Шери Лапенья - Посторонний в доме [litres]

Расстроенный, Том опустился на кровать. Сердце билось слишком часто. Что-то здесь не так. Может быть, нужно позвонить в полицию. Он представил, как это прозвучит. «Моя жена уехала, и я не знаю, где она. Забыла телефон и сумочку. Не заперла дверь. Это совсем на нее не похоже». Слишком мало времени прошло с момента исчезновения, чтобы полицейские восприняли его всерьез. И он не видел следов борьбы. Все на своих местах.

Он резко вскочил с кровати и принялся лихорадочно обыскивать дом. Но не нашел ничего тревожного: ни сорванного с крючка телефона, ни разбитого окна, ни пятен крови на полу. Его учащенное дыхание, однако, от этого не выровнялось.

Том колебался. Возможно, в полиции решат, что они поссорились. И не поверят, даже если он скажет, что они не ссорились, они почти никогда не ссорятся. У них практически идеальный брак.

Вместо того чтобы звонить в полицию, он побежал на кухню, где Карен хранит телефонную книжку, и начал обзванивать ее друзей.

Глядя на следы разрушения, сотрудник полиции Кёртон устало покачал головой. Люди и автомобили. Он видал и такое, от чего его пустой желудок выворачивало наизнанку. И сегодня все еще не так плохо.

Жертву аварии, женщину предположительно немногим более тридцати, опознать не удалось. Ни сумочки, ни кошелька. В бардачке нашлось свидетельство о регистрации вместе со страховкой. Владелицей машины оказалась некая Карен Крапп, проживающая на улице Догвуд-Драйв в доме 24. Придется ей объясниться. И против нее будут выдвинуты обвинения. Но сейчас скорая увезла женщину в ближайшую больницу.

Судя по увиденному и словам очевидцев, она гнала как сумасшедшая. Не остановилась перед светофором и разбила красную «Хонду Цивик» об столб. Чудо, что больше никто не пострадал.

«Наверное, обдолбанная», – подумал Кёртон. Нужно будет взять у нее анализы.

А может, машина была украдена? Легко проверить.

Однако пострадавшая не была похожа ни на наркоманку, ни на угонщицу. Обычная домохозяйка. Насколько он смог разглядеть в этой крови.

Том Крапп обзвонил людей, с которыми Карен чаще всего общалась. Если и они не знают, где она, то он не будет больше ждать. Он позвонит в полицию.

Дрожащей рукой он в очередной раз схватился за трубку. Его тошнило от страха.

Голос на линии ответил:

– Девять-один-один. Что у вас произошло?

Едва дверь открылась и Том увидел на пороге мрачного полицейского, он понял, что случилось что-то плохое. Его охватил тошнотворный ужас.

– Флеминг, полиция, – представился коп, показывая значок. – Могу я войти? – добавил он тихим вежливым голосом.

– Вы быстро, – ответил Том. – Я только что позвонил в «911».

Его начинало трясти.

– Я здесь не из-за звонка, – сказал коп.

Том провел его в гостиную и, не глядя ему в лицо, рухнул на большой белый диван, будто подкошенный. Ему хотелось как можно дольше оттянуть момент истины.

Но момент настал. Ему тяжело дышать.

– Опустите голову, – сказал Флеминг и мягко положил руку Тому на плечо.

Том согнулся, чувствуя, что сейчас отключится. Казалось, наступает конец света. Спустя мгновение он поднял взгляд. Том не знал, что будет дальше, но чувствовал, что точно ничего хорошего.

Трое пацанов – тринадцатилетки и один четырнадцатилетний с пробивающимся на верхней губе пушком – привыкли, что им никто не указ. В этой части города дети взрослеют быстро. И когда наступает вечер, подростки не корпят за компьютером над домашним заданием и не идут спать. Они на улице в поисках приключений. И, похоже, сегодня они их нашли.

– Йоу, – сказал один, резко остановившись на пороге заброшенного ресторана, где они иногда прятались, чтобы выкурить косяк, когда он есть. Его приятели зашли следом и тоже остановились, вглядываясь в темноту.

– Что это?

– Кажется, мертвый чел.

– Да ладно, Шерлок.

Пацаны настороженно замерли, опасаясь, что они не одни. Но потом поняли, что в здании пусто.

Один из младших с облегчением издал нервный смешок.

Подойдя поближе, они принялись, с любопытством разглядывать труп. На лице и груди распростертого на спине мужчины – огнестрельные раны. Светлая рубашка пропитана кровью. Никто из мальчишек даже не поморщился.

– Интересно, у него что-нибудь есть? – произнес старший.

– Вряд ли, – ответил тот, что помладше.

Рука четырнадцатилетнего уже сноровисто нырнула в карман брюк покойника и вытащила кошелек. Парень заглянул внутрь.

– Кажется, нам повезло, – ухмыльнулся он, показывая кошелек друзьям. Внутри полно банкнот, но в темноте не разглядеть каких. Из другого кармана он вытащил мобильный.

– Возьмите часы и все остальное, – велел он приятелям, а сам, надеясь найти пистолет, принялся осматривать пол. Было бы здорово найти оружие, но на полу его нет.

Тринадцатилетний снял часы. Второй с некоторым усилием стянул с пальца трупа тяжелое золотое кольцо и засунул себе в карман джинсов. Потом ощупал шею покойника, чтобы проверить, нет ли у того цепочки. Цепочки нет.

– Возьмите пояс, – приказал четырнадцатилетний, явно главарь. – И ботинки тоже.

Им доводилось воровать вещи, но еще никогда – с трупа. Охваченные трепетом, они дышали часто-часто. Они только что пересекли своего рода черту.

Старший сказал:

– Пора валить. И не трепитесь.

Приятели посмотрели на него и молча кивнули.

– Не хвалитесь тем, что сделали. Ясно? – повторил старший.

Они снова серьезно кивнули.

– Если кто-нибудь спросит, то нас здесь не было. Погнали.

Парни поспешно выскользнули из заброшенного ресторана, унося с собой вещи покойника.

По голосу копа, по выражению его лица Тому ясно, что тот пришел с плохими вестями. Полиции приходится сообщать их каждый день. И сегодня черед Тома. Но он не хочет знать. Начать бы этот вечер заново: выйти из машины, открыть дверь и увидеть, как Карен на кухне готовит ужин. Хочется обнять жену и крепко держать, вдыхая ее запах. Хочется, чтобы все было, как прежде. Может быть, ничего не случилось бы, вернись он домой пораньше. Может быть, это его вина.