Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

Мартина будит противный трезвон допотопного телефона. Пытаться снова задремать бесполезно: человек на том конце линии попросту не позволит. Вон как обрывает провода.

Не выдержав, Мартин снимает трубку.

– Мартин Скарсден слушает.

– Мартин, это Веллингтон Смит. Как вы? Надеюсь, не разбудил?

– Нет, конечно, нет.

Он бросает взгляд на часы. Без пятнадцати семь.

Из какой газеты этот Веллингтон Смит?

– Мартин, я тут подумал о вашей истории… Она классная! Настоящая бомба! Хочу, чтобы вы написали статью для журнала в качестве затравки, и это не все. Я бы не прочь получить и книгу. На ней вы сделаете себе карьеру. Станете легендой.

– Ясно, – за неимением лучшего отвечает Мартин. Впрочем, он мог бы вообще ничего не говорить. Вот уже целых десять минут Смит не смолкает, обещая золотые горы и прочие блага: спасение, признание, статус, премии, славу, телевизионные права и поклонников. Короче, все. Смит говорит так быстро, так эмоционально, что, кажется, будто он не переводит дыхание, словно музыкант, тянущий ноту на диджериду [43] Диджериду – музыкальный духовой инструмент австралийских аборигенов; уникальность его в том, что обычно он звучит на одной ноте (так называемый дрон, или гудение). При этом инструмент обладает очень большим диапазоном тембра. . Наконец наступает пауза, достаточно долгая, чтобы Мартин успел, поблагодарив, закончить разговор. Сейчас бы плясать от радости, быть благодарным за предложение, но он не чувствует ничего подобного. Попытка вернуться в царство Морфея заканчивается неудачей. Сна ни в одном глазу. В нос бьет запах собственного потного, прокопченного тела.

С неохотой выбравшись из кровати, Мартин идет в душ. Напор еще слабее обычного; похоже, все запасы воды ушли на борьбу с огнем.

Мартин покидает мотель. Город еще не оправился после вчерашнего. На Хей-роуд – хаос. Вокруг валяются обломки веранды. Напротив гостиницы «Коммерсант» стоит на страже пожарная машина. Возле нее дежурит парочка местных, с запозданием надевшая люминесцентную оранжевую униформу.

«Привет!» – бросают они Мартину, когда тот подходит осмотреть разрушения.

Эррол и его люди отлично справились с задачей: пострадал только отель. Нижняя часть почти нетронута, хотя дым и вода наверняка привели все внутри в негодность. А вот второй этаж – совершенно другое дело. На углу близ перекрестка обрушилась крыша и упала веранда, часть наружной стены ввалилась. Окна – словно черные пустые глазницы. От жилища Эйвери Фостера осталось немногое. Стекла в рамах полопались, веранда почти полностью исчезла, только маленький кусочек крыши висит на задней стене. Хотя над у́глями еще вьются струйки серого дыма, опасности нового возгорания нет. Однако ремонтировать гостиницу бесполезно, придется сносить.

Универсам закрыт. Ну еще бы! Откроется ли он хоть когда-нибудь после того, как Джейми Ландерса арестовали?

Мартин возвращается к Т-образному перекрестку. Никаких признаков жизни в «Оазисе», никого в винном салуне, и вообще кругом ни души. Четверг, но для уцелевших магазинов еще слишком рано. По крайней мере, автозаправка на шоссе торгует, можно купить газеты и слабое подобие кофе. «Нескафе» в порядке самообслуживания. Мартин забрасывает в белый пластиковый стаканчик ложку гранул, и те гремят в нем, пока он заливает их водой из электрочайника и молоком из двухлитровой канистры. На вкус – так же, как он себя чувствует: посредственно.

Мартин садится на белый пластиковый стул за таким же белым пластиковым столом – дешевая уличная мебель, вынесенная на лето во двор. Как и следовало ожидать, Риверсенд снова в центре внимания: на главной странице красуется фотография Джейми Ландерса, сделанная Кэрри О’Брайен длиннофокусным объективом, когда парня возили на Пустошь на место преступления. Вверху заголовок – «Голубоглазый психопат». Мартин читает работу Дарси взглядом профи: новостной репортаж поставляет лишь голые факты, а эмоции – прочувствованная статья. Обе истории написаны хорошо, но все словно произошло много лет назад, а не вчера. С тех пор Риверсенд успел пережить многое, возникли новые вопросы.

Мартин поднимает взгляд от газеты, как будто ожидает увидеть ответ прячущимся на заправке.

Вместо ответа находит Дуга Танклтона.

– Привет, Мартин! – ввалившись в дверь, здоровается тот. – Вот уж не ожидал. Как дела?

– Сам знаешь. Я теперь дискредитированный.

– Э-э?

– Неважно.

– А, понял. Слушай, Мартин, насчет того репортажа… я хочу извиниться. Ты ведь понимаешь, что произошло в Беллингтоне. Я не сам, начальница надавила.

– Ясно.

– Энджи Хестер. Похоже, вы знакомы.

– Энджи? – переспрашивает Мартин.

Перед глазами всплывает образ темноглазой женщины, воспоминание о кратком свидании.

– Не знаю, чем ты ей насолил. Режиссер новостей рвет и мечет. Говорит, чтобы восстановить нашу репутацию понадобится целая вечность. Энджи уже турнули.

Мартин чувствует укол вины. Хуже всего то, что он даже не помнит, чем заслужил неприязнь этой женщины.

– А что насчет тебя? – спрашивает он у Танклтона.

– А я пошел на поводу. Придется теперь какое-то время посыпать голову пеплом, но выживу. Просто хотел извиниться.

Вид у Танклтона и впрямь покаянный. Неожиданно для себя Мартин проявляет что-то вроде сочувствия.

– Я видел выпуск об Убийственной блондинке. Тебя тоже начальство выгнало?

– Скажем так: в этом году прибавки к жалованию не предвидится.

Оба сидят в тишине. Вероятно, для Танклтона так вот молчать не совсем привычно, думает Мартин. И точно. Телерепортер встает, снова кивает в знак извинения, после чего уходит.

Через мгновение он возвращается.

– Наверное, тебе будет интересно взглянуть. Свежак.

Он вручает Мартину последние выпуски мельбурнских газет, «Эйдж» и «Геральд Сан». Первая страница «Эйдж» полностью занята еще одной фотографией, сделанной Кэрри О’Брайен, когда люди Ванденбрака вытащили Робби Хаус-Джонса из пылающей гостиницы «Коммерсант». Все трое лишь силуэты на фоне огня, приближенного при помощи объектива. Поза Робби чем-то навевает сравнение с распятым Христом, руки заброшены на плечи копов, ноги подкосились. Заголовок нанесен на сам снимок: «Спасение героя из мертвого городка». Свободного места – только под первые абзацы статьи, написанной Дарси.

«Констебль Роберт Хаус-Джонс, герой из Риверсенда, едва не погиб в огне. На многострадальный городок в Риверайне обрушилась очередная беда, и молодой офицер полиции, который год назад спас бесчисленные жизни, застрелив убийцу в сутане Байрона Свифта, снова подверг себя опасности, бросившись в горящий отель выручать тех, кто случайно оказался внутри. Когда пламя распространилось, Хаус-Джонс заблудился в дыму, что заволок эту местную достопримечательность со столетней историей. Вытащили его из здания коллеги.