Александр Тамоников - Чужое тело

— Сколько стоит? — деловито осведомился Роман Губин.

— Это зависит от размера и качества бриллианта, — пожал плечами Михаил, — цены в соответствующих компаниях колеблются от 5 до 22 тысяч долларов.

— Недорого, — удивился Кривицкий.

— Рекомендую, Вадим, — не преминул я вставить слово, — если соберешься нас покинуть. И тогда у твоей безутешной вдовы будут все основания называть тебя бриллиантом ее души.

— Я и так бриллиант ее души, — проворчал Кривицкий, немного смутившись.

Усмехнулся и Губин.

— О, Варвара Ильинична, доброго вам дня. Как ваше драгоценное здоровье? — раскланялся Кривицкий, обнаружив выросшую у меня за спиной Варвару. Обсуждение новых итальянских перчаток благополучно завершилось.

Что это с ним? Я уставился на своего однокашника. Вадим Кривицкий был на себя не похож — сама учтивость. Удивленно приподнял брови Губин — за моей спиной действительно было на что посмотреть.

— Спасибо, товарищ капитан, — сдержанно отозвалась Варвара. — Драгоценное здоровье пока еще при мне.

На слово «капитан» Вадим никак не отреагировал. Значит, до майора еще не вырос. Михаилу поступил входящий звонок. Он выслушал абонента, кратко отозвался:

— Да, Сергей Борисович, — после чего отключил телефон. — Сергей Борисович на месте, господа, — с важностью сообщил он, — он готов вас принять и просит прощения за задержку — срочные производственные вопросы касательно цеха флористики.

Пришельцы потянулись за Варварой. Михаил вопросительно на меня уставился: дозволено ли будет прикоснуться к тайне? Я молча покачал головой, давая понять, что прикосновение к тайнам мира сего — удел избранных.

— Располагайтесь, господа, — радушно приветствовал гостей Сергей Борисович. — Чай, кофе? Маргарита сейчас принесет. Надеюсь, ваш визит не связан с деяниями того мрачного педофила?

— Какого педофила? — не понял Губин.

Кривицкий что-то зашептал ему на ухо, тот сделал понятливое лицо. Органы полиции не впервые посещали Музей погребальной культуры. В прошлом месяце была развернута охота на педофила — бывшего учителя младших классов. Жертвами извращенца стали несколько детей — до изнасилований, впрочем, не дошло. Но действия сексуального характера и изуродованная психика были налицо. Преступник пустился в бега, как только понял, что над ним сгущаются тучи, кочевал по знакомым, жил на съемных квартирах. И всегда был на шаг впереди оперативников. Когда к нему приходили, его уже не было. При одной из попыток задержания он бросил пластиковый пакет и проспекты — все касалось Музея смерти и похоронного дома «Некрополь». Все предметы были новенькие, явно по рукам не ходили, отчего опера и решили, что злодей имеет некое отношение к структурам Якушина.

Последний был искренне удивлен — да бог с вами, товарищи полицейские, вам явно не сюда. Педофила впоследствии поймали — да, бывал здесь, но с чем связана причина визита, сам не понимал. У Якушина имелось объяснение: смерть притягивает. Какая только публика здесь не шастает. Хорошо, что крематорий за городом, иначе отбоя бы не было.

Но данные визиты, как правило, одноразовые — людям с черной энергетикой на территории неуютно, им хочется быстрее убраться. На этих гектарах абсолютно чистая энергетика, местность освящается, регулярно проводятся чистки. Но напряженные ситуации тем не менее возникают.

Михаил рассказывал: пришла в музей пара странных посетителей. Дежурил он, больше никого не было. Дело происходило ближе к закрытию. Мужчины выглядели как бандиты. Лет 40–45, явно отсидевшие, все в наколках, в черных кожаных куртках, и это летом! Вели себя подозрительно, от них несло перегаром. Купили билеты, от услуг экскурсовода отказались, только спросили, есть ли в музее иконы. Получив утвердительный ответ, пошли по залам. Обозревали все наличествующие иконы, изучали систему охраны — почти не скрываясь, осматривали камеры видеонаблюдения. Обследовали двери, окна, при этом угрожающе поглядывали на крадущегося за ними Михаила. Он сильно перенервничал в тот день. Посетители ушли, больше не приходили. На иконы никто не покушался. Что это было — загадка…

— Нет, Сергей Борисович, мы по другому поводу, — сказал Губин и покосился на Варвару, чем вызвал мой внутренний протест. Варвара привычно удалилась в угол — нашла там свою нишу. Вошла Маргарита с чаем и печенюшками, стала расставлять посуду на столе.

— Не стесняйтесь, господа, будьте как дома, — приговаривал Сергей Борисович. — Роман… вы позволите вас так называть? У вас такое лицо, простите, будто вы побывали в плену у призраков.

— Признаться, есть такое чувство, Сергей Борисович, — смутился Губин. — Вам никто не говорил, что это довольно странный музей?

Заулыбались все присутствующие, даже Кривицкий.

— А мы и не претендуем на банальность, — улыбнулся Якушин. — Будет свободное время — выделим вам экскурсовода. Итак, я слушаю вас, господа.

— Позвольте, я начну? — Губин вопросительно глянул на Кривицкого. Вадим пожал плечами. Пока еще этот сладкоежка только присматривался к конфетам Новосибирской кондитерской фабрики, но я уже догадывался, чем это кончится. — Будем кратки, не хотим отнимать ваше время, — вежливо начал Роман. — С февраля 2016 по декабрь 2017 год на территории города Ярославля орудовал серийный маньяк-убийца. Его жертвами становились, как правило, молодые женщины от 18 до 30 лет. Два случая были зафиксированы с несовершеннолетними — одной жертве 16, другой 17. Убийства совершались регулярно, с интервалом ровно в месяц… — Роман помялся, — 23-го числа каждого месяца…

— Проститутки? — спросил я.

Нависло тяжелое молчание, взоры всех присутствующих устремились на меня. Настал мой черед смутиться. Привычка перебивать пока еще не поддавалась излечению.

— Нет, — покачал головой Губин, — жриц любви там было немного. Если точнее — две, но это занятие не являлось для них основным. Обычные женщины: секретарши, официантки, преподаватели, офисные работницы. Многие были замужем, растили детей. Маньяк подкарауливал их поздно вечером в безлюдных местах, возможно, предварительно отслеживал. Устраивал нападения в парках, в дачных кооперативах, на автомобильных парковках. Тела некоторых жертв пропадали с места злодеяния и находились в других местах — в этом мы никакой системы не видели. Возможно, боялся посторонних, оглушал, бросал в свою машину и увозил в безопасное, с его точки зрения, место, где и убивал. Причем делал это долго и жестоко. Маньяк не сексуальный, — пресек Роман срывающийся с моих губ вопрос, — жертв не насиловал — ни до, ни после, ни во время. Он никуда не спешил, на теле каждой жертвы эксперты насчитывали ровно 23 ножевых ранения… — Роман сделал паузу, которую не преминул заполнить Сергей Борисович: