Дин Кунц - Исступление. Скорость

– Теперь вы понапрасну тратите время.

Одна из пяти минут прошла.

– Хорошо-хорошо, – кивнул Коттл. – Теперь говорит он. Вы понимаете? Это он.

– Выкладывайте.

Коттл нервно облизал губы. Достал из кармана плоскую бутылку, но не для того, чтобы выпить. Нет, сжал ее обеими руками, словно талисман, призванный развеять алкогольный туман, окутавший мозг, позволить слово в слово передать послание и таким образом спасти лицо, которое в противном случае могло перекочевать в двухлитровую банку.

– «Я убью кого-нибудь из тех, кого ты знаешь. Ты выберешь цель среди людей из своей жизни, – цитировал Коттл. – Это твой шанс избавить мир от какого-нибудь никому не нужного говнюка».

– Гребаный сукин сын! – вырвалось у Билли, и он вдруг заметил, что пальцы обеих рук сжались в кулаки, да только бить было некого.

– «Если ты не выберешь для меня цель, – продолжал цитировать Коттл, – я сам выберу, кого мне убить из твоих знакомых. У тебя есть пять минут, чтобы принять решение. Выбор за тобой, если тебе достанет духа сделать его».

Усилие, которое потребовалось Ральфу Коттлу для того, чтобы в точности передать послание выродка, превратило его в комок гудящих нервов. Глаза у него провалились, лицо перекосило, руки тряслись. Ужас накрыл его с головой.

Пока Коттл декламировал предложение выродка и выставленные им условия, не сомневаясь в том, что любая допущенная ошибка – смертный приговор, бутылка виски была вдохновляющим его талисманом, но теперь ему требовалось ее содержимое.

Билли заговорил, глядя на часы, которые лежали на ограждении террасы:

– Мне не нужны пять минут. Черт, не нужны даже те три, что остались.

И без этого, не обратившись в полицию, то есть не дав им возможности начать расследование, он уже стал причиной смерти одного человека из своей жизни: Лэнни Олсена. Бездействием он спас мать двоих детей, но обрек на смерть своего друга.

Какая-то, скорее даже большая часть ответственности за эту смерть лежала на самом Лэнни. Он взял записки убийцы и уничтожил их, чтобы спасти свои работу и пенсию, но, как выяснилось, за это ему пришлось заплатить собственной жизнью.

Тем не менее Билли ощущал за собой вину. Он чувствовал ее вес и знал, что сбросить его не удастся до конца своих дней.

Но теперь выродок требовал от него нечто новое и более ужасное. На этот раз бездействие его не устраивало, нет, он хотел, чтобы Билли сам указал ему следующую жертву.

– Я этого не сделаю, – твердо заявил он.

Коттл водил влажным горлышком бутылки по губам, вместо того чтобы отхлебнуть еще. Носом вдыхал поднимающиеся пары алкоголя.

– Если вы этого не сделаете, он выберет сам.

– Почему я должен выбирать? Ведь в любом случае я в полной жопе.

– Не знаю. Не хочу знать. Это не мое дело.

– Черта с два.

– Это не мое дело, – настаивал Коттл. – Я должен сидеть здесь, пока вы не сообщите мне свое решение, потом я передам ваши слова ему и больше ни в чем не участвую. У вас осталось чуть больше двух минут.

– Я иду к копам.

– Слишком поздно.

– Я в дерьме по бедра, – признал Билли, – и только погружаюсь в него все глубже.

Когда Билли поднялся с кресла-качалки, Коттл резко его остановил:

– Сядьте! Если вы попытаетесь уйти с крыльца раньше меня, вам прострелят голову.

У бродяги в карманах были бутылки – не оружие. Даже если бы Коттл попытался вытащить пистолет, Билли не сомневался, что сумел бы отобрать его.

– Не я, – уточнил Коттл. – Он. Сейчас он наблюдает за нами через оптический прицел дальнобойной снайперской винтовки.

Темный лес – на севере, залитый солнечным светом склон – на востоке, скалы и поля – к югу от шоссе…

– Он может читать по нашим губам, – продолжил Коттл. – У него отличная винтовка, и он умеет ею пользоваться. Может пристрелить вас с расстояния в две тысячи ярдов.

– Может, я этого и хочу.

– Он с удовольствием пойдет вам навстречу. Но не думает, что вы к этому готовы. Он говорит, что со временем до этого дойдет. В конце, говорит он, вы будете просить его убить вас. Но это еще впереди.

Даже с грузом вины Билли Уайлс вдруг почувствовал себя перышком и испугался внезапного порыва ветра. Сел на кресло-качалку.

– А к копам идти слишком поздно потому, что он оставил улики в ее доме, на ее теле, – буднично объяснил Коттл.

На деревьях не шевельнулся ни единый листок, а вот на крыльце задул ветер.

– Какие улики?

– Во-первых, несколько ваших волос у нее в кулаке и под ногтями.

У Билли пересохло во рту.

– Где он взял мои волосы?

– С фильтра в сливном отверстии душевой кабины.

До того, как начался весь этот кошмар, еще при жизни Гизель Уинслоу, выродок уже побывал в его доме.

Тень на крыльце более не могла сдержать летнюю жару. Билли словно стоял на самом солнцепеке.

– Что еще, кроме волос?

– Он не сказал. Но ничего такого, что позволило бы полиции связать вас с убийством… если только по какой-то причине вы не попадете под подозрение.

– А это он может устроить.

– Если копы подумают, что у вас нужно взять анализ на ДНК, с вами все будет кончено.

Одна минута. Билли Уайлс смотрел на свои наручные часы, словно они отсчитывали последние секунды до взрыва бомбы.

Он не думал о бегущих секундах, о вещественных уликах, превращающих его в убийцу Гизель Уинслоу, о том, что выродок сейчас держит его на прицеле.

Вместо этого он ранжировал людей из своей жизни. Перед мысленным взором чередой пробегали лица. Тех, кого он любил. К кому относился с безразличием. Кого терпеть не мог.

С последними он мог бы не церемониться. Не стал бы по ним скорбеть. И отделаться от таких мыслей оказалось ой как сложно, ничуть не проще, чем не замечать приставленный к горлу нож.

Он все-таки отвернулся, благодаря другому ножу – ножу вины. По его телу пробежала дрожь отвращения, когда он осознал, сколь серьезно сравнивал ценность людей, которые окружали его, беря на себя право решать, кто и в какой степени достоин жить, а кто должен умереть.

– Нет, – заговорил он за несколько секунд до того, как время вышло. – Нет, никого я выбирать не буду. Он может катиться к дьяволу.

– Тогда он выберет за вас, – напомнил ему Коттл.

– Он может катиться к дьяволу, – повторил Билли.

– Хорошо. Это ваше решение. Вам и держать за него ответ, мистер Уайлс. Это не мое дело.

– И что теперь?

– Вы остаетесь в кресле, сэр, где и сидите. Я должен войти в дом, к телефону на кухне, дождаться звонка и сообщить ему ваше решение.

– Я пойду в дом, – возразил Билли. – И поговорю с ним.

– Вы сводите меня с ума. Он убьет нас обоих.

– Это мой дом.

Когда Коттл подносил бутылку ко рту, руки его так тряслись, что стекло задребезжало о зубы. Струйка виски полилась по подбородку.