Джесс Райдер - Не ищи меня

– Как вы? – спросил он. – Возможно, у вас сотрясение.

– Нет, все в порядке, только локоть задела, – я задрала рукав, показывая кровавую царапину.

Он поморщился.

– Нужно сделать прививку от столбняка.

– Нет, честно, все в порядке. Разберусь с этим на работе, – я расстегнула шлем. – Где тут ближайшая станция метро?

– Вы не можете просто уйти. У вас шок. Вам нужно отдохнуть, выпить чашку чаю, побольше сахара. Почему бы нам не заехать ко мне и не привести вас в порядок? Я живу вон там, недалеко, – он указал на холм у себя за спиной.

– Спасибо, но мне действительно пора, – ответила я. – Я опаздываю. Мне и так уже вынесли предупреждение об опозданиях.

– Но это я виноват, а не вы. Я поговорю с вашим начальством и все объясню. Поверьте, я умею убеждать, – он улыбнулся обезоруживающей, мальчишеской улыбкой.

Я почувствовала, что сдаюсь. Мне было нехорошо, а мысль о том, чтобы разжалобить начальницу, казалась привлекательной.

– Возможно, это сработает, просто так она мне не поверит.

Он запихнул велосипед на заднее сиденье «Рэндж Ровера» и отвез меня к себе домой. Когда мы подъехали к дому, у меня отвисла челюсть. Пока он ставил велосипед в гараж и закрывал дверь, я пересчитала окна на втором этаже.

– Я, конечно, заплачу за ремонт, – он вытащил бумажник. Его пальцы коснулись толстой пачки купюр, выглядывавших из складок мягкой черной кожи. – Сколько, по-вашему, это будет стоить? Пару сотен?

Велосипед был подержанным, я купила его онлайн всего за 80 фунтов, и у меня был друг, который работал в велосипедном магазине и починил бы его за бесплатно. Дело было не в деньгах.

– Вот, возьмите пятьсот, купите новый, – сказал он, неправильно истолковав мое молчание.

Он стал отсчитывать деньги, и я подумала: он просто хочет откупиться, чтобы избежать неприятностей, когда на самом деле нарушил правила и его должны лишить прав.

Поэтому я сказала:

– Наверное, нужно сообщить в полицию? Знаете, обменяться информацией по страховкам, номерами лицензий…

Он криво улыбнулся мне.

– Да, по закону, но разве вам хочется заполнять все эти бумажки? У меня нет на это времени. И вам придется ждать нового велосипеда до скончания веков, если вы хотите получить деньги с моей страховки. – Я нахмурилась, и он добавил: – Конечно, сообщайте, если хотите, я просто пытаюсь облегчить вам жизнь.

– Да, наверное…

Он сунул мне в руку пачку денег и сомкнул мои пальцы.

– Теперь пойдемте в дом, я сделаю вам чашку крепкого чаю.

Теперь, вспоминая об этом, я понимаю, что рисковала. Беззащитная девушка в шоковом состоянии. Откуда мне было знать, что он не одинокий маньяк, который намеренно сбивает женщин на велосипедах, чтобы заманить их в пыточную комнату в своем подвале и опоить, подмешав что-нибудь в чай? Но такой расклад казался маловероятным. К тому же он был не один. На кухне мыла полы девушка, которую я приняла за домработницу; она что-то неодобрительно пробормотала по-польски, когда Ник прошел по влажной плитке, чтобы поставить чайник.

– Это Наташа, – сказал он. – Я только что сбил ее, когда она ехала на велосипеде.

Домработница посмотрела на меня с подозрением.

– Это я виноват, – добавил он. – Не видел ее за грузовиком, нужно было подождать.

Витало ли в воздухе сексуальное напряжение? Скорее всего, да, но я в тот момент ничего не заметила. Я была всего лишь ошарашенной незнакомкой с окровавленным локтем и ушибленным бедром, которая работала в кофейне и жила вместе с подругами в обшарпанном съемном домишке. У меня не было парня, и я находилась в той фазе, когда притворяешься, будто он и не нужен. Мне не везло в любви, как говорила моя мама каждый раз, как очередные отношения изживали себя или становились чересчур сложными. В любом случае, Ник был намного старше меня, да и не мой типаж.

Он отвел меня в гигантскую гостиную и велел чувствовать себя как дома. Принес антисептик и лейкопластырь, а сам пошел делать чай, оставив меня обрабатывать раны. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы получше рассмотреть окружающую меня роскошь. Комната была обставлена романтично и с чрезмерной пышностью. Белые кожаные диваны, огромные шелковые цветы в китайских фарфоровых вазах, множество зеркал, шторы цвета пыльной розы и мерцающие белые огоньки, вплетенные в высокую вазу из серебристых веточек. Помню, как я подумала, что у человека, ее обставлявшего, было больше денег, нежели вкуса.

– Это ваша жена? – спросила я, указывая на фотографию в рамке, где была запечатлена девушка в подвенечном платье, с соблазнительной фигурой и крашеными золотистыми прядями в густых каштановых волосах, стриженных по моде 90-х. Если тело ее состояло из плавных изгибов, то лицо – сплошь из прямых линий. Орлиный нос, широкий рот, четко очерченные бронзовые скулы.

– Да, это Джен, – ответил он, ставя поднос с двумя кружками и тарелкой шоколадного печенья.

– Она выглядит совсем юной.

– Ей было всего девятнадцать, мне – двадцать один, – сказал он, задумчиво кивая. – Школьная любовь.

Никто из нас и представить не мог, что через полгода я займу ее место.

Джен заскочила вечером того же дня, как раз когда я укладывала Эмили. Она всегда находила какую-нибудь причину, чтобы заявиться к нам. В этот раз она, оказывается, весь день волновалась о том, как прошло судебное заседание. Из кухни до меня доносились звуки их голосов, стук ее высоких каблуков по сверкающему чистотой полу. Мысль о том, что они там вдвоем, действовала мне на нервы. Бедной Эмили в тот вечер досталась очень короткая сказка на ночь.

– Это просто возмутительно, Ники, – говорила она, когда я спустилась к ним. – Нельзя подать апелляцию?

Ник покачал головой.

– Но он действительно превысил скорость, – вставила я. – И это уже второе нарушение.

– Да, но первое было сто лет назад! Лишить прав на три года! Что же ты будешь делать?

– Что-нибудь придумаю, – ответил Ник.

Джен подняла густо накрашенные брови.

– А как же ты поедешь на крестины?

– Черт, я и забыл…

– Мы же можем поехать на поезде? – спросила я, включая духовку. Ужинать мы собирались пиццей, но мне не хотелось, чтобы безупречная повариха Джен об этом знала.

– Нет ничего хуже воскресных поездов, – заявила Джен, пока Ник подливал ей вина. – Они вечно на ремонте, и вместо них пускают автобусы, вы так целый день добираться будете. А эта церковь стоит в чистом поле, в нескольких километрах от ближайшей станции.

«Может быть, в таком случае мы не поедем», – подумала я, чувствуя прилив облегчения. Но Джен была на шаг впереди.

– Я могу вас подвезти, – сказала она. – А иначе вы туда никак не доберетесь. Что скажешь, Ники?