Эрика О'Роурке - Диссонанс

– Что она сказала? – услышала я голос Саймона. – На каком языке она говорит?

– У нее частотное отравление, – ответил Элиот. – Оно воздействовало на кору головного мозга.

– Меня тошнит. – Язык едва ворочался у меня во рту. – Сейчас начнется рвота.

– Принеси ей кока-колы, – произнес Элиот, с трудом высвобождая из моих стиснутых пальцев миниатюрный серебряный камертон.

Звуковой сигнал, издаваемый камертоном, заставил частоту чуть отступить.

– Элиот, ты пришел за мной?

– Старайся поменьше говорить.

– А что инверсия? Она исчезла?

После этих слов меня снова затряс приступ озноба. Кто-то подсунул мне под голову сложенную футболку.

– Она говорит какую-то ахинею, – снова послышался голос Саймона.

Я почувствовала, как Элиот приподнимает меня в сидячее положение. Где-то рядом раздались щелчок и шипение. Еще секунда – и мой рот наполнила сладкая, холодная газированная жидкость.

– Глотай, – велел Элиот.

Мой организм мгновенно усвоил порцию сахара, и мышцы немного расслабились.

– С минуты на минуту сюда кто-нибудь придет, – сказал Саймон. – Мы можем перенести ее куда-нибудь? Ей вообще можно двигаться?

– Мне уже лучше, – с трудом проговорила я и увидела, как после этих слов словно стянутые судорогой плечи Элиота чуть распрямились.

– Что ж, если так, хорошо, – кивнул он. – Добро пожаловать домой.

– Черта с два ей лучше, – пробурчал Саймон. – Дэл, ты меня слышишь?

Я постаралась еще немного приподняться. Сидеть на жестком холодном бетоне было неприятно.

– Слух у меня идеальный.

– Теперь уже нет, – мрачно заметил Элиот, отводя с моего лица потные, спутанные пряди волос. – Вообще-то он прав. Тебя надо куда-то перенести отсюда.

– Подожди. Скажи, все сработало? Эти кубки…

– К чертям кубки, – ответил Саймон. – Я отвезу тебя домой.

Элиот дотронулся до моей щеки.

– Да, все сработало. Каким-то чудом.

– Сейчас я пригоню машину. Оставайтесь здесь, – произнес Саймон.

Я снова потеряла сознание. Придя в себя, я захотела узнать, как Элиот меня нашел.

– Ты обнаружил меня на карте?

На лице Элиота появилась гримаса, которую, пожалуй, с натяжкой можно было назвать улыбкой.

– Твой приятель вытащил меня с концерта симфонического оркестра. Он сказал, что ты повела себя как сумасшедшая.

– Вот как.

– Я ему ответил, что ты бесшабашная, но не сумасшедшая.

– Не забудь, я еще и эгоистка.

– Само собой.

– Все-таки что он тебе сказал, когда вытащил с концерта?

В это время рядом с нами снова появился Саймон.

– Что либо он тебе поможет, либо я переломаю ему ноги, – сообщил он. – Я ведь не всегда белый и пушистый.

Я сделала еще несколько глотков кока-колы, чувствуя, как с каждой секундой ко мне возвращаются силы.

– И все-таки ты симпатичный.

– Чертовски симпатичный, – уточнил Саймон, помогая мне подняться. – Пойдем-ка потихоньку.

По дороге мы почти не разговаривали. Я в основном думала о том, как бы сдержать все еще накатывавшие на меня приступы рвоты. Не знаю, о чем размышлял Саймон, но компьютер в мозгу Элиота наверняка работал на полную мощность.

Дома не оказалось никого, даже Монти. Молодые люди помогли мне подняться наверх. После того как меня уложили в кровать, Саймон, оглядевшись, увидел разбросанные повсюду бумажные звездочки, нарисованные моей рукой карты, старую обшарпанную мебель и целую коллекцию музыкальных инструментов.

– Хлебный мякиш, – тихо произнес он.

– Видишь, я вернулась домой. Я ведь тебе говорила, что так и будет.

Лицо Саймона напряглось, но я не смогла прочесть его эмоции.

Элиот кашлянул.

– Ты не мог бы дать нам минутку? – обратилась я к Саймону.

Он посмотрел на меня, затем на Элиота и кивнул.

– Ей будет полезно попить еще кока-колы или чего-то сладкого, – сказал Элиот. – У нее сильно упал уровень сахара в крови.

– Понял, – кивнул Саймон и направился к лестнице.

Когда он ушел, Элиот принялся ходить по комнате.

– Ты не должна была отправляться туда одна.

– Вообще-то так получилось, что я была не одна, – тихо сказала я.

– Я бы в любом случае помог. Даже если бы этот тип не пообещал сломать мне коленные чашечки. Ты ведь это знаешь, верно?

У меня не хватило духу ответить утвердительно. Видимо, я исходила из того, что Элиот такой же эгоистичный, как я. Мои глаза наполнились слезами.

– Прости меня. За все. За то, что я была такой глупой. Такой напуганной. Ты ненавидишь меня, и совершенно в этом прав.

– Я тебя не ненавижу. – Элиот присел на кровать. – Я просто сержусь. Но мы все равно команда. Всегда были…

– …и всегда будем, – закончила я и провела рукой по глазам. – Я здорово прокололась.

– Да уж, – заметил Элиот, и по его тону я поняла, что мы говорим не только о моем частотном отравлении. – Вообще-то он не должен обладать способностями Путешественника.

Я болезненно сморщилась.

– Он тебе рассказал?

– Да. Я не в состоянии работать, когда информация ограничена. Поверить не могу, что ты ему все рассказала.

– Он меня застукал. Так что у меня не было возможности солгать. – Элиот скептически поднял одну бровь. – Ладно, я не хотела ему лгать. В общем… Я сказала тебе не всю правду.

– Об этом нетрудно было догадаться, – вздохнул он. – Ну, что еще?

– С ним что-то не так. Очень не так, Элиот. На него пришелся один из разрывов в Парковом Мире. С тех пор его отражения неизменно видели меня – даже несмотря на отсутствие моих контактов с кем-либо из обитателей миров, в которых я пересекалась с эхо-Саймонами. Я постоянно на него натыкаюсь. Каждая инверсия, которую я обнаруживала, была связана с ним. Дело тут не в СРП, не в том, что он, оказывается, может Путешествовать. Тут нечто более серьезное. Похоже, он попал в сферу действия аномалии.

– Мы должны сообщить обо всем Совету, – сказал Элиот. – Они разберутся.

– Я знаю, как они разберутся. Просто сделают так, что он исчезнет, и все. – Я схватила Элиота за руку. – Адди знает, что я Путешествовала без разрешения, чтобы с ним повидаться. Точнее, с его отражениями. Она собирается сообщить об этом Латтимеру, как только соберет доказательства. Я должна освободить Саймона от аномалии до того, как она нас сдаст.

Элиот отнял у меня руку.

– И ты хочешь, чтобы я тебе помог?

«Я достаточно хорош, чтобы меня использовать, но недостаточно хорош, чтобы любить».

– Нет, не хочу. Если ты будешь в этом замешан, тебя тоже накажут. Я сама обо всем позабочусь.

– Ясное дело. У тебя ведь все под контролем, – съязвил Элиот, сохраняя невозмутимое выражение лица, и поцеловал меня в лоб. В глазах его, однако, я заметила беспокойство. – Ладно, лежи. Я попозже еще зайду.

– Элиот…

Элиот помахал мне на прощание рукой и сбежал вниз по лестнице. Я слышала, как он сказал что-то вернувшемуся Саймону, а тот что-то ответил, но не расслышала ни слова и снова откинулась на подушку.