Джесс Райдер - Не ищи меня

– Думаешь, нужно сдаться? – спросила я.

– Не знаю.

Она поднялась и задернула шторы, отрезая нас от остального мира. Дома, с ней, я чувствовала себя в безопасности, но знала, что это чувство – всего лишь иллюзия. Она повернулась ко мне. – Ты уверена, что он действительно… ну… мертв?

– Нет. Я не проверяла. Но он был ранен и упал в воду. Не думаю, что у него были силы вылезти на берег.

– Хм-м-м, Ник – здоровый мужчина, сильный. Пойду проверю в Интернете. Посмотрю, нет ли чего в новостях.

Она пошла к двери.

– Спасибо, мам, – эта фраза прозвучала так дико. – Прости. За то, что доставляю тебе столько проблем.

– Если он действительно жив, я сама убью эту сволочь, – ответила она и вышла из комнаты.

Она спустилась вниз и включила свой старый замученный ноутбук. Я натянула чистую футболку с лосинами и присоединилась к ней за обеденным столом. Мы пробили в поисковике все запросы, какие только смогли придумать, но так ничего и не нашли. Однако было еще слишком рано, меньше суток прошло с того момента, как я сбежала с места преступления. Если Джен не сообщила в полицию, возможно, пройдет много времени, прежде чем тело обнаружат (я едва могла поверить, что мыслю такими терминами; ситуация казалась нереальной, словно происходила не со мной, а с кем-то другим). Возможно, Ник снял дом под вымышленным именем, и тогда его личность установят не сразу. Меня никогда не арестовывали, поэтому моей ДНК нет в полицейской базе. Чем дольше мы с мамой это обсуждали, тем менее вероятным казалось, что меня арестуют в ближайшее время, а может, и вообще когда-либо. Но я понимала, что она просто пытается меня подбодрить, не дать мне пасть духом. Дальнейшее зависело не от нас. А от того, что сделает Джен.

– Если она пойдет в полицию, ей придется отдать Эмили, – сказала мама часом позже, захлопывая ноутбук. – А мне кажется, она этого не захочет. Они с Ником, черт возьми, готовы были убить тебя, поэтому она не отдаст Эмили просто так.

– Тогда что она сделает, как ты думаешь?

Мама закурила.

– Не знаю. Спрячется где-нибудь? Увезет ее за границу? У них одна фамилия; если у нее есть паспорт Эмили, кто догадается, что она не ее мать?

– Не говори так. Пожалуйста, не говори так.

– Ты сама спросила, что я думаю.

– Да, но…

В какой-то степени мне хотелось позвонить Джен и умолять ее вернуть Эмили. Взамен я бы пообещала, что не расскажу о ней полиции. Но мой телефон лежал в сумке, которая находилась в багажнике Джен, а ее номера я не помнила. В любом случае, вряд ли она захотела бы заключать сделку. Они с Ником пытались отобрать у меня все. У меня не осталось ни дома, ни денег, ни вещей… Но без Эмили все эти материальные блага ничего не значили. Все, что у меня осталось, – это моя свобода, и я должна была воспользоваться ею, пока не потеряла и ее.

Я повернулась к маме.

– Так где мы начнем ее искать?

– Думаю, в самых очевидных местах. – Она выдохнула дым в сторону от моего лица. Годами я убеждала ее отказаться от этой вредной и дорогой привычки, но сейчас я была так взвинчена, что почти готова была присоединиться. – В ее квартире. В ее бывшем доме. Возможно, она заглянет туда забрать какие-нибудь вещи, возможно, даже оставит свой новый адрес. Поспрашиваем соседей.

– Не представляю, чтобы это помогло, но попробовать стоит. Стоит попробовать все доступные варианты.

По моей щеке беззвучно скатилась слеза, и она стерла ее пальцем. Мы долго смотрели друг другу в глаза. После всех этих бесконечных ссор, ее разочарования во мне, моих страданий от ее неодобрения мы наконец помирились.

Я нашла Ники на траве, его лицо было так изуродовано, что я едва его узнала. Наклонившись, я проверила пульс. Слава богу, он дышал. Глаза, все в багровых ссадинах, заплыли и не открывались, как у котенка; нос был разбит и сочился темной кровью. Должно быть, он выполз из озера, потому что одежда была мокрая и перемазана илом.

Я коснулась его плеча и прошептала его имя. Он шевельнулся, с распухших губ сорвался стон.

– Это я, Джен, – сказала я. – Вызвать скорую?

Он протестующе застонал, поднял руку и попытался схватить меня.

– Хорошо-хорошо, я попробую перенести тебя в дом.

Он был слишком тяжелым, чтобы нести, поэтому я схватила его под мышками и потащила по усеянному кочками склону. Просила прощения каждый раз, как он вскрикивал от боли. Наконец мы достигли гравия у дома, и до наших ушей донеслись истеричные вопли Эмили. Ники попытался что-то сказать, но изо рта вышло лишь бульканье.

– Она в машине, – сказала я ему. – В своем кресле. Давай затащим тебя внутрь, а потом я ею займусь.

Подстегнутый криками Эмили, он кое-как встал на ноги. Я закинула его руку себе на плечи, и мы, пошатываясь, добрались до двери.

Войдя, увидели лестницу. Подъем нам было не осилить, поэтому я отвела его в гостиную и положила на диван.

– Что случилось? – спросила я, подкладывая ему под голову подушку. – Где Наташа?

Он пошевелил головой и выдавил что-то похожее на «Эмили». Я помчалась обратно к машине и вытащила ее. Но прежде чем заводить внутрь, застыла в нерешительности. Я не могла позволить ей увидеть Ники в таком состоянии, она испугается. Так что же с ней делать? Запереть ее в комнате я тоже не могла, там она не будет в безопасности. Я чувствовала, что разрываюсь. Я должна была помочь Ники.

– Давай найдем твою кроватку, – предложила я, неся ее наверх. – Ты там чуть-чуть поиграешь, пока мамочка помогает папочке.

– Папа? – спросила она, оглядываясь.

– Да, папа неважно себя чувствует. Он упал и ударился лицом. Какой глупый папа!

Я отнесла ее в комнату и посадила в деревянную кроватку. Та была ей маловата. Я надеялась, что бортики достаточно высоки, чтобы помешать ей выбраться наружу. Она посмотрела на меня с отвращением и сморщила лицо. Я оглянулась в поисках какой-нибудь игрушки, но все уже было упаковано.

– Я быстро, обещаю. Будь хорошей девочкой, ладно?

Я постаралась не обращать внимания на ее крики, когда побежала в ванную в поисках аптечки. По закону в коттеджах для отдыха должен был быть хотя бы базовый набор для оказания первой помощи. В ванной аптечки не оказалось, поэтому я схватила туалетную бумагу и бросилась вниз. Пластиковую коробку я нашла на кухне, она выглядела так, будто ей не пользовались годами. Вытащив оттуда пахнущие плесенью бинты, упаковку пластырей и антисептический крем, я набрала холодной воды в миску и вернулась обратно к пациенту.

– Ну что, давай тебя залатаем? – спросила я, а про себя подумала, что, по-хорошему, ему нужно обезболивающее и сканирование мозга. Ники взвизгнул, когда я стала чистить раны, туалетная бумага рвалась и прилипала к засохшей крови. – Это она тебя так?