Беар Гриллс - Над пылающей бездной

– О боже, Уильям. Я так и думал, что это ты. Но что?.. Черт, как давно я тебя не видел. – Мужчина протянул ему руку. – Как ты, черт возьми, поживаешь?

Джегер узнал бы его где угодно. Полноватый, с кривыми зубами, глазами навыкате и завязанными в хвостик седеющими волосами, Жюль Олланд был лучше известен всей округе как Крысолов. Или, если коротко, – Крыса.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Я поживаю… Ну, можно сказать, что я поживаю.

Олланд поморщился.

– Звучит не слишком убедительно. – Он сделал паузу. – Ты просто взял и исчез. Помнишь тот рождественский турнир – регби-7? Ты, Люк и Руфь были такими заметными личностями в школе. А к Новому году вы пропали. Без единого слова.

В его голосе звучала почти обида. Джегер понимал Олланда. Многим их дружба казалась странной, но Уилл постепенно проникся симпатией к странностям и чудачествам Крысы, а также к его полной безыскусственности.

Крыса всегда оставался самим собой, никогда не пытаясь выглядеть лучше, чем он был на самом деле.

В то Рождество Уиллу удалось затащить Руфь на матч. Она не любила регби, потому что не могла смотреть на то, как Люка «избивают».

Джегер ее понимал, однако даже в свои восемь лет Люк был одержим этой игрой. Он казался прирожденным защитником, что в сочетании с преданностью команде позволило занять центральное место в обороне. Он был настоящей скалой. Львом.

В отборе мяча ему не было равных, пройти Люка удавалось лишь немногим. И, несмотря на переживания и волнения его матери, он с гордостью щеголял кровоподтеками и царапинами, считая их знаками отличия. Казалось, мальчик представляет собой естественную иллюстрацию высказывания: «То, что тебя не ломает, делает тебя сильнее».

Рождественский вид спорта – регби-7 (по семь игроков с каждой стороны), как правило, в отличие от обычной игры, проходили быстрее, и участники меньше увязали в жестоких столкновениях. Однажды Джегер заманил Руфь на матч регби-7, и стоило ей увидеть сына несущимся словно ветер и заносящим мяч в ворота, как она тут же влюбилась в эту игру.

С этого момента они с Руфью плечом к плечу стояли на кромке поля, криками поддерживая Люка и его команду. В такие минуты Джегер особенно остро ощущал радость от того, что все вместе они семья.

Он записал на видео один из самых трудных матчей, чтобы показать запись мальчишкам и проанализировать, что они могут сделать для усовершенствования своей игры. Это было ценным уроком. Но, кроме того, кадры видео стали одним из последних напоминаний о его пропавшем сыне.

За три темных года, минувших с тех пор, как он потерял Люка, Джегер вновь и вновь прокручивал эпизоды с его участием.

То Рождество они совершенно спонтанно решили провести на севере, в Уэльсе, выехав туда с палаткой, битком набив машину всевозможным снаряжением и подарками. Руфь обожала все, связанное с живой природой, и была убежденной защитницей окружающей среды. Сын унаследовал ее интересы. Ничто на свете не заставило бы эту троицу отказаться от вылазки куда-нибудь в глушь.

Но именно там, в валлийских горах, у него отняли Руфь и Люка. Измученный и движимый горем, Джегер оборвал все связи с миром, в котором они когда-то жили, включая Жюля Олланда и его сына Дэниела.

Дэниел, страдавший синдромом Аспергера, что по сути являлось разновидностью аутизма, был лучшим другом Люка в школе. Джегер не хотел и думать о том, как на него подействовала внезапная утрата боевого друга.

Олланд неопределенно махнул рукой в сторону поля.

– Ты, наверное, заметил, что у Дэна по-прежнему плоскостопие. Весь в папочку – косорукое чудовище в любом виде спорта. По крайней мере, для успехов в регби достаточно иметь немного жирка и мышц. – Он взглянул на свое брюшко. – Но что касается моего сына, то первого у него явно больше.

– Мне очень жаль, – выдавил из себя Джегер. – Я имею в виду исчезновение. Молчание. У нас кое-что произошло. – Он обвел взглядом исхлестанный дождем пейзаж. – Возможно, до тебя дошли слухи.

– Да, я кое-что слышал. – Олланд пожал плечами. – Я тебе очень сочувствую. Не стоит извиняться. Вообще ничего говорить не надо.

Они умолкли, но это молчание не было неловким. Наоборот, им молчалось очень легко и комфортно. Топот бутс по мокрой траве и выкрики родителей не мешали обоим думать о своем.

– Так как там Дэниел? – наконец спросил Джегер. – Должно быть, ему тяжело. Он потерял друга. А ведь они с Люком были неразлучны.

Олланд улыбнулся.

– Я всегда думал о них как о родственных душах. – Он бросил взгляд на Джегера. – У Дэна появились новые друзья. Но он не перестает задавать вопрос: «Когда вернется Люк?» Ну и прочее.

Уилл ощутил комок в горле. Возможно, он совершил ошибку, приехав сюда. У него душа переворачивалась от всего этого.

– Много работы? Занимаешься все тем же? – попытался Джегер сменить тему.

– Занят, как никогда. Стоит заработать определенную репутацию, как ты сразу всем нужен. Я по-прежнему фрилансер. Кто больше заплатит, на того и работаю. Чем больше людей желают воспользоваться моими услугами, тем дороже они стоят.

Олланд заслужил свою репутацию – и прозвище – в весьма сомнительной сфере: компьютерное, а также интернет-пиратство. Он начал эту деятельность еще в подростковом возрасте, взломав школьный портал и заменив фотографии учителей, которые ему не нравились, изображениями ослов.

Затем он взломал веб-сайт экзаменационной комиссии и выставил себе и всем своим приятелям одни А. Будучи прирожденным общественным активистом и бунтарем, он перешел ко взламыванию банковских счетов криминальных и бандитских группировок и переводу денег непосредственно их оппонентам.

К примеру, он взломал банковский счет одной бразильской группировки, занимавшейся торговлей наркотиками и нелегальным вывозом леса из бассейна Амазонки, после чего перевел несколько миллионов долларов «Гринпису».

Разумеется, защитники окружающей среды не оставили эти средства себе. Они не могли воспользоваться деньгами, заработанными именно на том, против чего боролись, не говоря уже о нелегальном способе их получения. Но освещение данного события в прессе привлекло к той мафиозной группировке всеобщее внимание, ускорив ее крах. Это также стало еще одной ступенькой Крысолова к славе.

Каждый свой успех Олланд подписывал одной и той же строчкой: «Взломано Крысой» . Вот так его уникальные способности и привлекли внимание тех, кому нужны были подобного рода услуги.

На этой стадии он оказался на распутье – либо отправляться в суд и противостоять множеству обвинений во взломе, либо начинать тихо и спокойно работать на хороших парней. В результате теперь за него сражалось огромное количество самых разнообразных разведывательных агентств, имеющих самые завидные доступы к секретным материалам.