Дж. С Монро - Найди меня

А теперь Кирстен плавает передо мной в воде, делает все новые и новые круги, стараясь удержаться у поверхности и, то и дело, бросая на меня отчаянные взгляды. Я приглушил свет в сарае – он стал кроваво-красным, как в подводной лодке.

Ноги Кирстен сводит от усталости, ее тело уходит под воду. Четыре минуты тридцать секунд. Чем дольше она пробудет в воде, тем более дезориентированной станет. Пока не наступит конец. Паника изматывает.

Но вдруг – без всякого предупреждения – Кирстен собирается с последними силами, царапает стенки лабораторного стакана и цепляется своими коготками за его ободок. А в следующую секунду она уже выбирается наружу и садится на столе, торжествующе глядя на меня. Слишком много воды было в стакане. Я хватаю Кирстен и бросаю ее в темноту.

Я опоздала на свидание, но Джар рад меня видеть. Мы договорились встретиться в парке, на бетонной скамейке, подальше от людских глаз. Чтобы быть только вдвоем. Я вымыла лицо водой, которую приберегла заранее (мой охранник отключает электричество, когда уходит, и умывальник с туалетом сильно воняют). А потом я надела ту самую одежду, которую он принес мне несколько месяцев назад: широкие штаны в стиле Али-Бабы и куртку из флиса. Причесываться мне не надо – моя голова обрита наголо.

Сегодня вечером я просто хочу поговорить, без выпивки и развлечений. Я хочу рассказать кое-что Джару, перебрать в памяти то, что на самом деле случилось со мной.

– Я не писала предсмертной записки, – заговариваю я первой.

Потому что я уверена, что не посылала Джару сообщения по электронной почте. Мой охранник показывал мне эту записку множество раз за все эти годы, говорил, будто я оставила ее в папке «Черновики» в компьютере Эми. Джар берет мои руки в свои. А они у него гораздо больше моих. И более ухоженные. Я кручу серебряное кольцо на его большом пальце.

– Я должен был понять, как сильно ты горюешь по отцу, – доносится до меня голос Джара. – Хотя ты никогда ничего не говорила.

– Мне было очень тяжело после смерти отца.

Я привыкла разговаривать сама с собой, я знаю, как звучит мой голос. И сейчас я очень удивлена, уловив в нем эмоциональные нотки. Я думала, что вычеркнула из своей жизни все чувства.

– Ты пошла на прогулку в два часа ночи. Почему? – спрашивает Джар.

– Мне нужно было проветрить голову и поразмыслить. Я уверена, что оставила в своей комнате только записку о том, что ненадолго отлучаюсь из дома. Записку, написанную от руки.

– Но не предсмертную?

– Я хочу теперь жить. Это все, что я знаю.

Я оглядываю свою камеру, на глаза наворачиваются слезы. Никакими словами не выразить, как Джар меня любит, как волнуется за меня. Он даже верит, что я жива. А потом я вспоминаю его кривую, скупую улыбку, провинциальный ирландский акцент, умные глаза.

– Я думаю, что ты пошла на пирс, забралась на ограждение и стала смотреть вниз, на темную воду, о чем-то напряженно размышляя, – говорит Джар.

– Но я не прыгала в воду.

– Что тебя остановило?

Я снова думаю о своем дневнике: в нем ведь, наверное, рассказывается о том, что случилось потом. Но я этого не помню, хоть и перечитывала этот дневник множество раз. Он весь напечатан – я тогда пользовалась лэптопом, а не писала от руки, как сейчас. Я помню приют в пригороде Херефорда. Я помню Седжал, доктора Лэнса. А вот насчет Карен я не уверена. Действительно ли в колледже Св. Матфея была психотерапевт с таким именем? Возможно, и была. Моя память вытравлена лекарствами. Так много всяких таблеток!

– Как долго ты будешь меня искать? – спрашиваю я Джара. Я уверена, что между нами было много чего – не только то, что написано в дневнике. Такое ощущение, будто целые эпизоды нашей совместной жизни, какой бы короткой она ни была, кто-то намеренно удалил из моего прошлого.

– Я буду искать тебя, пока не состарюсь в скитаньях.

Джар любит Йейтса, он часто читал мне его стихи, когда я оставалась в его общежитской комнате.

– Однажды мы обязательно встретимся в нашем условленном месте, – говорю ему я. – В том, о котором договорились той ночью, когда напились в «Игл», помнишь? Это наша с тобой тайна!

Джар остался в офисе один. Первым – сразу после полуночи – ушел Карл. За ним последовал и Макс, предупредив Джара, что он может лечь спать на софе в приемной, если слишком задержится. И без того спертый, тяжелый воздух пропах карри, и Джар хотел попасть домой до рассвета.

Он посмотрел на часы на столе Макса. Было уже почти час ночи. Интересно, кроме него в башне действительно никого больше нет, если не считать испаноговорящих уборщиков, которых он приметил раньше, когда заходил в здание? Джар порадовался, что они работают в ночную смену. Ему не хотелось бы остаться одному в этом огромном неприветливом здании. Макс сказал, что охранник ночью несколько раз сделает обход их этажа, но Джар еще его не видел.

После ухода друзей Джар целый час искал другие посты людей, оставивших свои комментарии к статье Макса. И сейчас он абсолютно убежден в ее важности для поиска Розы. Схожие моменты в статье и в Розином дневнике не идут у него из головы. « Извини, Джар. Я думаю, кто-то играет с тобой» , – доносится из недалекого прошлого голос Макса.

Джар не нашел больше никаких упоминаний о программе «Евтихий». Зато постоянно натыкался на посты человека под ником Laika57 . Их оказалось гораздо больше, чем поначалу подумал Карл. Если бы только он мог узнать его настоящее имя! (Увы, «”Луковая страна” анонимна; в этом весь смысл», – пояснил Карл, когда Джар его расспрашивал об этом.)

Он вернулся на жуткий сайт о пытках в Гуантанамо, найденный другом. Там были еще несколько постов, размещенных Laika57 . В одном из них подчеркивалось, что пытки, которым цэрэушники подвергают заключенных, основаны на экспериментах, проводившихся в 1960 годы. Другой пост был посвящен вивисекции. «В даркнете главное – знать, где искать; хаотичный поиск – только трата времени», – вспоминал Джар слова Карла, сказанные перед уходом. И тут он неожиданно для себя нашел видео, размещенное Laika57 .

Большинство материалов, просмотренных за ночь Джаром, было размещено тюремными охранниками. На первый взгляд, это видео похоже на снятое в Гуантанамо. И все-таки что-то в нем не то.

У Джара пересохло во рту. Качество видео было плохое. Но можно было разглядеть, что там снято. Вот камера отодвинулась назад, чтобы было видно тело какого-то человека, подвешенного горизонтально к потолку то ли в смирительной рубашке, то ли в гамаке ярко-оранжевого цвета. Ноги и руки человека свисали вниз между ремнями, а к одной ноге был прикреплен электрический кабель. Другой кабель был протянут между ног.