Линкольн Чайлд - Синий лабиринт

Барбо замолчал и наклонился к Пендергасту. Агент тоже посмотрел на него мутными щелочками глаз на бледном лице. Из носа его текла кровь, почти алая на алебастровой коже.

– А потом произошло нечто примечательное. Почти год спустя, когда мой план уже почти вызрел, Альбан вернулся. Казалось, что ему заменили сердце. Как бы то ни было, он попытался отговорить меня от мести, а когда я отказался, он впал в бешенство.

Барбо глубоко, прерывисто вздохнул.

– Я знал, что он на этом не остановится. Я знал, что он попытается меня убить. И возможно, ему это удалось бы… не будь у меня записей с камер видеонаблюдения, сделанных во время его предыдущего визита. Понимаете, несмотря на предупреждение Альбана, я отправил моих людей, чтобы они попытались его остановить. Но он разобрался с ними самым эффективным и жестоким образом. Я, как зачарованный, снова и снова просматривал эти записи, зафиксировавшие его в действии, и наконец понял, как ему удалось сделать, казалось бы, невозможное. Он обладал чем-то вроде шестого чувства, верно? Способностью предвидеть то, что должно случиться. – Барбо посмотрел на Пендергаста, чтобы оценить эффект, который произвели его слова. – Я верно говорю? Думаю, все мы в той или иной мере наделены этим чувством: примитивной интуитивной способностью предвидеть, что должно случиться. Вот только у Альбана это чувство было обострено. Он самоуверенно сказал мне про свои «громадные возможности». Изучая записи кадр за кадром, я пришел к выводу, что ваш сын имел сверхъестественную способность предвидеть события, чуть ли не заглядывать – в некотором роде – на несколько секунд в будущее. Вы понимаете, я говорю в фигуральном смысле, потому что он мог предвидеть всего лишь вероятности . И опять же, я не сомневаюсь, что вы все это знаете.

Шаг Барбо еще ускорился. Он стал похож на одержимого.

– Не буду вдаваться во все грязные подробности того, как мне удалось справиться с ним. Достаточно сказать, что я обратил его способности против него же самого. Он был самоуверенным. Чувствовал себя неуязвимым. И по-видимому, между нашей первой и второй встречей с ним что-то случилось – он стал мягкотелым. Я разработал подробнейший, скрупулезный план нападения и соответствующим образом проинструктировал моих людей. Все было продумано. Мы выманили Альбана обещанием новой встречи, на сей раз примирительной. Он явился такой всезнающий, уверенный в своей неуязвимости, не сомневающийся, что эта встреча – обман, а я мгновенно, без всяких разговоров задушил его шнурком от ботинка. Это была импровизация, без какой-либо предварительной подготовки. Я намеренно избегал думать о том, когда и как я действительно его убью. И таким образом лишил его возможности предвидеть. Да, кстати, выражение удивления на его лице было бесценным.

Он издал рокочущий смешок.

– И в этом был самый большой парадокс. Я ломал голову над тем, как мне заманить в ловушку самого подозрительного и осмотрительного из людей. А в конечном счете наживкой стал Альбан. Я использовал его тело в моих интересах. Кстати, я был там, в «Солтон-Фонтенбло». Если бы вы только знали, сколько времени, денег и сил стоила эта инсценировка, вплоть до паутины, слоев пыли, проржавевших дверей. Но оно того стоило, потому что эту цену я платил за то, чтобы провести вас, заманить туда. Когда я смотрел, как вы пробираетесь туда, думая, что вы – хозяин положения, я был готов заплатить и в десять раз больше, чтобы увидеть такое. Понимаете, это я дергал за ниточки, я распылил эликсир, я отравил вас. И вот мы здесь.

Его лицо снова расплылось в улыбке, и он слегка переменил тему:

– Кажется, у вас есть еще один сын – учится в школе в Швейцарии. По-моему, его зовут Тристрам. Когда вы умрете, я слетаю к нему с коротким визитом. Я сделаю так, чтобы род Пендергастов больше не топтал эту землю.

Барбо остановился перед Пендергастом, выпятив свою мощную челюсть:

– Вам есть что сказать?

Несколько мгновений Пендергаст хранил молчание, потом тихо проговорил что-то неразборчивое.

– Что-что?

– Я… – Пендергаст замолчал, не в силах набрать в грудь воздуха, чтобы продолжить.

Барбо резко хлестнул Пендергаста по щеке:

– Что «я»? Говорите!

– …сожалею.

Барбо в удивлении отступил.

– Я сожалею о том, что случилось с вашим сыном… о вашей утрате.

– Сожалеете? – выдавил из себя Барбо. – Вы сожалеете? Ну, этого никак не достаточно.

– Я… принимаю наступающую смерть.

Услышав это, Констанс замерла. Наэлектризованная тишина окутала присутствующих. Барбо, явно удивленный, боролся с собой, пытаясь вернуть инерцию злости. И в этой временной тишине серебристые глаза Пендергаста сверкнули в сторону Констанс; это длилось какую-то долю секунды, но она успела почувствовать, что Пендергаст шлет ей послание. Вот только какое?

– Сожалею…

Констанс почувствовала, что хватка державшего ее Бритоголового чуть-чуть ослабла. Как и все остальные, он был захвачен драмой, разворачивающейся между Барбо и Пендергастом.

Внезапно силы отказали Пендергасту, тело его обмякло и рухнуло на пол, как мешок цемента. Два человека, стоявшие по бокам от него, подскочили, чтобы ухватить его за руки, но его падение застало их врасплох и, пытаясь поднять его, они забыли обо всем остальном.

И тут Констанс поняла, что ее миг настал. С неожиданной силой она высвободилась из хватки Бритоголового и устремилась в темноту.

Слейд твердо держал духовую трубку. Прицеливаясь, он слегка прищурился.

В этот отчаянный момент Марго бросилась вперед, ухватилась за конец трубки и изо всех сил дунула в нее. Со сдавленным криком Слейд уронил оружие и попятился, хватаясь руками за горло, кашляя и задыхаясь. Когда он выплюнул двухдюймовый дротик, Марго уже проскочила мимо него из тупика в лабиринт стеллажей хранилища.

– Сука! – прокричал он сдавленным голосом и бросился за ней.

Секунду спустя она услышала звуки выстрелов, пули рикошетом отлетали от цементных стен, сбивая с них бетонную крошку. В закрытом пространстве выстрелы звучали очень громко. Слейд больше не думал об осторожности.

Марго бросилась назад в помещение, наполненное китовыми глазами, и на миг остановилась. Слейд перекрыл основной выход из подвала. Запасной выход лежал за чередой комнат, и многие из них, возможно, были заперты. По какому-то наитию она изменила направление, выбрав одну из других дверей хранилища, и распахнула ее. В этот момент у нее за спиной появился Слейд, он чуть покачивался в тусклом свете, потом неловко принял позицию для стрельбы. Неужели рабочий конец дротика отравил его? Мерзавец казался тяжелобольным.

Марго метнулась в сторону, когда несколько пуль изрешетили дверь. Она побежала по коридору, заглядывая в кабинеты и хранилища справа и слева, надеясь найти какой-нибудь проход, чтобы оторваться от Слейда, но все помещения были тупиковыми. Единственная ее надежда теперь состояла в том, что охранники услышат стрельбу и придут узнать, что происходит, увидят заклиненный замок и взломают дверь.