Тэйлор Адамс - Выхода нет [litres с оптимизированной обложкой]

«Зачем я влезла?

Почему я не могла просто позвонить копам утром?»

Дарби попыталась сосредоточиться на собственном выживании, на решении первой проблемы (свет) и проблемы второй (рельеф), но не могла.

Она хотела бы перемотать эту ужасную ночь назад и отменить все свои решения. Каждое из них. Каждое, с того момента, когда она заглянула в замерзшее окно и увидела, как рука Джей хваталась за ту сетку клетки. Дарби могла бы удовлетвориться просто игрой в детектива и собирать информацию. Она могла бы спокойно дождаться утра, сохраняя свое преимущество, и возможно, после того, как прибыли бы снегоочистители и все путешественники, укрывающиеся на стоянке, разъехались бы по своим делам, она сумела бы незаметно проследить за фургоном Эшли и Ларса на своей «Хонде». В четверти мили позади, одна рука на руле, айфон в другой, подробно информируя полицию штата Колорадо до стадии их ареста. Она все равно могла спасти Джей.

(И у мамы все равно был бы рак поджелудочной железы.)

Но нет. Вместо этого Дарби Элизабет Торн, второкурсница колледжа с нулевым опытом полицейской или военной подготовки, попыталась взять дело в свои собственные руки. И теперь она здесь, прогуливается по лесу с «сорок пятым», глядящим ей в спину, и разыскивает мертвого ребенка.

Отвратительный смех справа от нее:

– Должен сказать, Дарбс, счет в пользу добрых самаритян. Ты просто попала в яблочко. Сначала ты доверяешь одному из похитителей, а затем убиваешь похищенного. Отличная работа.

Всё было шуткой для Эшли Гарвера. Даже это, каким-то образом.

Господи, Дарби ненавидела его.

Но теперь она задавалась вопросом – а не говорил ли он ей правду, несмотря на всё?

Может, это действительно затевалось с целью выкупа, как он ей и описал, и после оплаты братья на самом деле намеревались вернуть Джей живой ее семье. Дарби представляла, как они бросают ее на какой-нибудь выцветшей от солнца автобусной остановке на пересечении дорог. Маленькая Птичка Джей, щурясь от канзасского солнца после двухнедельной темноты, мчится к ближайшему незнакомцу на скамейке, умоляя позвонить ее родителям…

Возможно, так бы и было. Пока не вмешалась Дарби. И не вручила маленькой девочке швейцарский армейский нож, чтобы она смогла сбежать во враждебном климате, совершенно к этому не готовая.

И еще одна ядовитая мысль проскользнула в ее разум. Дарби ощущала чувство вины за то, что думала сейчас о себе, но эта мысль засела, как заноза, с учетом всего произошедшего и не хотела уходить.

«Они собираются убить меня сейчас».

Дарби была уверена в этом.

«Джей больше нет, и им не нужен мой голос. И теперь…»

Теперь, когда они были за пределами слышимости со стоянки, Ларс ждал разрешения выстрелить Дарби в затылок, и Эшли наконец-то дал его. Фраза: «Попала в яблочко» стала намеком.

Она означала: «убийство».

Это называлось «Шпионский код». С тех пор, когда они были детьми, Эшли скрывал десятки тайных сообщений в повседневных диалогах. «Везет мне» означало «стой», «везет тебе» означало «иди». «Двойной сыр» [14] Жаргонное выражение, употребляемое далеко не только при заказе пищи, примерно схожее с нашим «халява, сэр!». – «беги со всех ног». «Туз пик» – «притворяемся, что мы не знакомы». Несоблюдение хотя бы одного приказа означало мгновенную «желтую карточку», и ладони Ларса пестрели бледными шрамами от прошлых ошибок. Сегодня вечером уже произошел один пугающе близкий звоночек – Ларс почти пропустил «Туз пик» в зоне отдыха.

Он знал, что наказание последует.

Пистолет казался ледяным в руках Ларса. Его кожа прилипала к металлу. Это была «Беретта-Кугуар», короткое толстое оружие, выпиравшее из-под его куртки, и не совсем ему по руке. Словно держишь большую квадратную жестянку с мармеладом. Обычный калибр «Кугуара» – 9 мм, но в этой конкретной модели 8405 использовались более крупные патроны 45-го калибра, от автоматического пистолета «кольт». Большее останавливающее действие, но сильная отдача и меньшее количество патронов в обойме (правильно говорить – в магазине, настаивал Эшли). Восемь выстрелов до перезарядки.

Ларсу он достаточно нравился. Однако он втайне мечтал о «Беретте-92FS», легендарном пистолете, как у крутого детектива Макса Пейна из серии компьютерных игр.

Он бы никогда не признался в этом Эшли, конечно. Пистолет был подарком. А Ларс никогда не напрашивался у Эшли ни на подарки, ни на наказания. Только как решит сам большой брат. Однажды он принес Ларсу бродячую кошку из приюта. Бойкую маленькую торби – смесь черепахового и полосатого окраса, громко мурлыкавшую. Ларс назвал ее Полосатка. А затем, на следующий день, Эшли облил Полосатку бензином и швырнул в костер.

«Как любой старший брат, я даю – я забираю».

Сейчас Ларс поднял «Беретту-Кугуар».

Пока они шли, он прицелился в затылок Дарби (цель малая, расстояние малое). Нарисованные ночные метки выровнены; две зеленые неоновые точки отслеживают вертикальную линию ее позвоночника. Дарби была по-прежнему на несколько шагов впереди них, размахивая фонариком Эшли, и ее силуэт прекрасно выделялся в свете среди деревьев. Она понятия не имела, что сейчас произойдет.

Ларс выбрал свободный ход спускового крючка.

Справа от него Эшли заткнул ухо, готовясь к выстрелу. А Дарби продолжала брести по глубокому снегу, светя фонариком вперед, не подозревая, что она доживает последние несколько секунд своей жизни, не зная, что указательный палец Ларса сжимается вокруг спуска «беретты», прикладывая мягкое усилие, а 14 граммов металла готовы вгрызться в нарезы ствола 45-го калибра прямо напротив ее…

Она щелкнула кнопкой фонарика.

Темнота.

Дарби услышала их испуганные голоса позади:

– Я не вижу!

– Что случилось?

– Она выключила фонарик.

– Пристрели ее, Ларс!

Она бежала, словно за ней гнались черти. Шаталась в глубоком снегу. Морозный воздух обжигал ей горло.

Дарби ослепила их темнотой. Не направив им в глаза свет фонарика, к которому их зрачки уже привыкли, – а убрав его вовсе. Она прикрывала свои собственные глаза, пока шла, чтобы сохранить ночное зрение. Это было ее решение проблемы номер один. А вот проблема два…

Голос Эшли позади нее, спокойный, но требовательный:

– Дай мне пушку.

– Ты ее видишь?

– Отдай мне пушку, братишка.

Даже под гору это было все равно что бежать по пояс в воде.

Падая через сугробы, уворачиваясь от деревьев, спотыкаясь, ударяясь коленом об очередной обледеневший камень, поднимаясь – только стук сердца в ушах, нет времени на передышку…

«Не останавливаться».

Голос Эшли выше:

– Я вижу ее!

– Как ты можешь ее видеть?

«Он держал один глаз закрытым, – поняла Дарби с нарастающей паникой. – Так, как я научила его».