Линкольн Чайлд - За границей льдов (ЛП)

— Это правда, — покачал головой Гидеон. — Я работаю в Лос-Аламосе, разрабатываю высокоинвазивные линзы, используемые для активации сердечников. Я был частью Программы управления ядерным арсеналом [9] Программа управления ядерным арсеналом в США — программа проверки тактико-технических характеристик и надежности ядерных боевых частей ракет и их технического обслуживания. Ядерное оружие в США не производится с 1992 года, что значительно ускоряет устаревание ядерного арсенала. Это представляет определенную опасность, прежде всего в плане химической нестабильности материалов, используемых в зарядах. Кроме того, существует возможность выхода из строя электроники, неустойчивости плутониевого/уранового сердечника, а также изотопов дейтерия и трития (в термоядерных зарядах). , проводил компьютерное моделирование и настраивал эти линзы так, чтобы быть уверенным, что даже после многих лет гниения в каком-нибудь ядерном хранилище бомбы все еще смогут взорваться. А в настоящее время я… в бессрочном отпуске.

— Погоди… так ты не шутишь?

Гидеон снова сделал отрицательное движение головой. К несчастью, он уже успел осушить свой бокал и подумывал о том, чтобы вернуться в бар, но внутренний голос подсказал ему, что это не лучшая идея.

— Значит, ты действительно разрабатываешь ядерное оружие?

— Можно и так сказать. Вот, почему я на этом корабле.

— А причем здесь ядерное оружие?

Гидеон уставился на нее. Похоже, ее действительно не ввели в курс дела. Он быстро отступил от этой линии разговора.

— Просто я инженер, который хорошо умеет обращаться со взрывчаткой. Вот и все.

— И про воровство — ты тоже не шутил?

— Нет.

Алекс нахмурилась. Некоторое время она молчала, а затем снова заговорила.

— Один вопрос: зачем?

— Ну, я был беден, и мне нужны были деньги. А, что еще важнее, мне нравились работы, которые я крал. Я крал только из исторических обществ и музеев, которые не заботились о своих коллекциях, и только те вещи, которых бы и так никто не хватился.

— Полагаю, в этом случае можно сказать, что все было вполне… этично? — она изогнула бровь.

Ее негласные нотации вызвали у Гидеона сильное раздражение.

— Нет. Не было, и я не ищу оправданий. Но не жди, что я начну распинаться в приступе самоуничижения.

Повисла тишина. Что ж, ему действительно мог понадобиться третий напиток. Или, возможно, следует просто сменить тему.

— А еще я был волшебником, — криво улыбнулся он. — Фокусником, если быть точнее.

Это резко растопило лед, потому что Алекс воскликнула:

— Что? Фокусником? Я тоже!

Гидеон выпрямился, оттолкнувшись от перил. Он и прежде сталкивался с этим много раз: кто-нибудь выучивал пару карточных трюков и тут же называл себя настоящим магом. Что ж, если она из этой категории людей, тут он может взять свой реванш.

— Серьезно? То есть, ты можешь вытащить монету у кого-нибудь из-за уха?

Алекс нахмурилась и не ответила. Секундный триумф смыла волна уныния, Гидеон поняв, что обидел девушку.

— Я был профессионалом, — объяснил он. — Выходил на сцену, и мне за это платили. Я даже разработал несколько свежих трюков. Работал с настоящими животными — кроликами и все такое. У меня был один отличный трюк с шестифутовым питоном, который едва не распугал половину зрителей, — он покрутил в руке пустой бокал. — Но сейчас… некоторые трюки остались только у меня в голове. А некоторые я иногда проделываю для удовольствия, так сказать, чтобы не терять сноровку. Это… как играть на скрипке, знаешь: нужно продолжать практиковаться, иначе навыки пойдут псу под хвост.

— Понятно.

— Оказывается, магические трюки и искусство воровства, по сути, две стороны одной медали.

— Могу представить.

У Гидеона появилась идея. Действительно хорошая идея, и он решил, что это было бы забавно. Заговорщицки улыбнувшись, он наклонился к ней.

— Я собираюсь за еще одной порцией мартини. Тебе принести?

— Два бокала — мой предел, но ты наслаждайся. Ни в чем себе не отказывай. Но захвати мне стакан воды, если тебя не затруднит.

Уходя, он, как бы невзначай, коснулся ее, использовав это прикосновение, как отвлекающий маневр, чтобы вытащить бумажник из ее открытой сумочки. Быстро сунув его в свой карман рядом со своим собственным бумажником, он направился к бару.

— Еще один «Хендрикс» и стакан воды, пожалуйста, — попросил он и пронаблюдал за тем, как бармен смешивает мартини. Внезапно Алекс возникла рядом с ним.

— Там стало слишком прохладно, — промурлыкала она и, к его великому удивлению, прижалась к нему. — Может, согреешь меня?

Он приобнял ее, чувствуя, что его сердце начинает биться чаще.

— Тебе тепло? — неловко спросил он.

— Да. Так хорошо. Теперь я согрелась, спасибо, — она отстранилась. Похоже, ей эти объятия неловкости не доставили, Гидеон же не знал, как на них реагировать. В любом случае, он почувствовал легкое разочарование, когда девушка отошла, но, стараясь не подать виду, поднял свой напиток. Забирая стакан с водой, Алекс немного неуклюже качнула рукой, и облилась.

— Черт.

Она взяла салфетку и промокнула воду с блузки.

Гидеон отхлебнул мартини.

— Так… а твоя история? Какая она? — спросил он.

— Я выросла на побережье штата Мэн. У моего отца была устричная ферма, и я помогала ему с работой, так что, можно сказать, я много времени проводила на воде. Мы выращивали устриц подводным способом, за ними надо было нырять, так что я получила свой сертификат «PADI open-water» уже в 10 лет, «PADI wreck diving» в 15 и «nitrox» в 16. Мне, вроде как, понравилось получать сертификаты, — она криво улыбнулась, — и я продолжила. Так что теперь я опытный ныряльщик в пещерах, подо льдом и так далее. Еще иногда занимаюсь глубоководным дайвингом. В общем, я люблю море и все, что с ним связано. Потом я выучилась на специалиста по морской биологии в USC [10] USC (University of South California) — Университет Южной Калифорнии. и там же защитила докторскую диссертацию.

— На тему?

— Бентическая [11] Бентос (от греч. βένθος — глубина) — совокупность организмов, обитающих на грунте и в грунте дна водоемов. В океанологии бентос — организмы, обитающие на морском дне. жизнь Впадины Калипсо. Это самая глубокая часть Эллинского желоба. Глубина семнадцать тысяч футов.

— А… где именно это находится?

— В Средиземном море, к западу от Пелопонесского полуострова. Я потратила много времени на исследования, находясь на борту НИС «Атлантис», и там же впервые совершила погружение на батискафе «Алвин».

— Круиз вдоль берегов Греции, — хмыкнул он, — неплохой способ получить докторскую степень.

— Смейся, сколько хочешь, но я нигде не чувствую себя по-настоящему дома — только на корабле.