Шери Лапенья - Посторонний в доме

– Не знаю.

Том посмотрел на нее в ужасе.

– Ты должна знать. Ты попала в аварию. Превысила скорость и врезалась в столб.

– Я не помню, – сказала она так медленно, словно ей требовалась вся оставшаяся у нее энергия, чтобы это произнести. Глаза, обращенные к нему, казались встревоженными.

– Это важно, – почти в отчаянии сказал Том, наклоняясь ближе. Она отодвинулась, погружаясь в подушки.

Вмешался доктор:

– Надо дать ей отдохнуть, – произнес он. Что-то тихо сказал медсестре, потом жестом велел Тому следовать за ним.

Бросив последний взгляд на жену в больничной кровати, Том вышел за доктором из палаты. Наверное, это из-за сотрясения, подумал он с беспокойством. Возможно, все хуже, чем они думали.

Полный тревожных мыслей, Том шел за доктором Фултоном по коридору. Вокруг царила неестественная тишина, и Том вспомнил, что уже глубокая ночь. Доктор отвел его в пустую комнату за кабинетом медсестер.

– Присаживайтесь, – сказал он и сам сел на свободный стул.

– Почему она не помнит, что случилось? – лихорадочно спросил Том.

– Садитесь, – твердо повторил доктор Фултон. – Постарайтесь успокоиться.

– Хорошо, – сказал Том, садясь на единственный оставшийся в тесной комнатке стул. Но успокоиться ему сложно.

Доктор сказал:

– Бывает, что пациенты с травмой головы страдают от временной ретроградной амнезии.

– Что это значит?

– Иногда пациент, который перенес физическую травму головы или даже эмоциональную травму, на время теряет воспоминания, предшествующие травмирующему событию. Потеря памяти может быть легкой, а может и катастрофической. При ударе головой мы чаще сталкиваемся с другим видом амнезии – нарушением кратковременной памяти о событиях после травмы. Вы, скорее всего, с этим тоже столкнетесь. Но иногда случается ретроградная амнезия, более обширная. Думаю, это наш случай.

Доктор казался не слишком обеспокоенным. Том попытался убедить себя, что это хороший знак.

– Но к ней вернется память?

– О, я в этом не сомневаюсь, – ответил доктор. – Просто наберитесь терпения.

– Мы можем что-нибудь сделать, чтобы она быстрее вспомнила? – Тому отчаянно нужно было знать, что случилось с Карен.

– Да нет. Главное – покой. Мозг должен исцелить себя. Для этого нужно время.

У доктора завибрировал пейджер, он взглянул на него, извинился и оставил Тома наедине с неизвестностью.

Утро. Бриджит Крукшенк, близкая подруга Карен из дома напротив, сидит с вязанием на коленях в коридоре четвертого этажа «Больницы милосердия», и мягкая желтая пряжа медленно тянется из сумки у нее под ногами. Коридор находится рядом с лифтами и полон света из больших окон, выходящих на заставленную машинами парковку. Бриджит вяжет детский свитер, но все время пропускает петли и злится на него, хотя понимает, что свитер тут ни при чем.

Со стороны лифтов появляется Том, высокий и угловатый, в джинсах и однотонной футболке, с растрепанными волосами. При виде нее он как будто теряется. Возможно, он не слишком-то рад ее присутствию. Ее это не удивляет. Возможно, он хочет побыть с Карен наедине. Некоторые люди такие.

Но ей нужно знать, что происходит, поэтому она, поймав его взгляд, не отводит глаз все время, пока Том медленно приближается к ней.

Она смотрит на него участливо:

– Том. Я так рада тебя видеть. Пыталась дозвониться. Мне так жаль, что…

– Да, – перебил Том. Сел рядом, наклонился и уперся локтями в колени. Вид у него ужасный, будто он не спал сутки. Наверное, так оно и есть.

– Я так беспокоилась, – сказала Бриджит. Вчера вечером Том звонил ей дважды: сначала – чтобы спросить, не знает ли она, где Карен, потом из больницы – сказать, что Карен попала в аварию. Но звонок был коротким, Том почти сразу отключился, не сообщив никаких подробностей. И теперь она непременно хочет все знать. Услышать всю историю. – Расскажи мне, что случилось.

Он уставился прямо перед собой, не глядя на Бриджит.

– Она врезалась в столб.

– Что?

Том медленно, словно превозмогая усталость, кивнул.

– Полицейский сказал, что она превысила скорость, ехала на красный свет. И каким-то образом врезалась в столб.

С минуту Бриджит пристально его разглядывала, потом спросила:

– А что она сама говорит?

Теперь Том посмотрел на нее, и она увидела беспомощность в его глазах.

– Говорит, что не помнит. Ни аварии, ни того, что было до этого, – ответил Том. – Говорит, что вообще ничего не помнит о вчерашнем вечере.

– Серьезно?

– Да, – ответил Том. – Доктор сказал, что с ее травмой это нормально.

Бриджит перевела взгляд с него на свое вязание.

– И что, к ней вернется память? – спросила она.

– Они думают, что да. Надеюсь, что да. Потому что я, черт возьми, хочу выяснить, что она делала, – он поколебался, словно не зная, стоит ли рассказывать ей что-то еще. Потом добавил: – Она уехала без сумочки и забыла запереть дверь. Как будто спешила.

– Это странно, – согласилась Бриджит. Мгновение помолчала. Потом сказала: – Уверена, все будет в порядке, – это прозвучало фальшиво. Но Том, кажется, не заметил.

Он тяжело вздохнул и произнес:

– Мне еще с полицией разбираться.

– С полицией? – быстро переспросила Бриджит, снова вскидывая на него взгляд.

– Они расследуют аварию. Скорее всего, ей предъявят какое-нибудь обвинение.

– О, – Бриджит отложила вязание. – Том, мне так жаль. Тебе и без того тяжело, правда?

– Правда.

Ее голос смягчился:

– Если тебе нужна поддержка, ты ведь знаешь, что я рядом, да? Для вас обоих.

– Конечно, – ответил он. – Спасибо, – он встал. – Я схожу за кофе. Тебе принести?

Она покачала головой.

– Нет, спасибо, не нужно. Ты скажешь Карен, что я пришла?

– Конечно. Но, возможно, ты зря тратишь свое время. Не думаю, что она сегодня в состоянии кого-нибудь видеть. Ее пичкают сильным обезболивающим. Поэтому она немного не в себе. Может быть, тебе лучше пойти домой.

– Подожду еще немножко. Вдруг она почувствует себя лучше, – ответила Бриджит и снова взялась за вязание. Но едва Том отвернулся и пошел к лифтам, она подняла взгляд и стала смотреть ему вслед. Ей не верилось, что Карен не захочет ее увидеть, хотя бы на минуту. Она ненадолго. Когда Том скрылся в лифте и она услышала, что двери закрылись, Бриджит подхватила вещи и направилась к палате 421.

Карен беспокойно возит ногами под белым одеялом. Сидит, опершись на подушки. Сегодня утром ей лучше, думать и говорить легче. Интересно, как долго ее здесь продержат?

Раздался легкий стук в приоткрытую дверь, и она слабо улыбнулась.

– Бриджит, – позвала она. – Заходи.

– Можно? – тихо спросила Бриджит, приближаясь к кровати. – Том сказал, что ты, наверное, не захочешь меня видеть.