Илья Деревянко - Казенный дом

Крупное торгово-промышленное объединение «Лорелея» оставалось последним в Малашихинске, которое мэр еще не подгреб под себя. Прочие давно сдались и, управляясь через подставных лиц, исправно перекачивали прибыль в бездонный карман градоначальника. Водочный и асфальтовый заводы, предприятие по производству минеральных удобрений, вещевой и продуктовый рынки, магазины, бензозаправки, рестораны, кафе, закусочные... Короче, все, за исключением уж совершенной мелкоты (типа бабушки с пучком редиски на углу), работали на Геннадия Владимировича. А тут, понимаешь, столь вопиющее безобразие!!!

Большая «раскрученная» коммерческая структура, и до сих пор независима! Нет, так дальше не пойдет! Причем не только из-за денег! Если не «дожать» строптивцев, не вынудить их к безоговорочной капитуляции, создастся крайне опасный прецедент. Абсолютная власть Самолюбова даст серьезную трещину! Между тем обычные методы успеха не возымели... Что ж, придется в очередной раз прибегнуть к крайним средствам!!!

Придя к подобному умозаключению, малашихинский мэр облегченно вздохнул, словно сбросил с плеч тяжелую ношу, просветлел ликом и даже улыбнулся.

– Ладно, разберемся! – вслух сказал он, выпятил грудь и с пафосом процитировал крылатую фразу Дона Корлеоне из романа «Крестный отец»: – Я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться. Вот так! Ха-ха!

– Понятно! Вы собираетесь... – радостно встрепенулся Шепелевич.

– Именно! – оборвал зама Геннадий Владимирович. – Не пыли! Обойдемся без лишних слов!.. И – эх! Не хотелось бы ухудшать криминогенные показатели в районе, но иного выхода я не вижу. Впрочем, Яша, побеседуй-ка с хмырями последний раз, тонко намекни на грядущие санкции и дай им ровно сутки на раздумье. Авось подействует. Хотя навряд ли... А мне пора ехать в Н-ск. – Самолюбов покосился на часы: – Сегодня день рождения у Сашки-Киборга. Посидим в ресторанчике, выпьем, закусим, за жизнь покалякаем. – Градоначальник поднялся из-за стола, вынул из кармана позолоченную расческу, старательно подправил модельную стрижку на голове и важно прошествовал к дверям...

г. Малашихинск.

Вечер того же дня.

Замызганная «хрущевка» на окраине.

Невзирая на настежь распахнутую форточку, малогабаритная однокомнатная квартира насквозь пропиталась табачным дымом. Сизоватые никотиновые клубы лениво плавали в воздухе, под дуновениями сырого ветерка из форточки– меняли форму, вяло извивались, но вытягиваться наружу почему-то не спешили. Переполненная пепельница откровенно смердела. Хозяин квартиры – высокий, мускулистый мужчина с багровым шрамом на щеке, с ярко-серыми глазами и коротким ежиком светло-русых волос – неторопливо курил очередную сигарету, а его некурящий гость осторожно морщился и часто покашливал, однако сделать замечание не решался. «Сероглазый», облаченный в одни лишь спортивные штаны, сидел на стареньком диване, поджав ноги по-турецки. Гость – худой, лысоватый человек в модном костюме «с иголочки – деликатно пристроился на краешке скрипучего кресла с потрепанной обивкой.

– Михаил, не отказывайся, пожалуйста! – умоляюще говорил он. – Выручай, не бросай в беде. Мы же с тобой за одной партой сидели! Кроме того, «отпускные» у тебя, знаю, мизерные! Я же хорошо заплачу! – «Лысоватый» выжидательно замолчал, а «сероглазый» положил тлеющий окурок в пепельницу, подпер ладонью квадратный подбородок и надолго задумался...

Пока он думает, позвольте представить вам обоих собеседников. Хозяина квартиры зовут Михаил Алексеевич Кузнецов, возраст тридцать девять лет, русский, беспартийный, семьи не имеет. Жена, родители и пятилетняя дочь Кузнецова погибли два года назад при трагических обстоятельствах, речь о которых пойдет позже. Михаил – кадровый офицер, майор спецназа ВДВ, ветеран войны в Афганистане, а также практически всех «горячих точек» постсоветского пространства. В настоящее время он находится в вынужденном отпуске после полученной в Чечне тяжелейшей контузии, а в высших военно-медицинских инстанциях решают вопрос о дальнейшей профпригодности майора.

Гость – генеральный директор торгово-промышленного объединения «Лорелея» Федотов Николай Николаевич, одногодок и бывший одноклассник Кузнецова, русский, член партии «Единство», женат, двое детей.

Двумя часами раньше, получив закамуфлированный ультиматум от Шепелевича, Федотов не на шутку перепугался и незамедлительно отправился к Кузнецову домой с просьбой побыть его телохранителем, но тот, как мы видим, колеблется. Дело в том, что контуженый майор чувствует себя на редкость скверно: сильнейшие головные боли, бессонница, нервные срывы... Правда, Михаил никому об этом не рассказывает, а обращаться за помощью к врачам не рискует, опасаясь утечки информации и в результате стопроцентного увольнения из рядов Вооруженных Сил по состоянию здоровья...

В полном молчании прошло минут десять.

– Миша, они – страшные люди! – не выдержав затянувшейся паузы, всхлипнул Федотов. – Не за себя боюсь, за семью!!! Ведь переданная через Шепелевича угроза отнюдь не пустой звук!

– Почему ты так уверен? – недоверчиво щурясь, спросил спецназовец. – Может, тебя элементарно берут на понт?!

– Если бы! – сокрушенно вздохнул коммерсант. – Наш мэр тесно связан с мафией, которая, собственно, и привела Генку к власти! А те, кто становился на пути у Самолюбова, обязательно заканчивали плохо. Например, бывший хозяин асфальтного завода «Прогресс» Андрей Коновалов минувшим летом расстрелян из автоматов в машине прямо в центре города. Вместе с ним погибли жена и грудной ребенок. С тех пор заводом фактически управляет Самолюбов. (Нынешний, официальный директор «Прогресса» Перепелкин не более чем ширма.) У владельца вещевого рынка Симоняна бесследно исчез единственный сын – подросток, после чего бедолага сошел с ума, а рынок достался опять-таки мэру. Плюс еще целый ряд громких, нераскрытых преступлений. Я ни капли не сомневаюсь – большинство из них на совести у проклятого чинуши!!!

– В том числе взрыв в супермаркете «Марианна»? – мрачно осведомился Кузнецов. – Ну, говори! Не стесняйся!

– Здесь не знаю! – развел руками Федотов. – С одной стороны, Самолюбов действительно положил тогда глаз на «Марианну». После взрыва хозяева спешно смылись из Малашихинска, бросив свое имущество на произвол судьбы, и градоначальник быстренько прибрал к рукам осиротевший магазин. С другой – вроде бы не тот почерк! Больше похоже на чеченских террористов. Короче – не могу сказать с уверенностью! Я, конечно, понимаю – для тебя это вопрос особой важности, но... я, ей-Богу, не знаю, а врать не хочу!