Тэйлор Адамс - Поле зрения

Старик посмотрел на нее в упор и спросил:

– Мы реальность?

Эль похолодела.

– Это все происходит в действительности?

Она сморгнула с глаз слезы и увидела, что он держит что-то в руке. Пятнистый коричнево-табачный бумажник. Старик распахнул его, и на солнце жарким золотом блеснуло нечто вроде звезды. Эль узнала значок. Затем на него упала тень – это Джеймс наклонился, чтобы повязать на голову раненого белую мятую рубашку.

– Вот это да! – Муж посмотрел на значок. – Он что, коп?

– Его зовут Глен Флойд, – сказала Эль, когда Джеймс наматывал ткань на голову старика. Она напоминала косынку. Поверху, под подбородком и назад. Джеймс старался не задеть рану, но когда нечаянно коснулся большим пальцем выступающий край похожей на корнфлекс кости, старик, похоже, даже не заметил. – Он из службы охраны рыболовства и диких животных округа Клементс.

– Где такой?

– Его водительское удостоверение зарегистрировано в Монтане. – Она поддержала бумажник, чтобы тот не ходил ходуном в трясущейся руке Флойда. – Тут же фотографии детей и внуков.

Монтана. Парк-рейнджер. Внезапно Джеймс вспомнил буквы. МПР.

– Далеко он забрался от дома.

Он соединил рукава рубашки на лбу старика, сделал рифовый узел и затянул концы. Рана обозначилась на ткани тонкой границей сочащейся крови. Выступающий слом кости приподнимал материал, как обломившийся ноготь. Джеймса встревожило, что крови совсем не было, кроме тоненькой струйки за ухом, измазавшей воротник, словно пролитым кофе. В «Основах поведения в чрезвычайных ситуациях» говорится, что крови при ранениях всегда бывает либо намного меньше, либо намного больше, чем ожидается. В этом смысле смертельные травмы проявляются странно.

«Господи, как плохо, что я не врач»!

Джеймс попытался убедить себя, что это совершенно не важно. И в любом случае поздно. Рана в черепе Глена столько времени подвергалась воздействию внешней среды, что хирургу, чтобы убрать из нее весь мусор, потребуется пылесос.

– Я ехал по скоростной автостраде, – произнес Глен.

Джеймс замер, Эль тоже. Старик облизал губы и прищурился:

– Я вижу… вижу рядом мужчину. Он в маленьком «субару», одно стекло немного приспущено.

Между ними со свистом пронесся порыв ветра.

– У него зачес на лысине. – Раненый улыбнулся, но как-то неестественно, будто каждая мышца лица действовала сама по себе. Так дети позируют фотографам – одни сплошные зубы, никаких глаз, точно мумии с туго натянутой кожей. – Ветер сорвал его длинные волосы с головы, а он так увлекся рулежкой, что не заметил, и они метались по салону, как ондатра в ловушке. Просто развевались во все стороны. – Он дважды хрипло хохотнул и покрутил пальцем. – В тот день я тоже решил прикрыть себе лысину. Как у того парня.

– В какой день это было? – спросила Эль, надеясь хоть что-то прояснить.

Глаза Глена затуманились.

– Не помню.

– Но сам случай запомнили.

– Во мне вот какая штука, – тяжело выговорил старик. – Словно… трение разных мыслей. Я не знаю, чьи они.

– Мы вам обязательно поможем!

По этой дороге проезжают три машины в день, вспомнил Джеймс. Он прикидывал, сумеют ли они протопать вверх по склону к тому месту на шоссе, где начинался объезд оползня. Расстояние не менее трех миль, а путь на подъем по каменистому предгорью. Потом еще шесть или семь миль до бензоколонки в Мосби. Пешком до темноты не одолеть. Плохи дела. Наверное, нужно идти, пока не появится мобильная сеть. В его телефоне осталась четверть заряда батареи, но Эль заряжала свой прошлым вечером в мотеле.

Что бы они ни выбрали, на все потребуется время, но сколько его осталось у Глена? Можно было бы захватить несколько бутылок воды и поспешить вперед одному, однако Джеймсу была невыносима мысль оставлять во впадине Глена и особенно Эль. В этом месте было что-то от чистилища: горизонт наподобие стенок аквариума, суровость открытого пространства и неба. Пребывание здесь сродни судилищу. Солнце – прожектор. И он на всеобщем обозрении на сцене.

– Возьми побольше воды, – тихо произнес он. – Солнцезащитный крем, все, что может понадобиться в течение нескольких часов. Тут ждать нечего. Оставляем машину и все вместе будем выбираться на шоссе. Дальше в Мосби.

Эль, к его удивлению, согласилась.

– Все что угодно, только бы убраться отсюда!

– Да.

Джеймс вспомнил, что за указателем объезда не заметил никакого оползня. Шоссе изгибалось за преграждающими путь оранжевыми бочонками. Конечно, паранойя подозревать во всем сионистский заговор… А если на дороге нет никакого оползня? Если указатель объезда – уловка, чтобы направить их сюда к несчастному мистеру Флойду?

По спине пробежал холодок и поднялся между лопаток. Если указатель объезда – уловка, то она отлично сработала. Парочку либералов из Калифорнии загнали в глушь на красные камни, в прерию под враждебным солнцем, где растут колючие растения и обитают существа с зубами и жалами. Соленый ветер разносит песок. Ни телефонов, ни оружия. А оба сотрудника местного отделения шерифа заняты другими вопросами – пытаются заманить на службу девятнадцатилетних. Встретить же здесь машину – недобрый знак, поскольку, согласно статистике «косолапого» полицейского, за рулем скорее всего окажется тот, кто проделал дыру в голове Глена.

Поэтому, слава богу, им до сих пор никто не попался.

Эль похлопала Джеймса по плечу:

– Приближается автомобиль. Едет быстро.

Джеймс увидел машину, похожую на красную «акуру». Что-то спортивное, низкое, ослепительно сверкая и урча, поднималось в их сторону из темной середины долины. За ней следовал петушиный хвост поднятой в воздух пыли. Джеймс знал: это либо очень хорошо, либо очень плохо. Никакой середины.

Глен сидел, скрестив ноги и глядя себе между колен. Он впал в беспокойный транс – не бодрствовал и не спал. На самодельной повязке проступило красное пятно размером с кулак. Испугавшись, что он тихо умирает, Джеймс нажал ему на ключицу, и старик болезненно заворчал. Джеймс повернулся к жене:

– Это ведь кто-то сделал. Пуля или нечто иное – дело рук человека.

– А вокруг на многие мили ни души.

– Кроме этого автомобиля.

Джеймс достал из заднего кармана многолезвийный нож – корейскую подделку американской фирмы «Лизерман», подарок к прошлогодней покупке горных ботинок. Открыл и выставил лезвие между большим и указательным пальцами. Хрупкое средство для очистки овощей длиной два дюйма, но у пацифиста Джеймса ничего более похожего на оружие не было. Он проверил острие большим пальцем, надавил посильнее, но кожу так и не проколол. И вздохнул, понимая, что не готов к серьезным событиям.

– Я считала, ты оптимист, – сказала жена.