Анатолий Кучерена - Хайп

— Да, алло! Пол, старик, ты как, где? Мы тут с ума сошли!

— Не ори! — осадил друга Пол. — Все нормально. Я в Подмосковье. В лесу.

— Где?! — еще громче заорал Мишель. — В каком, на хрен, лесу?! Ты как туда?..

— Меня похитили, — морщась от крика, ответил Пол.

— Что значит «похитили»? — Мишель оторопел. — Ты в полицию заявил? Погоди, если похитили, значит…

— Да, я сбежал, — сказал Пол и покосился на Настю, терпеливо ждущую в сторонке. — Теперь прячусь тут. Меня надо забрать.

— Да, старик, конечно. Без проблем. Прямо сейчас выезжаю, — зачастил Мишель. — Но с тобой все в порядке?

— Абсолютно, — заверил его Пол. — Сыт, пьян и нос в табаке.

— Ты один?

— Нет, блин, с пограничным псом Алым! — разозлился Пол. — Давай уже, езжай. Дел по горло. У меня встреча с экспертом. Надо что-то решать с юристами и с этим вот наездом. Охрану, что ли, нанять?

— Все-все, еду. — Мишель на секунду отвлекся. — Так, навигатор рисует, что самый быстрый маршрут до Нижнемосковска — сорок две минуты. Ты где меня будешь ждать?

— Погоди, в город не нужно, это опасно, меня там ищут. Тут есть рядом деревня Зуево… — Пол вдруг осекся и замолчал.

Он отвел от уха руку со смартфоном и глянул на экран. Оттуда на него смотрело лицо Мишеля, фотография с аватарки профиля. Мишель на ней жизнерадостно улыбался, подмигивал Полу.

— Ты чего? — удивилась Настя.

— Алло! Пол, старик? Ты где пропал! — надрывался в смартфоне Мишель.

Пол продолжал смотреть на телефон с таким выражением лица, словно держал в руке боевую гранату.

— Что случилось? — снова поинтересовалась Настя, подойдя ближе.

Пол молча покачал головой, движением пальца сбросил вызов. Экран смартфона погас. Тогда Пол быстро снял заднюю крышку, вытащил СИМ-карту, сунул ее в часовой карманчик джинсов.

Он выключил аппарат, осторожно, двумя пальцами засунул смартфон в карман толстовки, повернул к Насте лицо, искаженное от злости, и выкрикнул:

— А теперь быстро! Бегом!

Пол первым бросился бежать по тропинке через лес, матерясь и нелепо размахивая руками. Настя едва поспевала за ним.

— Я потом тебе все объясню! — крикнул Пол, перепрыгивая через поваленное дерево. — Твари, суки, уроды! Быстрее давай!

Через двадцать минут они выбежали из леса. Пол тяжело, со свистом дышл, уперся руками в колени и глядел на мокрые серые крыши Зуево. Ему было плохо и физически, и морально.

— Где там остановка маршрутки? — спросил он у Насти.

Девушка на удивление легко перенесла осенний марафон по пересеченной местности. Взгляд ее по-прежнему был недоверчивым и вопросительным.

— Вон, возле магазина. Видишь, «газелька» как раз подъезжает.

— Быстрее! — прохрипел Пол и сорвался с места.

Они добежали до остановки, Настя легко запрыгнула в отодвинутую дверь маршрутки, уселась на сиденье. Народу было мало — пара мужиков с сумками, явно какие-то ремонтники, несколько женщин пожилого возраста, хмурый таджик, видимо, гастарбайтер, непрерывно говорящий по телефону, и девица на каблуках, выглядящая в этой «Газели» весьма чужеродно.

Пол сел рядом с Настей, быстро вставил симку обратно в смартфон. Он включил аппарат, убрал звук и вибрацию, оглянулся — не видит ли кто? — и быстрым движением спрятал телефон под сиденье.

— Иди за мной, — шепнул он девушке и выбрался из маршрутки.

Настя, ничего не понимая, вылезла следом.

— Э, уважаемые! — окликнул их водитель, носатый уроженец Юга. — Вы ехать будете, или как?

— Или как, — бросил на ходу Пол.

Он быстрым шагом удалился от остановки, свернул в проулок между двумя заборами и перешел на бег. Настя послушно ускорилась и догнала Пола. Она больше ни о чем не спрашивала, только украдкой поглядывала на своего кумира. Глаза у нее стали испуганными и какими-то потерянными.

У самого леса Пол остановился.

— Там что? — спросил он, указывая налево от деревни.

— Ничего. Лес. Запруды. Поселок Энергетиков. Теплоэлектростанция.

— Далеко?

— Километров семь-восемь. Ты зачем телефон в маршрутке оставил?

Пол сузил глаза, едва ли не с ненавистью посмотрел на Настю и заявил:

— Я же сказал, что потом все объясню. А сейчас иди домой и сиди там тихо, не высовывайся. Поняла?

— А вы… ты? — Девушка смешалась, губы ее как-то странно, по-детски скривились.

— А я к энергетикам, — с усмешкой ответил Пол.

— Я с тобой!

— Нет, ты мне не нужна.

В глазах Насти появились слезы.

Пол выругался, махнул рукой в сторону города.

— Домой иди, поняла?

— Я же для тебя… — срывающимся голосом запричитала Настя. — А ты…

— Да опасно со мной, дура! — заорал Пол. — Меня со всех сторон обложили! Лучший друг сдал, понимаешь? Это серьезные люди.

— Ты же говорил… — Настя уже откровенно плакала, размазывая по лицу слезы напополам с косметикой.

— Что я говорил? Все, хватит. У меня времени нет. Они сейчас едут сюда. Иди домой.

Пол повернулся, оставил девушку за спиной, сделал несколько шагов и услышал Настин голос, растерянный и испуганный:

— Уже доехали.

Пол резко повернулся и замер.

В просвете между домами был виден магазин, возле которого стояла маршрутка. Там остановился все тот же зеленый «Лексус». Вокруг него колготились четверо парней. Пол узнал серые куртки и попятился к лесу.

— Идиот! — прошипел он и стукнул себя кулаком по лбу. — Дебил! Он же им мог позвонить…

Настя подскочила к Полу, схватила его за руку.

— Бежим в лес, — выдохнула она и потащила его за собой в заросли.

Там они присели за куст волчьего лыка, усыпанный оранжевыми ягодами, и отдышались.

— А теперь рассказывай все по порядку. Без обиженных звезд эстрады и прочей белиберды, — строго проговорила Настя, и в ее голосе Полу опять почудился металл.

Она так и сказала: «белиберды». Пол последний раз слышал это слово в детстве от бабушки. Когда она была недовольна поведением маленького Павлика, например, тем, что он рассуждал о вещах, недоступных детскому пониманию, то строго сдвигала брови и с укором произносила:

«Не говори белиберды!»

Так и осталось в памяти Пола это странное словечко, вместе с оладушками, гортензией на подоконнике и толстенной книгой «Война и мир», которую бабушка любила читать перед сном.

Пол сел на траву, подтянул коленки и начал говорить. Внезапно оказалось, что ему не просто есть что рассказать. У него накопилось столько слов и эмоций, словно Пол много лет находился где-то в изоляции от других людей, на необитаемом острове, в тюремной камере, на космическом корабле.

Он говорил, захлебываясь и перебивая сам себя. Поделиться наболевшим с чужим, абсолютно незнакомым человеком оказалось просто и легко. Подробности детства, взаимоотношения с отцом, развод родителей, женитьба отца на мулатке-шоколадке Джессике и все последующие события превратились в какой-то невероятный сценарий сериала о тяжелой сыновьей доле. Пол понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Ему нужно было выговориться.