Александр Кротов - На долгую память...

Пока Елизавета переживала по поводу того, как Виктор доберётся до больницы, её муж уже собирался по полной программе. Он уже забыл, зачем ему надо куда-то собираться, но делал он это всегда с особой тщательностью.

Он начистил свои туфли, достал костюм из шкафа. Надевая белую рубашку, он понял, что она стала маловата. Но всё равно Витя смог застегнуть все пуговицы, кроме верхней. Его физическая форма значительно ухудшилась за последний год. Раньше он был стройным и подтянутым, но теперь появились лишние килограммы. Ну, и да, проблемы с памятью. Пропал всяческий интерес к физическим упражнениям. Но всё это его ненадолго расстраивало лишь тогда, когда он примерял свой гардероб.

На улицу он всегда выходил при параде. Ему это нравилось — костюм, галстук, часы, кожаный портфель, дорогой парфюм. Это было в его подсознании. В подсознании человека, вышедшего из грязи в князи. Хоть и не совсем в князи, а так, в мелкие феодалы. Но, по крайней мере, грязи точно не было. Всё быдло осталось там, за забором элитного жилого комплекса. Хоть этот забор и был невысок, и хрущёвки находились в опасной близости, побег из преисподней Виктор считал делом свершённым. В прошлой жизни. Сейчас же на это ему было наплевать. Осталась только привычка наряжаться. Даже в магазин за фисташковым мороженым.

После примерки рубашки, Витя завязал привычными движениями рук галстук. После этого он натянул на пожиревший зад брюки, надел пиджак, который не стал застёгивать. Тёмно-серый костюм выглядел хорошо в сочетании с чёрным галстуком и белой рубашкой. Виктору очень понравился свой прикид, он долго красовался перед зеркалом, забыв надеть часы и побрызгаться одеколоном.

— Витя, я собрала твой портфель, ведь ты его с собой возьмёшь? — подошла к мужу Лиза.

— Да, я возьму его, — Витя с готовностью взял массивный портфель из рук жены.

— Там твоя медицинская карта и мобильный телефон, на всякий случай, — сказала Лиза. — Сегодня ты поедешь на такси один. Доктор Наташа тебя встретит. Поездка будет автоматически оплачена с моей карточки. Я заберу тебя днём, не волнуйся.

— С чего ты взяла, что я волнуюсь? — грозно спросил Виктор. — Ты совсем что ли? Глаза свои кривые разуй.

— А почему ты надел сегодня чёрный галстук? — спросила Лиза, пытаясь резко сменить тему разговора, чтобы Витя забыл причину, по которой начал злиться.

— Потому что я хочу умереть, — грустно ответил муж, глядя на себя в зеркало. — Я хочу, чтобы был траур. По мне. Здесь невозможно жить, здесь можно только умирать.

Витя в очередной раз всмотрелся в зеркало. Помимо нескольких лишних килограмм было ещё что-то такое. Что-то не то. Вроде те же карие глаза, аккуратный нос, мужественный подбородок. Для полного образа чего-то было не правильно.

Он понял. Ему не понравилась его причёска. Он был неаккуратно подстрижен. Раньше его стригли лучше. Ещё он заметил на своей чёрной, как смоль, шевелюре, несколько седых волос. Но они его не так расстроили, как не красивая стрижка с короткой чёлкой.

Просто теперь жена экономила на дорогих парикмахерах, и Витю стригла её подруга. Тот обычно был не против, хотя на дух её не переносил. Называл индейцем. Даже тогда, когда у него всё было в порядке с памятью и психикой.

— Какого чёрта? — спросил он у отражения. — Что с моей причёской?

— Обувайся, пожалуйста, — вновь сменила тему разговора Лиза. — Ты отлично выглядишь!

— Спасибо, — кротко ответил Виктор, отпустив отражение в зеркале, наступив ногой на свои домашние шорты, которые он бросил на пол, когда переодевался.

В их кармане лежало что-то твёрдое. Витя наклонился, чтобы достать предмет, который его заинтересовал. Это был блокнот. Мужчина положил его в нагрудный карман пиджака.

Раздался телефонный звонок. Лизе позвонил водитель такси, который уже прибыл на место вызова.

Лиза и Витя в лёгкой спешке вышли из дома. У подъезда их ждал «Рено Логан».

— Пожалуйста, очень вас прошу, довезите его до дверей больницы! Оплата спишется с карточки!

— Хорошо, — небрежно ответил водитель.

Он завёл двигатель, когда холёный пассажир сел на заднее сидение. Сзади посигналили — «Рено» загораживал выезд из двора.

— Спасибо! — крикнула Лиза вслед отъезжающему автомобилю.

— Как будто ребёнка везу, — тихо сказал водитель.

Всю дорогу они ехали молча. Играло радио. Что-то очень современное, ритмичное, но не интересное.

Потом они попали в пробку. Витя перестал пялиться в окно, потому что пейзаж перестал меняться с той быстротой, как меняется картинка в телевизоре.

Он нащупал в кармане что-то тяжелое и отложил в сторону портфель. Баюнов достал из кармана розовый пакет, в котором лежал блокнот и красивая железная ручка. Начал читать.

Сколько новой боли принесли строки, написанные когда-то его рукой.

Прошлое. Злая музыка. Злая? Хорошо, что радио вещало весёлые песни. О любви, наверное. О любви к жизни. Ни к человеку. Любовь к человеку это боль. Потому что люди несовершенны, а любовь это чувство абсолютное.

Жена. Жена есть, это уже хорошо. Но на последних страницах было написано, что она хочет подать на развод.

Неприятные ощущения охватили Витю. Яркое летнее утро перестало дарить положительные эмоции. Как бы то ни было, развода не хотелось. Хотелось любви. Не абсолютной. Обычной, семейной.

— Слушай, брат, давай я тебя здесь высажу? Тут идти совсем недалеко! А пробка такая, что до вечера простоим.

— Хорошо. Спасибо. До свидания, — сказал Витя, убирая блокнот в карман.

Он вылез из пыльного автомобиля, громко хлопнув дверью. Солнце ослепило его. Но оно уже не было таким обжигающим. Лето подходило к концу. Вокруг было очень пыльно. Плохо пахло.

Водитель хотел было отругать пассажира за громкий хлопок дверью, но раздобрел, увидев, что мужчина забыл в машине свой дорогой кожаный портфель. Клиент уже благополучно скрылся в толпе людей. У вокзала всегда было много народу.

Витя целенаправленно шёл в сторону здания с надписью «железнодорожный вокзал». Шёл и пытался вспомнить, зачем он здесь. Вокзал, значит, ожидание. Значит, надо чего-то ждать. Значит, время больше ничего не значит.

Мужчина в стильном костюме прошёл в зал ожидания и уставился на табло, указывающее наименование остановочных пунктов, время прибытия и отбытия, номер платформы. Среди неизвестной ему информации, он, бегая взглядом по строчкам, встретил знакомые буквы. Буквы, которые что-то значили, но что?

Баюнов зажмурился, пытаясь заставить изменчивую память работать. Но ничего не получилось. Он вновь уставился на табло, пытаясь найти те строчки, которые отозвались в его памяти знакомством с реальностью.

Но не нашёл.

В досаде он откинулся на жёсткую спинку скамейки. Что-то упёрлось в рёбра.