Влада Ольховская - Дом мистера Кристи

— Я не говорил, что будет так.

— Но и не говорили, что не будет, — ухмыльнулась Лидия. — Вот что я вам скажу… Если хотите, чтобы я выполнила ваши условия, не жалейте Леона. Разве ж это не в ваших интересах? Выполняя мою просьбу, вы вроде как делаете меня соучастницей преступления, вам больше не придется волноваться о том, буду я молчать или нет.

— А ты мне нравишься! — расхохотался он. — Больше, чем я ожидал! Хорошо, пусть будет так. Ты выполняешь свою часть договора, я — свою, и уберем их обоих. Приятно иметь с тобой дело, красавица.

— Ты даже не представляешь, насколько, — подмигнула ему Лидия.

С тех пор, как умер их отец, Дмитрий беспокоился, что младший сын пойдет по его стопам, что Леон поддастся жажде крови, безумной ярости, не сможет управлять собой. Его страх был таким навязчивым и агрессивным, что Леон в какой-то момент и сам его перенял, он начал сомневаться в себе.

Теперь вот убедился, что зря. Ему пришлось душить женщину — и это не вызвало в нем ничего, кроме отвращения к самому действию. Он просто сделал то, что должен, и надеялся, что такой опыт в его жизни больше не повторится.

Но иначе тут было нельзя — Анна не оставляла его в покое.

— Если не согласишься ты, я попытаюсь сделать сама, — настаивала она. — А так у меня будет больше шансов убиться или основательно покалечиться! Лучше ты.

— Ты уверена, что это обязательно? Может, грим какой-нибудь используешь?

— Грим я использую, чтобы это потом скрыть. Да не переживай ты, я не хрустальная, выдержу!

Ему пришлось уступить.

Ей нужна была красная полоса на шее — та самая, которую оставляет удушение. Она принесла тонкую бечевку, обмотала вокруг шеи и протянула концы ему. Анна задержала дыхание, она не кричала и даже взгляд отвела в сторону, чтобы не смущать его.

Хотя зрелище было все равно такое, что Диму бы тут уже удар хватил: здоровенный мужик нависает над хрупкой девушкой, душит ее, а она замерла перед ним, как манекен, и все покорно терпит. Разве после этого он не кажется чудовищем?

Он старался действовать осторожно, но на ее светлой коже алая полоса все равно смотрелась зловеще, хуже, чем он ожидал.

— Ненормальная ты все-таки, — проворчал он. — А если б я убил тебя?

— Ты опять Димкины байки вспомнил? — улыбнулась она, потирая шею. — Не надо. Если бы я хотя бы на секунду допустила, что у тебя нездоровая психика, я бы не стала работать с тобой.

— Что, ты настолько во мне уверена, что доверила бы мне свою жизнь?

— Уже не раз доверяла, ничего не изменилось.

Для нее — может быть, но проклятая история с Яном Мещерским по-прежнему стояла между ними. Леон чувствовал: если бы она все объяснила, если бы не молчала, было бы проще. Но это ее нежелание говорить все усложняло.

Она заставила его оставить след на ее шее вечером после разговора с Мариной, хотя та самая встреча с проститутками была назначена только на следующий день.

— Так убедительней, — пояснила Анна. — Ни одна из девочек не пойдет к врачу сразу, они все смену доработают.

— А мы идем к врачу?

— Что-то в этом роде. Заберешь меня завтра в одиннадцать с соседней улицы, не будем радовать журналистов красивыми картинками.

Он тогда не придал ее словам особого значения — а зря. Когда он увидел ее на следующий день, он понял, какие красивые картинки она имела в виду. Да уж, журналисты бы порадовались, застав скорбящую вдову в таком виде! Хотя они, скорее всего, и не узнали бы ее.

Она была мало похожа на ту Анну, к которой он привык. Она выглядела вульгарно, но не настолько пошло, чтобы у полиции появились основания убирать ее с улиц. Короткое платье, колготки в сетку, красная кожаная куртка — классика жанра! Да еще и макияж такой, что глаза кажутся кукольно круглыми, а пухлые губы блестят сальным глянцем. Светлый парик был сложным переплетением косичек, частично закрывавшим ее лицо. Нет, не эта женщина сидела вчера в его машине…

— Че вылупился? — хмыкнула она, не переставая жевать жвачку. Даже ее голос изменился, став чуть хрипловатым. Типичный голос дамочки, вечно простуженной из-за работы на улице холодными ночами. — Вези давай, пока менты не сгребли.

— Ты можешь поубавить градус аутентичности? — поморщился Леон. — Еще чуть-чуть, и мне придется обрабатывать салон антисептиком.

— Какой ты стал нежный, — рассмеялась она, и ее смех, привычный и настоящий, унес напряжение. — Мне нужно, чтобы мне верили, и я знаю, как этого добиться.

— Это точно, с тобой не здороваться хочется, а сразу тариф спросить. Так куда мы едем?

— К доброму доктору.

Впрочем, речь шла не совсем о враче. Оказалось, что Анна знакома с медсестрой, которая следила за здоровьем проституток. Откуда у нее брались такие знакомства — Леон боялся даже спрашивать.

— Она нормальная тетка, — заверила его Анна. — Сама в свое время попала на панель не от хорошей жизни. Муж бросил, да еще и из квартиры выгнал вместе с детьми, а зарплата медсестры — это тебе не рог изобилия. Ей срочно нужны были большие деньги, и она заработала их, как смогла. Потом уже увидела, что у девочек дела плохи. Я ведь не зря говорила, что к ним извращенцы приходят — те, для которых проститутки изображают беззащитных школьниц и несчастных жертв. Их же за это на улицах избивают, такое делают, что ты и представить не можешь.

— Я, что характерно, и не хочу такое представлять.

— Но для них это жизнь. Так вот, та медсестра осталась, назвалась Тетей Розой, завела знакомства — это было несложно, многих она и так знала. У нее появился свой кабинет, куда девочки могли пойти за помощью.

Леону не хотелось и думать, какая зараза может таиться в этом кабинете. Там даже дышать страшно, не то что касаться чего-то! Он уже представлял темный притон, пропитанный дымом дешевых сигарет, ржавую кушетку, полупьяную врачиху… От такого места хотелось держаться подальше, однако он знал, что Анну уже не переубедить. Лучшее, что он мог сделать, — это сопровождать ее.

— Ты — мой сутенер, если что, — предупредила она. — Охранник, а заодно и муж. Хочешь быть мужем?

— Какая разница, кем я буду? Меня все равно за дверь выставят!

— Не выставят, ты ж не в женскую консультацию едешь! Тетя Роза не любит, когда подозрительные личности вроде тебя шатаются возле ее кабинета. Она захочет держать тебя на виду, вот увидишь.

Они приехали на окраину города, в старый район, и им еще пришлось покружить по дворам, прежде чем они нашли нужный дом. Но картинка, ожидавшая их, оказалась не такой зловещей, как представлял себе Леон.

Под свой кабинет Тетя Роза выкупила угловую квартиру на первом этаже и оборудовала отдельный вход в нее — лестницу, ведущую к бывшему балкону, теперь ставшему верандой. По обе стороны от лестницы были разбиты два ухоженных палисадника, и первые робкие цветы на них служили лучшим напоминанием, что в мире сейчас весна. Об этом очень легко забыть, когда гонка со смертью, пусть и чужой, уже началась!