Александр Тамоников - Чужое тело

— А есть у него желание?

— Огромное! — уверил Кривицкий. — В общем, сломался наш доморощенный маньячок. Плачет, обещает все рассказать, готов понести заслуженное наказание. Поет, как соловей в теплую погоду. В данный момент опера проверяют его на причастность к другим аналогичным преступлениям — у изувера за душой, похоже, целое кладбище. По городу семь или восемь уголовных дел о бесследных исчезновениях женщин. Есть случаи с обнаружением тел и полным тупиком, в который упирались следователи.

— Поздравляю, Вадим, вы раскрыли резонансное преступление, обезвредили особо опасного маньяка-убийцу. Главное, не увлекайтесь, а то сейчас обрадуетесь и все, что не раскрыли в последние годы, повесите на него.

— Слушай, я тебе благодарен, да и не только я… — Вадим испытывал мучительные колебания. — Но как это тебе удалось?

— Не знаю, — искренне признался я, — были посмертные видения, поднимался по лестнице в подъезде, она навстречу. Постояли, поговорили. Катя все рассказала. Страдает, что ее до сих пор по-человечески не похоронили. Вы уж постарайтесь, Вадим, найдите останки, передайте матери.

— Слушай, ты издеваешься? — Он вспыхнул. — Это что же получается…

— Именно то и получается, — усмехнулся я, — накопите висяков — вводите толкового сотрудника в состояние клинической смерти, пусть рыщет по городу и получает информацию из первых рук… Ладно, я шучу. Пойми, Вадим, не все так просто в нашем датском королевстве. И если вы с чем-то не согласны, не факт, что этого нет. То же касается и версии Якушина. Да, смешно, невероятно, вздорно, но чем черт не шутит? Одного маньяка вычислили — молодцы. Но есть еще второй, вернее — вторая. А завтра, между прочим, 23 октября…

Я рассказал Кривицкому о разговоре Риммы Казаченко с предполагаемой преступницей.

— Да, это лучше, чем ничего, — Кривицкий перешел на миролюбивый тон, — но все равно мало. Собеседница могла изменить голос или поручить звонок постороннему человеку. Пробивать закрытые номера бесполезно — на то они и закрытые. Мы проверили все темно-серые «Субару» в городе. Не поверишь, их больше полусотни, и не факт, что следивший за тобой водитель ездил на машине, зарегистрированной на его имя. Теперь по случаям клинической смерти в нужный нам период времени… Дорожка проторена, информацию собрали быстро. Только женщины. Разумеется, исключили умерших, уехавших, получивших инвалидность и всякое такое…

— Список не на семь листов? — насторожился я.

— Их всего трое, — обрадовал Вадим. — Пробегусь кратко. Карамышева Валентина Сергеевна, 52 года, врач-психотерапевт, заведующая отделением в 1-й больнице «Скорой помощи». Есть муж, дети и даже внуки. Особа серьезная, властная. Были инсульт, кома и — счастливое исцеление. Поправилась быстро, снова заведует отделением.

Одинцова Оксана Юрьевна, 43 года, прокурорский работник в Октябрьском районе, разведена, есть сын — обучается на втором курсе в Томском государственном университете. Авария на трассе с участием самосвала, врачи извлекли ее буквально с того света. Переломы, гематомы, хорошо ударилась головой о приборную панель. Месяц лежала в палате, подключенная к приборам, потом чудесная поправка, но на лице остались отметины. Трудится в той же области, обвиняет преступников.

Малашенко Светлана Игоревна, 28 лет, муж, трехлетний ребенок, ипотека. Место проживания — район «Щ». Начальница отдела в компьютерной фирме. Внезапный приступ астмы, лекарств под рукой не оказалось, остановка дыхания, частичное отмирание коры головного мозга. Но наши лучшие в мире медики с ней справились, вернули к жизни. Вроде в норме, но утратила все профессиональные навыки, ушла с работы — благо муж способен кормить и оплачивать ипотеку. Теперь Светлана Игоревна сидит дома, шьет детскую одежду.

— «Субару» есть?

— «Субару» нет. Причем у всех. Но это ничего не значит, сам понимаешь. Это краткий экскурс. Я скину информацию на электронную почту Якушина.

— Скинь и на мою. Не люблю играть в испорченный телефон.

— Работать сможешь? Ладно, прости, вопрос глупый, ты еще не в форме. Выделю практиканта из юридического, все равно сидит без дела. Пусть по-тихому прощупает обстановку — парень вроде не дурак.

— Только реально по-тихому, Вадим. Можно все испортить.

— Не учи отца, — хмыкнул Кривицкий. — Слушай, — он перешел на загадочный тон и понизил голос: — Мы тут сидим с Романом и головы ломаем… Если гипотетически предположить, что вы с Якушиным правы и душа маньяка Усманского перебралась в тело этой бабы… Как у нее нынче с сексом? Как это выглядит вообще? Она же по сознанию мужик? А по физиологии — как ни крути, баба… такое бывает?

— Ты отстал от современной жизни, — засмеялся я, — во многих продвинутых странах это считается нормальным. Транссексуалы, трансгендеры, все прочие удовольствия. Третий пол. Хотя согласен, в нашем случае все не так. Упомянутые категории таковыми сделались без принуждения — по природе, да и общество влияет, уверяя, что это нормально. В нашем случае маньяка Усманского поставили перед фактом — и живи как знаешь… В затруднении, Вадим. Ему это может понравиться (ведь прежняя сущность пока при нем), может принуждать себя, может временно исключить секс из жизни — до прояснения, скажем так, обстановки. Последнее — наиболее вероятно. Тема, кстати, интересная, в плане выявления преступника. Но сомневаюсь, что твой практикант с этим справится — слишком личное. Пусть не лезет, чтобы не подставляться. Все, жду почту.

Информация поступила рваная, отрывочная. Ксерокопии паспортов, выписки из истории болезней, фото из социальных сетей, служебные характеристики, выписки из домовых книг о месте регистрации и много того, что вообще не нужно.

Я хмуро разглядывал совершенно нормальные женские лица. У Одинцовой строгое лицо, прямые темные волосы, прическа-каре, смотрит исподлобья, как-то взыскательно, как и подобает прокурору. Терапевт Карамышева на вид добрее, но тоже дама с характером — глаза умные, явно немногословная, сдержанная. Обе не толстые, но и не худышки.

На фото в «Одноклассниках» фотограф заставил Одинцову улыбнуться — нормальная в принципе улыбка. У Карамышевой две дочери, мелкие внуки, кажется, дача — грядки, качели, цветущий бульденеж. Нормальный муж с редкими седыми волосами.

Малашенко выше, стройнее, почти на всех фото — загадочная полуулыбка. Носит очки с большими круглыми линзами. Рядом затурканный работой и ежемесячными выплатами муж — такое впечатление, что он на пару лет моложе супруги. Маленький сынишка на крохотном велосипеде.

Что мы ищем, черт возьми?

Снова гадское чувство, что занимаемся не тем — ищем там, где светлее, а не там, где надо. И при этом беззастенчиво вторгаемся в частную жизнь.