Джесс Райдер - Не ищи меня

Свой телефон Ник всегда носил при себе, разблокировать его можно было только отпечатком пальца. Иногда, посреди ночи, когда он крепко спал, а я ворочалась в постели, меня охватывало нестерпимое желание приложить его палец к телефону, чтобы проверить содержимое. Я представляла, как нахожу жаркие сладострастные послания вроде тех, что он когда-то присылал мне, и видео, на котором они с Джен занимаются сексом. Но я не осмеливалась, боялась его разбудить.

Ник пребывал в хорошем настроении и как будто всерьез решил заняться своим здоровьем: бегал рано поутру, постоянно делал себе какие-то тошнотворные смузи. Естественно, я все это воспринимала как доказательство того, что он прихорашивается для Джен.

– Мне так нравится работать дома, – заявил он как-то за обедом, накладывая себе огромную порцию салата. – Гораздо лучше, чем каждое утро торчать в пробке. И я так счастлив, что могу проводить больше времени с моей очаровательной малышкой, – он потянулся и ущипнул Эмили за нос, вызвав приступ хихиканья. – И с тобой тоже, – добавил он немного запоздало.

Притворяться было очень утомительно, но я по-прежнему занималась Эмили, делала маникюр, заказывала продукты, готовила каждый вечер и болтала с Ником за ужином о том, как прошел день, хотя едва могла на него смотреть и каждый кусок застревал у меня в горле. Единственное, к чему я не могла себя принудить, – это заняться с ним любовью: я знала, что не выдержу и мои эмоции вырвутся наружу. Он несколько раз пытался, но я притворялась, что уже сплю, или отнекивалась, ссылаясь на традиционную головную боль, и он сразу же отступал. Я решила, что он и предлагал исключительно из чувства вины или для того, чтобы отвести подозрения. Предположение, что он все еще меня любит, казалось нелепым.

В эти мрачные, безумные дни я винила в своих страданиях саму себя. Подруги были правы: я предала женскую солидарность, крутила шашни с женатым мужчиной. Мы с Джен поменялись ролями. Какая утонченная, идеальная месть. Только Джен поступила со мной хуже, чем я с ней, потому что у нас с Ником был ребенок.

Я вспоминала собственное детство: мы с мамой всегда жили вдвоем. «Двое – это уже компания» – таков был ее девиз, и мы никогда не говорили об отсутствующем третьем. Каково было бы Эмили, думала я, расти без отца? Ей не исполнилось и двух лет – она ни за что бы не запомнила, как жила с ним. Я вот вообще не помнила отца и не померла ведь от этого, правильно? У меня были друзья, которые все детство переезжали от одного родителя к другому, приспосабливались к разным семьям с их противоречивыми правилами и устоявшимися традициями. Такого я для Эмили не хотела и знала, что Ник тоже не хочет. Если я в чем и была уверена, так это в том, что, как бы мы с Ником ни враждовали, интересы Эмили мы поставим на первое место.

С каждым днем мне все отчаяннее хотелось сбежать, но мамин совет меня останавливал. Моя позиция была очень слабой: у меня практически не было сбережений, мама не могла нас содержать. Прежде чем перейти к действию, нужно было тайком накопить достаточно денег.

Это была задача не из легких и быстрых. Ник держал карточку для выдачи наличных в чашке на кухне, чтобы я могла когда угодно ею воспользоваться, но снять с нее можно было только 300 фунтов в день, к тому же сними я слишком много, он бы заметил. Поэтому у меня оставался всего один вариант: продать свои дизайнерские шмотки и украшения.

Как-то вечером, когда Ник, предположительно, был в тренажерке, я открыла гардероб и перебрала всю свою одежду и аксессуары. Некоторые сумочки стоили больше тысячи фунтов; когда мы их покупали, я думала, что это пустая трата денег, но Ник настоял. Еще у меня было несколько пар дорогущей дизайнерской обуви на таких высоких каблуках, что я едва могла в ней ходить, и парочка коктейльных платьев, которые мне даже не нравились. Я вытащила красное пальто от Max Mara, подарок Ника на прошлое Рождество. Оно было мне велико, но у меня так и не дошли руки его поменять. От собственной лени и расточительства мне стало тошно, но, по крайней мере, у меня теперь имелись ценные активы – даже подержанные, они должны были что-то стоить.

Я взяла шкатулку с украшениями с туалетного столика и высыпала на кровать ее содержимое. Груда колье, кулонов, сережек и колец блеснула на свету, как пиратское сокровище. Я рассортировала сережки по парам и распутала цепочки. Надев кольца, смерила свои сверкающие пальцы задумчивым взглядом. Сколько все это стоит? Несколько тысяч? Несколько сотен? Я понятия не имела, как лучше их продать. Может, стоит отнести в ломбард. Я мрачно усмехнулась. Бабушка однажды рассказала мне, как ее мать заложила в ломбард обручальное кольцо, чтобы прокормить детей. Это звучало драматично, почти по-диккенсовски. И вот на дворе XXI век, а я подумываю сделать то же самое. Я полностью зависела от мужа и ничего не могла предпринять без его денег.

Внизу открылась и снова закрылась входная дверь. Ник вернулся. Я торопливо побросала украшения обратно в шкатулку и поставила ее на место.

– Хорошо потренировался? – спросила я, когда он вошел.

– Отлично, спасибо, – он поцеловал меня в волосы. – Завтра утром у меня совещание рядом с Хитроу, поэтому я не смогу отвезти Эмили в ясли, прости.

У него появилась еще одна новая привычка: играть в заботливого папочку, из тех, что одной рукой толкают коляску, а в другой держат латте с обезжиренным молоком.

Я спросила, стараясь, чтобы голос звучал как можно небрежнее:

– Тебя повезет Сэм?

– Да, конечно, – ответил он с полным ртом зубной пасты. – А что?

– Просто давно его не видела. Значит, он все еще на тебя работает?

– Да, – Ник бросил на меня любопытный взгляд. – Почему нет?

– Да нет, ничего… просто так, – я замялась.

Ник сплюнул в раковину.

– Совещание продлится почти весь день, так что, если тебе нужна будет его помощь, свистни.

– Спасибо, – я отвернулась, не желая, чтобы он видел отразившееся на моем лице облегчение. Значит, Сэм все-таки не уволился. Завтра напишу ему и попрошу зайти, когда он отвезет Ника.

– Я так волновался, – сказал Сэм, едва я открыла дверь. – Все думал о вас, чувствовал себя так паршиво из-за… вы знаете…

– Не стоит. Со мной все хорошо, правда, – я отступила, чтобы дать ему пройти. – Спасибо, что заглянули.

Стоял прекрасный день, и солнечный свет лился сквозь слуховые окошки в задней части дома. Сэм заходил уже не первый раз, но, казалось, его заново потрясли сияющие гранитные поверхности, белые шкафчики, гигантская плита и роскошные хромированные краны.

– Я думала, вы уволились или вас уволили, – сказала я. – Мне снился кошмар о том, что вы рассказали Нику…

– Нет! Я бы никогда такого не сделал, – он на секунду замолчал, пробегая пальцами по столешнице. – Я еще не сказал ему об уходе, но я действительно ищу работу.