таких высот.

– Так, может, пора что-то менять?

– Слушайте, – прервал нас Дилан, с которым Молли держала связь по рации. – Вы пока осмотритесь, а я отлучусь. Тут в нескольких милях вниз по течению есть местечко, где телефон худо-бедно все-таки ловит. Свяжусь с приятелем, попрошу, чтобы привез еды. Если не получится – сам привезу, а значит, вернусь ближе к вечеру.

– Отлично, – обрадовался Кен. – Только не вздумай никому проболтаться, понял? Это сокровище – наше.

Мы сняли короткое видео, в котором я рассказал о нашей находке, после чего устроили совещание.

– Значит, так, – начал Кен. – Нолан, ты пойдешь первым, чтобы Пьер смог запечатлеть на камеру, как ты устремляешься в неизведанное. К тому же ты слишком неповоротливый, чтобы поспевать за нашим бодрым шагом. Остальные идут, кому за кем нравится. Замыкающим опять буду я – не хочу, чтобы чья-то голова впивалась мне в задницу каждый раз, как я вздумаю передохнуть.

– Погоди-ка, – сказала Молли. – А ты до лестницы-то сможешь добраться… без посторонней помощи?

Кен открыл было рот, но, взглянув на стену, которую ему предстояло преодолеть, снова его захлопнул.

– Давай лучше замыкающей буду я? – предложила Молли. – Клянусь, что твоя задница ни разу не столкнется с моей головой.

Мы вкарабкались на второй уровень, передохнули и начали друг за другом подниматься по ступеням шахты.

На мне был налобный фонарик, и время от времени я задирал голову, проверяя, что там наверху. У Джеммы, которая шла следом за мной, на шее висел светящийся шнур: все единодушно решили, что батарейки, конечно, беречь нужно, но передвижение в кромешной тьме чревато приступом клаустрофобии.

Теперь у меня не осталось никаких сомнений в том, что шахта – дело рук человеческих. Она имела квадратную форму, достигая в ширину и длину не более трех с половиной футов. Даже если предположить, что она уходит в глубину всего на пятьдесят футов, это все равно означает, что ее строителям пришлось выдолбить и вынести отсюда тонны камней, которые они, по-видимому, сбрасывали в реку.