Дж. С Монро - Найди меня

Пробиваясь сквозь заросли травы и лавируя между валунами, Джар приближался к ней. Неужели Роза действительно там? Джар заглянул в палатку. Внутри он увидел скручивающийся матрас, спальный мешок и рюкзак.

Стараясь контролировать дыхание, Джар обернулся. На мысе никого не было. Джар направился к кромке утесов, у которой брала начало тропинка, ведущая к следующей вехе маршрута – скоплению голых валунов под большой причудливой скальной формацией, давшей этому месту такое «рыбное» название.

А там, прижав колени к груди и глядя на море, сидела на валуне, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, бритоголовая женщина в мешковатых брюках. Спиной к Джару. Он не решался к ней подойти и только прижимался к утесу, чтобы устоять на подкашивающихся ногах. Ощущая биение пульса в своих утомленных веках, Джар колебался: «Что же мне делать?» Первый порыв – выкрикнуть любимое имя. Но он сдерживался, боясь напугать примостившуюся на гребне утеса женщину – вдруг она все же не реальная? Во время галлюцинаций Джар, бывало, зажмуривал глаза, а потом резко открывал их – и видение исчезало. Вот и сейчас: он закрыл глаза и считал до пяти. Только на этот раз он не хотел, чтобы женщина исчезла. Он знал, что она реальная. Он, наконец-то, нашел ее! На счет «четыре» Джар открыл глаза, борясь с проступающими слезами.

– Роза? – Голос Джара сорвался на шепот, а встречный ветер совсем заглушил его. «Роза!» – На этот раз ему удается позвать ее громче.

Она повернулась и смотрела на него со сдержанной улыбкой, щурясь от солнечного света. Джар думал об этом моменте столько раз! Он хотел броситься к ней и стиснуть в своих объятиях – только бы она не исчезла, не растворилась в прозрачном воздухе.

– Красиво, правда? – сказала женщина, отворачиваясь снова к морю. Дрожь облегчения пробежала по его телу. Это была Роза. Он не галлюцинировал. – Я сегодня видела столько тюленей, – продолжала она. – Слишком много, чтобы их можно было сосчитать. Мы всегда приходили сюда с отцом. Он умел разговаривать с ними. Он складывал ладони домиком и дул в них. Правда, звуки больше походили на крики совы, а не тюленя.

– Роза, – повторял Джар. Он уже ощущал, как его эйфория гаснет, уступая место скребущему душу страху. – Роза, пожалуйста, отойди от кромки утеса!

Едва не споткнувшись, Роза встала и сошла с утеса. Джар не мог пошевелиться, следя за тем, как она огибала скальные выступы и проходила мимо него к палатке. Ее глаза теперь были опущены – как будто его не существовало.

– Я всегда забываю ее закрыть, – забормотала Роза, присаживаясь на корточки, чтобы застегнуть на молнию входные шторки. Джар не спускал с нее глаз, пытаясь понять, что происходит, постичь ее физическое присутствие, покатость ее плеч, звук ее голоса.

– Где ты была, Роза? – спросил он, наблюдая за ее попытками закрыть палатку. – Где они тебя держали?

Роза не реагировала и продолжала бороться с заевшей молнией.

– Это фестивальная палатка, – сказала она. – Отец всегда повторял, что дешевая палатка – пустая трата денег. Похоже, молния сломалась.

Джар наклонился, чтобы помочь:

– Дай я попробую.

Его рука коснулась Розиной спины. И это прикосновение сделало ее абсолютно реальной. Через мгновение она уже утыкалась головой Джару в плечо, обвивая его своими руками. Джар тоже обнимал ее, чувствуя, как содрогается ее хрупкое тело, все еще не отваживаясь поверить, что она настоящая – во плоти и крови.

Они стояли так какое-то время. Десять, двадцать минут, полчаса – Джар не знал точно, да его это и не волновало. А потом, все так же сжимая друг друга в объятиях, уселись под утесами, а внизу под ними ветер настырно теребил гребни волн. Наконец, Джар слегка отстранился и заглянул Розе в глаза, сжимая руками ее лицо и смахивая большими пальцами катящиеся по нему слезинки. А потом он поцеловал Розу в губы. А она отвернулась.

– Я все знаю, Роза. И я не виню тебя за то, что ты решила начать новую жизнь. Я хочу, чтобы ты это понимала.

– Значит, это правда.

– Что – правда?

Роза опустила глаза:

– Моя жизнь.

– Что ты под этим подразумеваешь?

– Расскажи мне все, что ты обо мне знаешь. Пожалуйста!

Джар всматривался в ее глаза, ища объяснения. А затем отвернулся, сознавая: быстрых и легких ответов, увы, не будет. У Розы был такой же отсутствующий взгляд, какой он уже видел у Эми: отстраненный, потерянный.

Джар начал с самого начала. Он рассказал Розе о том, как несчастлива она была в колледже, о докторе Лэнсе, о Карен, психотерапевте при колледже, о поездках Розы в Кромер, о приюте в Херефордшире и предложении начать новую жизнь. А затем описал Розе их встречу в ресторане. Ее реакция не поменялась: полное безразличие, безжизненность в глазах. Они сидели лицом к морю и очень близко друг к другу, но близости между ними не было.

Если бы только он доверился своим ощущениям, когда увидел ее на Паддингтонском вокзале! Теперь он был уверен: это Роза села тогда в поезд. Ему надо было последовать за ней в Пензанс, положиться на свою интуицию. Скольких событий последней пары недель можно было бы тогда избежать!

– Скажи, я прав? – спросил Джар. – Насчет приюта в Херефордшире и Карен?

Роза кивнула. У Джара вырвался непроизвольный вздох облегчения: никто не играл с ним. Дневник писала Роза.

– Я никогда не сознавал, насколько несчастлива ты была в колледже, – сказал он.

Роза устремила вгляд на море.

– Конечно, я понимал, что ты тоскуешь по отцу, но я просто не представлял себе, насколько…

– Все нормально.

Джар не сводил с Розы глаз. Ветер трепал ее мешковатые брюки. А в нем, словно приступ тошноты, нарастало осознание: она еще ни разу не произнесла его имени.

– Роза?

– Да? – Она посмотрела на него так, как смотрела тогда из поезда: как незнакомка на незнакомца.

– Ты знаешь, кто я такой? Как меня зовут?

Глаза Розы снова увлажнились, и она отвела свой взгляд. Джар приобнял ее, и через несколько секунд Роза положила свою голову ему на плечо.

– Я – Джар. Меня зовут Джар. Джарлаф Костелло. Мы учились вместе с тобой в Кембридже.

– Я знаю, кто ты, малыш. Иногда я знаю все. А потом это все затемняется. Как небо, когда заволакивается тучами.

– Что они с тобой делали, Роза?

– Я была там одна, – ответила она не сразу.

– Где?

– Я не знаю этого, Джар. Я не помню, чтобы меня куда-либо переправляли самолетом, но авиабаза упоминалась. Лакенхет? Мне кажется, кто-то из них однажды сказал «Лакенхет».

«Американская авиабаза в Суффолке», – отметил Джар.

– Там был тусклый свет. Они обрили мне голову и заставили носить оранжевый комбинезон. И днем, и ночью. А еду подавали мне так, словно кормили собаку.

– Как долго ты там пробыла?

– Шесть месяцев… или шесть лет. Я не знаю, Джар. Прости.