Майкл Смит - Аномалия

Не берусь сказать, что означал первый рисунок, но второй отдаленно походил на изображение птицы или, скорее, насекомого, поскольку у этого существа было больше двух ног.

Одна из картинок смахивала на орла или кондора с очень странной головой. Другая вызывала ассоциации с каким-то мелким зверьком, наподобие крысы.

Некоторые были нарисованы чем-то черным, возможно углем, другие – как будто мелом, и все они, избавленные от пагубного влияния стихии, выглядели такими яркими и свежими, словно их нарисовали лишь вчера.

Я направил луч фонарика вдоль стены – картинки шли сплошным рядом и исчезали во мраке. Если бы нечто подобное обнаружили во Франции или в Германии, их происхождение не вызвало бы никаких сомнений: слишком явное сходство с наскальными изображениями из пещеры Ласко, которым почти двадцать тысяч лет.

Вот так зрелище! Несколько минут мы просто стояли и с ошарашенным видом взирали на все это. У меня не было слов. Но у Кена они, само собой, нашлись.

– Нолан, это сделали неандертальцы. В хорошем смысле слова.

– Нет. Это поздний палеолит. Что совершенно невозможно, поскольку Северная Америка никогда не была колыбелью человека разумного. Здесь он появился много позже, уж точно не в эпоху наскальной живописи.

– Это кто сказал?

– Да практически все так считают. Тут даже ярые сторонники альтернативной истории скромно затихают: доказательств-то нет.

– За исключением здоровенной стены, разрисованной умельцами эпохи неолита.

– А Кинкейд и его спутники не были в этой пещере? – спросила Молли.

– Нет, – ответил я. – Их отпугнула вонь, так что дальше порога той комнаты они не прошли.

– Это колоссально, – восхитился Кен. – Мы ступили на неизведанную территорию, Нолан. Мы первые европейцы – а может, и вовсе первые люди со времен каменного века, – которые здесь побывали. Да это же, черт побери, всю историю с ног на голову перевернет, ты и сам знаешь.

– Да-а, – протянула Молли. Откинув назад свою симпатичную головку, она задумчиво разглядывала рисунки на верхней части стены. – Будет обидно, если мы так и умрем здесь, никому об этом не рассказав.

Мы с Кеном развернулись и возмущенно уставились на нее.

– Пардон, – смущенно пробормотала она.

Мы медленно шли вдоль стены, внимательно изучая каждое изображение. По мере того как мы продвигались, они становились все более грубыми и словно бы нарисованными наспех, как будто у художников уже не оставалось времени. Нам попались еще несколько птиц, бизон, рыба, существо, напоминавшее саблезубого тигра, паук с волнистыми лапами, и все они смотрели в одну сторону. О значении некоторых рисунков приходилось лишь догадываться. Возможно, волк. Этот зверь вроде бы похож на мамонта. А вот что-то вроде антилопы, стоящей на задних ногах, причем передние ноги совсем коротенькие.

– Нолан, – позвала Молли. – Посмотри-ка сюда.

На первый взгляд это был весьма упитанный олень, запечатленный либо вставшим на дыбы, либо в прыжке. Однако, рассмотрев изображение получше, я понял, что это вовсе не олень, а какая-то мощная фигура с огромной узловатой головой.

– Напоминает рисунки на Газетной скале в Юте, о которой ты рассказывал Джемме.

– Да. И это лишь в очередной раз доказывает, что юные хопи совершали паломничество в Гранд-Каньон. Причем… начиная с поистине незапамятных времен.

– А что там справа от него? – спросил Кен. – Это что-то значит?

Справа от медведеподобной фигуры, вопреки нашим ожиданиям, не было рисунков животных: вместо них стену украшали отпечатки ладоней – черные, коричневые и белые. Судя по тому, что художники оставляли след левой ладони, я предположил, что они были правшами, хотя один отпечаток правой я все-таки заметил.

– Это люди, – сказал я. – Животных рисовали, а людей обозначали отпечатками рук. Может, так они пытались сообщить миру: «Мы – другие. Мы отличаемся от зверей, поскольку умеем рисовать. И мы создали это место и все, что в нем есть». Меня другой вопрос интересует: когда именно все это происходило?

Изображения Ласко датируют пятнадцатым тысячелетием до нашей эры, однако это не самый древний памятник наскальной живописи: помимо других пещер, рисунки в которых относятся к раннему палеолиту и в два раза старше, обнаружены также и подземные локации с более примитивными изображениями, выполненными сто семьдесят тысяч лет назад.

– Но один человек тут все-таки есть, – заметил Кен. – Настоящий великан.

Едва я повернулся, чтобы тоже взглянуть на рисунок, как вдруг свет фонарика резко потускнел, окрасив стену в грязно-желтый цвет, и задрожал.

А потом погас.

Из архивов Нолана Мура. Наскальная живопись в пещере Ласко

Я несколько раз щелкнул кнопкой, выключая и включая фонарик, но результатом были лишь еще одна порция угасающего света, мерцание, а затем, когда батарейки сели окончательно, снова наступила темнота.

– Волшебно, – сказал Кен.

– У кого-нибудь есть запасной фонарик или телефон?

– Нет, – бесцветным голосом ответила Молли.

Я все ждал, когда глаза привыкнут к темноте, но вскоре понял, какой я идиот. Здесь ведь нет света. Вообще. Здесь с самого начала времен царит тьма. И все, что способны видеть глаза, – это цветные точки, которые порождает мозг в попытках хоть что-то различить в этой угольной черноте.

– Так, – произнес я. – Ладно. Это… это, конечно, не очень весело, но ведь могло быть и хуже.

– Я с большим нетерпением жду продолжения, Нолан. Ну же, развивай свою мысль.

– По крайней мере, мы знаем дорогу назад.

– Вот дерьмо! – внезапно и очень громко воскликнула Молли. – Мы в полной жопе!

Мне еще не доводилось слышать, как наша Молли бранится. Ее слова гулким эхом прокатились по пещере, и все снова стихло.

– Ничего, солнышко, – успокоил ее Кен. – Нолан прав. Мы вернемся по собственным следам, это несложно.

Я вытянул руку и, нащупав в темноте плечо Молли, легонько его сжал. Бедняжку трясло.

– Ну же, Молл. Все будет хорошо.

Она молчала.

– Нолан, – решительно заявил Кен, – ты идешь первым. Молл, вставай за ним и хватайся за это недоразумение, что на нем надето. Кстати, Нолан, а я говорил, что ты в этой рубахе похож на Гамлета в исполнении актера драмкружка? А еще на официанта из гей-ресторана восьмидесятых?

– Неоднократно. Однажды ты мне даже письмо по электронной почте отправил.

– Да что ты? А я и не помню.

– Вероятно, ты был в стельку пьян. Даже собственное имя с ошибками написал.

– А мне нравится эта рубашка, – тихонько сказала Молли.

– Понял? Так-то, – поддразнил я Кена, испытывая неимоверное облегчение. Нашим маленьким представлением мы добились желаемой цели. То есть я предполагал, что именно с целью успокоить Молли Кен и начал эту перепалку, хотя вполне могло статься, что ему просто захотелось лишний раз поиздеваться над моим нарядом. – Вот за нее, Молл, и хватайся.