Шалини Боланд - Тайная мать [litres]

– Ты сказал, что у тебя два предложения, – говорю я, увиливая от ответа. – Какое второе?

– Значит, так, – начинает Бен, и его темные глаза вспыхивают энтузиазмом. – Когда я займусь этим проектом вплотную, мне понадобится не меньше года на его разработку. А значит, смотреть за делами в магазине мне будет некогда. Поэтому мне нужен человек, который вместо меня займется моим садовым центром. – Он умолкает и смотрит на меня в упор.

– Я? Ты хочешь, чтобы я управляла «Моретти»?

Босс кивает.

– Я прибавлю тебе зарплату. Не в два раза – пока, – но почти. Я могу…

– Хо-а, погоди, Бен! – Я перевожу дух и отираю лоб ладонью. – Я польщена, честное слово, но…

– Пожалуйста, не отказывайся. Ну хотя бы не сразу. Подумай о моем предложении. Прошу.

– А как же Кэролайн? – спрашиваю я, вспоминая коллегу, которая в свои сорок с хвостиком уже работает управляющей магазином. – Разве она не расстроится, если ты вдруг назначишь меня на ее место? Вообще-то это с ней, а не со мной тебе следовало бы сейчас советоваться. Да и Джез вряд ли захочет, чтобы я им командовала.

– Пока ты не будешь указывать ему, что и как делать с растениями, он против не будет. И между нами говоря, Кэролайн, конечно, милая, но ужасно несобранная и нервная. На работу почти всегда приходит с опозданием. Обеденный перерыв затягивается у нее часа на два, и в семье у нее вечный кризис, не один, так другой. Как я могу доверить ей управление всем центром? Она симпатичная и с клиентами управляется прекрасно, но большая ответственность ей не по силам. Не думаю даже, что она согласится, если я ей это предложу.

Я поворачиваю голову вправо и вижу хорошенькую темноволосую официантку, которая приближается к нашему столу.

– Две лазаньи, – говорит она и ставит перед нами еду. – Как дела, Бен?

– Хорошо, Молли. Ты как? – отзывается мой собеседник.

– Да так. Как обычно.

– Это Тесс. Тесс, это Молли.

Взгляд официантки не задерживается на мне надолго.

– Привет, – говорит она с улыбкой, в которой не участвуют ее глаза.

– Здравствуйте, – отвечаю я.

– Как мама с папой, в порядке? – спрашивает она Бена. – Я по ним соскучилась.

– У них все хорошо, – отвечает босс. – Радуются, что вернулись в Италию. Я передам им от тебя привет, когда они будут звонить.

– Да, конечно. Скажи им, что я очень их люблю. – Молли продолжает стоять рядом. Кажется, она хочет сказать что-нибудь еще, но не знает, что именно.

– Хорошо, – говорит Моретти, прерывая неловкое молчание. – Всегда рад тебя видеть. Береги себя.

– Ты тоже. – Девушка сворачивает низ своего передничка в трубочку и семенит на высоченных каблуках назад к бару.

– А это кто, управляющая клубом поклонниц Бена Моретти? – спрашиваю я.

– Ха-ха, очень смешно.

– Бывшая подружка?

– Нет! Просто раньше я часто бывал здесь с родителями. Это она так, из вежливости.

– Почему раньше? Кажется, ты и сейчас тоже здесь.

– А мне кажется, что нам пора переменить тему, – говорит босс; его щеки пламенеют от смущения. – Давай поедим.

– Великолепно, – говорю я, прожевав первый кусок лазаньи.

– Я же говорил.

– Приводи меня сюда каждый вечер, и, может быть, я соглашусь стать менеджером «Садового центра Моретти».

– Правда? – Глаза начальника зажигаются надеждой.

Я понимаю, что не стоило так шутить. Теперь он будет считать, что я думаю над его предложением.

– Послушай, Бен, как я ни польщена…

Он грустнеет.

– В моей жизни сейчас происходит много всего, личного, – объясняю я. – Вот почему я сильно сомневаюсь, что смогу взять на себя такую ответственность.

– Тесс. Я… я слышал о том, что с тобой случилось. О твоих детях. Я очень, очень тебе сочувствую.

Я откладываю вилку. Голод вдруг как рукой сняло.

– Кто тебе рассказал?

– Кэролайн. Довольно давно.

Замечательно. Она-то как узнала? Видимо, она из тех, кто обожает собирать сплетни и передавать их дальше. Я вдруг понимаю, что мне очень больно. Мне всегда казалось, что мы с ней неплохо ладим, но тут я вдруг представила себе ее на работе, за прилавком – она из тех продавцов, которые вечно трещат с покупателями. Колкость насчет сплетницы-коллеги уже готова сорваться у меня с языка, но Бен, заметив это, добавляет:

– Она сделала это потому, что заботилась о тебе, Тесс.

– А откуда у нее такая осведомленность о моих делах?

– Кажется, она дружит с твоей свекровью.

Я почти уверена – свекровь считает, что все дело в моей плохой наследственности. Сама Аманда Маркхэм вырастила четверых здоровых детей. У Скотта три старших сестры, так что он единственный и долгожданный мальчик в семье.

– Кэролайн решила, что мы все должны знать, через что ты прошла, чтобы никто не обидел тебя как-нибудь случайно, – добавляет Моретти.

Но меня совсем не радует, что на моей работе в курсе моих дел оказались все, ну просто абсолютно все. Хотя, с другой стороны, в этом есть и плюс: никто не лезет ко мне с расспросами, не надо ничего объяснять, придумывать отговорки.

– В общем, – продолжает босс, – я только хотел, чтобы ты знала – я в курсе твоей ситуации и пойму, если… если у тебя будут случаться тяжелые дни.

– Спасибо, – мямлю я.

– Не стану притворяться, будто я действительно понимаю, что ты испытала, Тесс. Даже думать о таком – и то, гм, страшно. Но мне представляется, что для тебя было бы сейчас полезно уйти с головой во что-нибудь такое.

Я тронута. Большинство людей предпочитают вообще не касаться темы моих детей – просто не знают, как к этому подступиться. А Бен не только не испугался, но считает, что я способна справиться с большой ответственностью.

– Я была сегодня в полиции, – вдруг выпаливаю я.

Босс как раз подносит к губам кружку с пивом, но теперь ставит ее на место и смотрит на меня, поджав губы.

– Я ходила к ним в обеденный перерыв, – продолжаю я.

– Не возражаешь, если я спрошу зачем? В смысле, ты не обязана отвечать мне, но…

– Да нет, все нормально. История, правда, такая странная… – Я нервно хихикаю.

– Расскажи. – Моретти делает глоток пива, а я – большой глоток сока, жалея, что не заказала чего-нибудь покрепче.

Рассказываю Бену о том, что приключилось вчера. О Гарри. Слова так и сыплются из меня. Я не заикаюсь и не мямлю, как делала в полицейском участке, где каждое мое слово взвешивалось и подвергалось тщательному анализу. Теперь я говорю свободно, как на исповеди, словно освобождаясь от большой тяжести. Судя по выражению лица босса, он и удивлен, и сочувствует мне, и понимает меня. В его взгляде я не вижу ничего похожего на осуждение. Он меня ни в чем не подозревает.

– Вот это да, Тесс. Это же прямо…

– Да, знаю. Очень странно.

– У тебя, наверное, голова кругом. А тут еще я со своим деловым предложением, тоже, нашел время… – Он закатывает глаза.