Илья Деревянко - Выкуп

– Ты настоящий джигит! – внимательно рассмотрев «трофей», похлопал Мавлади по плечу Джамалов и обернулся к подчиненным: – Вышвырните падаль на съедение псам!..

Поначалу Юсуфов ежеминутно опасался разоблачения, но постепенно успокоился. Все осталось шито-крыто, да и война вскоре закончилась. Мавлади вернулся с нее героем, вдоволь насладился почестями, получил правительственную награду республики Ичкерия, а затем отбыл в Москву, где и раньше занимался криминальным бизнесом. Он никак не ожидал встретить тут головорезов Шаманова. Как и прежде, они появились внезапно, непонятно откуда. Прямо мистика какая-то!

Юсуфов глухо застонал.

– Что с вами, учитель? – вежливо спросил юношеский голос.

Мавлади от неожиданности вздрогнул. Перед ним, почтительно улыбаясь, стоял восемнадцатилетний Руслан Салманов.

– Почему ты до сих пор здесь? – мрачно поинтересовался Юсуфов.

– Задержался в раздевалке. Ногу ушиб, распухла, с трудом ботинок надел, а потом увидел входящих в зал русских и подумал, может, вам понадобится помощь?!

– Слышал разговор? – нехорошо прищурился Мавлади.

– Нет, зато успел записать номер машины, на которой они уехали...

– Дай сюда!

Руслан послушно протянул скомканную бумажку.

«Парень опасный свидетель, – лихорадочно размышлял Юсуфов. – Сам-то он по глупости ничего не понимает, однако может разболтать остальным насчет приходивших в гости к тренеру русских. Слухи, глядишь, достигнут ушей руководителей общины, а те вовсе не дураки...»

Юсуфов, улыбаясь, поднялся на ноги, покровительственно потрепал Салманова по щеке и, когда мальчишка расцвел, словно майская роза, жестоким приемом сломал ему шею. С сокрытием трупа проблем не возникло. В подвале шел ремонт и валялась уйма различного хлама: носилки из-под цементного раствора, пустые мешки, оторванные с пола гнилые доски и т.д. Мавлади засыпал мертвого Руслана мусором, решив с наступлением темноты вывезти тело за город да бросить в лесу. Земляки непременно подумают, что Салманова убили бандиты из конкурирующих группировок. Героя войны Юсуфова, разумеется, никто не заподозрит. Тут Мавлади вспомнил о номере машины, записанном покойным мальчишкой.

«Аллах дает мне шанс! – возликовал он. – В милиции есть свой человек! Узнав адрес по номеру, раз и навсегда избавлюсь от проклятого гяура». Поднявшись наверх, Мавлади принялся поспешно нажимать кнопки сотового телефона...

– С утра потихоньку проверим дачи в указанном стукачом районе, – сказал Ярослав. – Ладно, пора домой, нужно хорошенько выспаться.

– Оставайся здесь, – предложил Рязанцев, – места хватит.

– Нет, не могу. Жена занервничает. Беременные бабы психуют по малейшему поводу.

– Так позвони ей.

– Взревнует, решит, что я зависаю у любовницы. Лучше приеду сам. Трезвый и невинный, аки ягненок!

Олейников рассмеялся.

Он оделся и, пожав на прощание руку Александру, вышел из квартиры. «Лед тронулся, господа присяжные заседатели», – мысленно процитировал Рязанцев известное высказывание Остапа Бендера.

– Командовать парадом будем мы!!!

К своему дому Ярослав подъехал в начале одиннадцатого вечера. На улице окончательно стемнело. Отнюдь не престижные Кузьминки городская администрация фонарями не баловала. Если Волгоградский проспект еще более-менее освещался, то во дворах господствовала темень, прореживаемая лишь слабыми бликами света из окон тесно сгрудившихся домов. Правда, Ярослава, видевшего в темноте как кошка, данное обстоятельство не смущало. Тем не менее он не торопился вылезать из машины. Интуиция, не раз во время войны спасавшая капитану Олейникову жизнь, подсказывала – поблизости притаилась опасность.

Ярослав огляделся по сторонам. Так и есть! Неподалеку, метрах в тридцати, стоял юсуфовский «Мерседес» с потушенными фарами. «Паршивый шакал каким-то образом узнал адрес и решил меня пришить, – подумал Ярослав. – Наверняка без оружия, голыми руками. Он ведь мнит себя мастером, ядрена вошь! А вот и Мавлади, собственной персоной!»

К машине крадучись приближалась плотная фигура. Отворив дверцу, Олейников выскочил наружу, молниеносно отразил нацеленный в живот майгери-кокато [7] и, сорвав дистанцию, врезал Юсуфову локтем в челюсть. Тот, шатаясь, отступил, но все же сумел заблокировать боковой удар кулаком в висок.

– Крепкая башка у абрека, – прошептал Ярослав, пнув Мавлади носком ботинка в голень и снова входя в ближний бой... коленом в живот... головой в лицо... в низком присяде кулаком в подколенный сгиб... «Ага, подсел, падла! Ты гляди, нож выхватил!!! Ну, сука, держись!!!»

Заученным до автоматизма приемом Олейников перехватил руку чеченца и резким движением сломал локтевой сустав. Взревев от боли, Юсуфов бросился к «Мерседесу». Ярослав не стал преследовать беглеца. «Болтать языком гаденыш не посмеет, завалить его никогда не поздно, а пригодиться он еще может», – рассудил Олейников, запер машину, зашел в дом, стоически выслушал слезливые упреки жены и, приняв горячий душ, лег спать...

Приглушенно подвывая, Юсуфов вел машину левой рукой. Правая, сломанная, нестерпимо болела. Отправиться прямиком в больницу он не мог: в багажнике находилось скрюченное тело Руслана Салманова. Мавлади хотел вывезти за город сразу обоих – и не в меру любопытного мальчишку, и ненавистного русского. Однако, как выяснилось, он слишком переоценил свои возможности. Спецназовский головорез уделал его как щенка. Его!!! Мавлади Юсуфова!!! Считавшегося непревзойденным мастером рукопашного боя!!! Чеченец всхлипнул. Уязвленное, вернее, втоптанное в грязь самолюбие доставляло гораздо больше страданий, нежели покалеченная рука.

Отъехав километров пятнадцать от Москвы, он затормозил возле обочины, с грехом пополам открыл багажник и, схватив Руслана левой рукой за шиворот, потащил покойника в редкий, мокрый придорожный лесок.

– Эй ты, стоять! – рявкнул грубый голос. – Руки за голову!!!

Обезумевший от боли, страха, отчаяния и усталости Мавлади разразился отборной бранью на родном языке. Прогремела короткая очередь. Пули «АКС-74-У» продырявили сердце и легкие. Юсуфов умер мгновенно...

Машина с омоновцами оказалась в здешних местах совершенно случайно. Они возвращались после... Впрочем, неважно. Оказались и все! На беду злополучному Мавлади. Первым заметил «Мерседес», а также подозрительного мужчину, волокущего в лес бесчувственное тело, старший группы капитан Нечипоренко.

– Ну-ка, тормозни! – приказал он водителю и, прихватив автомат, первым выбрался наружу.

– Эй ты, стоять! – крикнул Нечипоренко, передергивая затвор: – Руки за голову!