Сол Лелчек - Спастись от опасных мужчин [litres с оптимизированной обложкой]

Надо спешить.

У меня не было ни одного подходящего варианта, но я должна была что-то предпринять, даже если мне придется выдержать немало лишней боли в погоне за самым незначительным шансом.

Но я все-таки решилась.

– Тебе нравится мучить женщин? – спросила я Виктора.

Он осклабился, обнажив кривые зубы и неправильный прикус. Интересно, сколько женщин отшили его с тех пор, как он был подростком? – подумала я.

– Мне нравится мучить всех .

– Как ты думаешь, у тебя получится со мной?

Он услышал прозвучавший в моем голосе вызов, его взгляд стал острее, а зрачки слегка расширились, словно на ярком свету.

– Думаю, я мог бы проделать с тобой массу вещей, от которых словил бы кайф.

Я с презрительным видом покачала головой:

– Ты просто гонишь пургу. Я знаю таких, как ты. Вы просто шакалы, и больше ничего. Вы можете справиться только со слабыми, больше вы ни на что не годитесь.

Его лицо покраснело.

– Никто не научил тебя хорошим манерам, да, моя сладкая?

Я напрягла мозги и сказала, тщательно подбирая слова:

– Твоя сладкая? Вот умора. Парни вроде тебя вечно пытались меня склеить. Жалкие неудачники. Я смеялась прямо в их безобразные рожи, прежде чем сказать «нет».

Я посмотрела прямо ему в глаза и презрительно рассмеялась.

– Точно так же, как я сейчас смеюсь в твою безобразную рожу.

Виктор облизнул нижнюю губу. Его глаза сверкнули.

– Как раз тогда, когда мы собирались подарить тебе легкую ночку, ты и напрашиваешься на тяжелую.

– Неужели ты думаешь, что мне на это не плевать? Ты можешь быть крутым, только когда у тебя в руках ломик и перед тобой тщедушная программистка весом в сто двадцать фунтов, умоляющая тебя пощадить ее жизнь. А на самом деле ты слабак.

В голосе Виктора зазвучали опасные нотки:

– Ты так думаешь?

– В глубине души ты жалкий трус, и это крупными буквами написано на всей твоей отвратительной харе.

Он больше не ухмылялся.

– Еще немного – и ты превратишь свой последний час в этой жизни в ад на земле.

За его спиной Джозеф, как вампир, пытался нащупать вену на другой лодыжке моего брата, держа в руке второй шприц. Меня пробрала дрожь: надо было спешить.

– Интересно знать, – продолжила я. – В старшей школе, когда все парни ходили на свидания, находили себе девушек, вели увлекательную жизнь – что тогда делал ты, Виктор? Поджигал кошек и отрывал крылья у жуков?

Я увидела, как его лицо вдруг резко изменилось – на мгновение его глаза затуманились, взгляд расфокусировался, как будто он начисто забыл про меня и думал о чем-то совершенно ином. Затем его взгляд снова стал осмысленным, и одним быстрым движением он выхватил из заднего кармана нож, нагнулся и грозным на вид треугольным клинком рассек клейкую ленту, которой были стянуты мои лодыжки.

– Что ты делаешь? – закричал Джозеф.

Казалось, Виктор его почти не слышал.

– На некоторое время ей понадобятся ноги, которые могут двигаться.

– Она же должна выглядеть как настоящая самоубийца!

– Тогда мы просто скинем ее с этой долбаной крыши, – мрачно бросил Виктор. – Мне все это по барабану. Никто никогда не учил эту суку не распускать язык, ну так это сделаю я.

– Нам надо поскорее убираться отсюда.

– Ты не дал мне поиграть с той последней кралей. Но на этот раз я хочу поразвлечься.

Тон у Виктора был решительный, он сжал губы. При иных обстоятельствах это могло бы показаться смешным – он вел себя как капризный ребенок, спорящий с отцом, есть ли у них время, чтобы зайти в магазин игрушек, прежде чем пойти домой. Вот только этим ребенком был здоровенный социопат.

А магазином игрушек была я, что делало ситуацию совсем не смешной.

– Ладно, – неохотно согласился Джозеф. – Но давай побыстрее.

Он удовлетворенно крякнул, найдя вторую вену. Тело Брэндона напряглось, веки задрожали, в нем не осталось ни малейшего проблеска сознания. Я посмотрела на его грудь – она чуть заметно вздымалась.

Виктор убрал нож обратно в карман и грубо схватил меня.

– Пошли, сука. Это будет для тебя чем-то вроде твоей первой брачной ночи.

Он потащил меня в сторону спальни. Я двигалась к двери, спотыкаясь, поскольку он тащил меня слишком быстро. Войдя в спальню, он с силой толкнул меня, ведь он был необычайно силен, и я, по-прежнему со связанными спереди руками, пролетела вперед и врезалась в противоположную стену. При свете лампочки, горящей в стенном шкафу, я увидела, как он стаскивает с себя пиджак, так что стала видна наплечная кобура, из которой соблазнительно торчала рукоятка пистолета.

Он направился ко мне.

– А теперь давай посмотрим, что у тебя под джинсами.

Я попыталась с силой пнуть его в пах, вовсе не думая, что Виктору неинтересен акт совокупления, но на всякий случай постаралась сделать так, чтобы ему точно стало не до этого. Если бы мой удар попал в цель, тогда то, что у меня под джинсами, вообще перестало бы занимать его. Но для такого крупного мужчины он был на удивление шустрым. Он поднял колено и повернулся так, что удар моего ботинка слегка задел по касательной его бедро.

Амбал облизал губы и насмешливо осклабился:

– Недозволенный прием.

Он схватил меня снова, и я лягнула его изо всех сил, на сей раз попав в голень. Поскольку мои руки были связаны спереди, ничего сколько-нибудь более серьезного я сделать не могла. Он закряхтел от боли и нанес мне сильный удар в висок. Я отклонила голову, но этот удар все равно повалил меня назад, и перед моими глазами медленно замелькали искры. Я лягнула его еще раз и в ответ получила тяжелую затрещину. Комната завертелась перед моими глазами, я ощутила во рту вкус крови, и искры в моих глазах заплясали быстрее.

Я упала на кровать, и он придавил меня всем своим весом. Одна его шершавая рука разорвала ворот моей блузки, в то время как другая расстегивала мои джинсы. Я по-прежнему пыталась лягаться, но он сел на мои бедра, так что мои ноги били в пустоту. Его глаза возбужденно горели, одна рука так резко дернула за перед моих джинсов, что я почувствовала, как отлетела пуговица. Моя кровь была слишком переполнена адреналином, чтобы испытывать отвращение от того, что он собирался сделать.

– Сопротивляйся, – прорычал Виктор. – Я хочу, чтобы ты сопротивлялась! Это еще больше меня возбуждает!

Левой рукой он прижал мои связанные запястья к кровати у меня над головой. Я пыталась высвободить руки, но при его звериной силе и выигрышной позиции ему даже не надо было прикладывать особых усилий, чтобы противостоять моим попыткам. Его правая рука опустилась к его собственным брюкам. Я услышала, как он расстегнул молнию ширинки – обычный, нормальный звук, но сейчас это был самый худший из всех возможных звуков. Интересно, сколько женщин до меня чувствовали, как Виктор наваливается на них всем своим весом, слышали этот звук и думали о том же, о чем сейчас думала я?