Михаил Рощин - Тени красной луны

Сориентировавшись на месте, он двинулся в сторону бара. Вот уже через полсотни шагов он разглядел вывеску, мерцавшую неоновыми лампами. Некоторые не горели, но название читалось легко. «Бар Джея».

Обычная провинциальная манера называть заведение по имени владельца. Так случается, когда в маленьком городке есть всего лишь один бар, которым заправляет немолодой уже Джей, или Пол, или еще как-то. Больше пойти некуда, и все называют это место просто «БАР». Коротко и понятно, и нет нужды уточнять. Зато, если спросить у местной деревенщины дорогу, они не преминут уточнить, что «поедете прямо, доберётесь до бара Джея, большое такое заведение, и оттуда уже направо». Или в любую другую сторону. В таких городках любая дорога приводит к центральной Магистрали, разделённой разметкой на две половины.

Вскоре Мик добрался до бара. Толкнув дверь и вошёл. Снаружи это место казалось тихим и безлюдным, но внутри он был полон музыки и хорошего настроения. Даже слишком, как показалось на первый взгляд. Несколько столиков у одной стены, стойка с зеркальной витриной — у другой. Маленькая сцена в глубине зала, на которой наверняка иногда выступали мелкие неизвестные группы — погружена в тень и отгорожена еле заметной во мраке лентой.

Народу было еще немного, но одна компания уже сидела за столиком и шумно что-то обсуждала. Стоило Мику войти, как сразу несколько пар глаз уставились на него. Они давали оценку, выявляя чужака и сразу решая, чего стоит от него ожидать. Прошло несколько мгновений, и молодёжь потеряла к нему всякий интерес. Еще бы — небритый одинокий мужик, который забрёл в провинциальный бар. Он сейчас сядет за стойку, закажет выпивку и вскоре уйдёт. Над таким разве что подшутить можно будет, и то чуть позже.

Мик натянул на лицо самодовольную улыбку и неторопливо прошагал к стойке. Место в углу было свободно, он опустился на круглый стул и огляделся. Бармен подошёл ближе, вопросительно поднял брови.

— Пивка налей, дружище.

Это было в духе Мика — назвать уже седеющего незнакомого мужчину приятелем. Он всегда вёл себя подобным образом в незнакомых местах. Максимум дружелюбия, пока не настанет пора других действий. ЕСЛИ настанет пора других действий.

Бармен отошёл в сторону и достал чистую кружку. Он держал её под наклоном, золотистая жидкость полилась из крана, образуя на поверхности плотную шапку пены. Так, как положено.

Мик тем временем достал из кармана полупустую пачку, закурил и еще раз огляделся, теперь уже внимательнее.

Компания за столиком старалась привлечь внимание. Все подростки, только приближаются к двадцати. Шумят, хохочут и ведут себя вызывающе. На столе — полупустой кувшин с пивом. Они наверняка сидят уже какое-то время, алкоголь ударяет по мозгам и меняет поведение. От них могут начаться проблемы. Хотя Мика это особо не волновало, он продолжал оглядываться со своей ехидной улыбочкой на губах.

Рядом, в середине стойки — еще один парень. Он здесь сам по себе, к той троице отношения не имеет. Ведёт себя совершенно спокойно, смотрит в телевизор и о чём-то думает. В чёрных джинсах и тяжёлых ботинках. Куртка-косуха, такие носят рокеры. А на парковке возле бара ни одного мотоцикла, возможно, парень — музыкант. Наверняка играет в какой-то группе. Он пялится в телевизор, из которого не слышно звука, потягивает пиво и молчит. На экране какая-то развлекательная передача, показывают луну и звёзды, а в перерывах — бородатые дядьки в пиджаках и галстуках что-то рассказывают с умным видом.

Бармен поставил пиво на стойку, подложив картонную подставку. После достал пепельницу, оставил рядом и отошёл. То ли не хотел мешать, то ли — разговаривать с незнакомцем. Мику было даже удобнее, он лишь улыбнулся и кивнул ему в знак благодарности.

Следующие несколько минут пролетели незаметно. Каждый пил своё пиво, пока у компании за столиком не закончился очередной кувшин. Тогда один из сидящих поднялся, и, пошатываясь, направился к стойке, захватив пустую посуду с собой.

Подойдя ближе, он с хитрым видом притормозил. Дождался, пока сидящий перед ним одиночка потянется за кружкой, ускорился, и будто бы случайно толкнул того под руку. Локоть дёрнулся, кружка подпрыгнула в воздухе и добрая треть её содержимого вылилась жертве прямо на джинсы. Подошедший провокатор сделал удивлённое лицо, а на губах появилась издевательская ухмылка.

— Ой, малыш Джекки, а я тебя и не заметил. Давно тут сидишь?

Компания за столиком зашлась довольным хохотом. Наглец сделал довольную мину и протянул кувшин бармену.

— Джей, налей еще.

Потерпевший ничего не ответил. Он знал, что находится в меньшинстве, и если возразить, то кроме проблем ничего не получишь. Наверняка они знали друг друга и не очень ладили. Джей протянул парню сухую тряпку, а сам взял кувшин в руки.

Мик смотрел на всё происходящее с улыбкой. Той самой, которая появилась у него сразу при входе. Максимум дружелюбия. Хотя очень скоро может наступить нужный момент.

— Чего парня-то задираешь?

Хулиган нахмурился, улыбка враз слетела с лица. Теперь он злился. Еще бы! Какой-то чужак, одиночка, а указывает ему, что делать. Это было непривычно, это было оскорбительно. Это подрывало авторитет перед самим собой и перед друзьями, которые тоже затихли за столиком, ожидая развития событий. Никто не сомневался, что в пределах бара никакого конфликта не будет. Но напряжение повисло в воздухе.

— А тебе что за дело, папаша?

Папаша? Действительно, им еще не было и двадцати, Мик оказался прав. Они что же, считают его стариком? Ну пусть так, больнее будет.

А парень, облитый пивом, посмотрел на него и покачал головой: «Не надо». Он знал эту троицу и предполагал возможный исход. Ему проблемы были не нужны, он в глубине души смирился со своим положением жертвы.

Мику же нужно было действие. Он уже немного отпустил тормоза, голова работала легко и быстро. Достал из заднего кармана джинсов бумажник и демонстративно его раскрыл. На самом интересном месте. Крупные купюры сверкнули своим достоинством, он вынул одну и положил на стойку.

— Сдачи не надо.

Он демонстрировал свои богатства, он показывал какую-то силу. А подросткам это не понравилось. Им указывали на их место. Пока что действиями, но вскоре присоединились и слова.

Мик достал еще одну сигарету, аккуратно, взвешенными движениями постучал ей о стойку, прессуя табак, а после встал со стула.

— Не нарывайся, пацан.

Последнее слово было сказано тихо, сквозь зубы. Тем тоном, после которого трезвый понимает — лучше успокоиться и уйти. Но здесь всё сложилось по-другому.

Мик направился к выходу из бара. Сигарету положил в уголок рта, а сам полез в карман джинсов, будто бы за зажигалкой. Через мгновенье за ним захлопнулась дверь с тихим звоном колокольчика.