Крис Карлден - Пророк смерти

Неожиданно Бен услышал громкий голос, раздавшийся над прудом:

– Сюда!

Бен бросился в ту сторону. От страха у него перехватило дыхание. Ноги стали ватными. Казалось, они вот-вот откажут и не позволят ему приблизиться к тому месту, откуда кричал полицейский. Слибов бежал за ним. Похоже, Лиза находилась на другой стороне водоема. Но живая ли? Бена снова охватила паника. Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он сумел добраться до того места, которое уже освещалось прожектором вертолета. Это была высокая береза, окруженная камышами и кустарниками. Когда Бен подбежал туда по тропинке, протоптанной полицейскими и санитарами, перед ним оказалась толпа людей, которые полукругом стояли перед деревом. Он протолкался вперед. И наконец увидел Лизу. Она сидела на земле, скорчившись, подтянув колени к груди. Слезы облегчения навернулись ему на глаза. Она была жива.

Бен бросился к ней и оттолкнул в сторону санитара, который стоял перед ней на коленях. Лиза плакала и дрожала. Он быстро оглядел ее, прежде чем заключить в объятия. Она дрожала всем телом. Рядом с Лизой лежали длинная веревка, кляп и специальное устройство из тонкого металла – во время операций на глазах таким расширителем фиксируют веки пациентов, чтобы они не могли моргнуть. Бен еще крепче прижал к себе дочь. Он спас Николь от утопления. Он не хотел думать о необратимых повреждениях головного мозга, которые могли наступить из-за длительного недостатка кислорода. Лиза была жива, и все-таки Йоханнес победил. Он подверг ребенка собственному кошмару. Уничтожил часть ее души и лишил детской веры, что в конце всегда побеждает добро. Потом Бен не мог сказать, сколько просидел, прижимая к себе Лизу.

Спустя две недели после тех ужасных событий Бен все еще пребывал в подавленном состоянии. А ему нужно было заботиться о Лизе и пытаться подбодрить ее, насколько это возможно. Он добросовестно старался, но все равно понимал, что дочь видит его насквозь и чувствует его всепоглощающую грусть.

– Сходим потом поедим мороженое? – спросила Лиза и попыталась улыбнуться.

По крайней мере, они снова сблизились, и Бен переехал в старую квартиру в Пренцлауэр-Берг. В конце концов, кто-то ведь должен заботиться о девочке.

Бен был поражен тем, какой сильной оказалась его дочь. Она не хотела, чтобы он страдал из-за нее. Бен даже не представлял, как она справляется с пережитым. От психолога, которая занималась с ней, он узнал, что Лиза достаточно закрыта в общении. И, как Бен, она плохо спала по ночам. Едва заснув, она, вся в поту, с криком просыпалась от мучивших ее кошмаров.

– Сколько шариков ты хочешь? – спросил он в ответ и улыбнулся.

– Можно три? – Лиза сделала большие глаза и посмотрела на него преданным собачьим взглядом.

– Ну, если осилишь, – сказал Бен и легко ущипнул ее за бок.

Лиза хихикнула. Потом гневно посмотрела на него, хотя ей это нравилось.

– Папа! Прекрати! – потребовала она с наигранной серьезностью.

Он поднял руки в знак примирения:

– Ладно, ладно.

Ее лицо омрачилось.

– Думаешь, мы сможем скоро поесть мороженое вместе с мамой?

– Конечно, – ответил он как можно более решительно, но голос все равно прозвучал неуверенно.

Они дошли до автоматических раздвижных дверей больницы, вошли внутрь и на лифте поднялись на шестой этаж.

– Знаешь что? Завтра мы возьмем мороженое с собой в палату к маме. Может, ей тоже захочется.

Больничная палата была очень светлая. Солнечные лучи ласкали лицо Николь. Звучала соната Моцарта, пахло цветами, которые они принесли ей вчера. Умиротворяющую картину нарушали только аппараты, к которым она была подключена и которые следили за ее жизненными функциями.

После того как Николь ненадолго открыла глаза на берегу пруда, она больше не приходила в себя. Вчера врачи сказали ему, что точный прогноз пока невозможен и необходимо ждать. Если она все же придет в сознание, нужно быть готовым к необратимым повреждениям мозга. По взгляду врачей Бен понял, что у них мало надежды на улучшение состояния его жены, не говоря уже о выздоровлении. Но они с Лизой решили не сдаваться и сделать все, чтобы чудо произошло. Сейчас они считали своей общей задачей быть рядом с Николь. Это сильно сплотило обоих за последние дни. В больничной палате они разговаривали с Николь, держали ее за руку, гладили по лбу, читали вслух что-нибудь веселое или включали ее любимую музыку. В то же время это отвлекало Бена и Лизу от того, что они сами пережили. Больничная палата была надежным местом. Здесь царило спокойствие. Семья была вместе. Все то зло снаружи не могло им ничего сделать, по крайней мере, в эти часы. Они были уверены: Николь чувствует, что ее окружают любящие люди. А что, если не любовь, может сотворить чудо?

Прошлым вечером в одном из кухонных ящиков Бен нашел несколько исписанных листов бумаги. Он узнал почерк Николь. Снаружи на террасе было уже темно, и он зажег свечу. Последние строчки согрели его сердце и усилили меланхоличную грусть.

Николь писала, что Виктор оказывает ей знаки внимания, но она не хочет отвечать на его ухаживания. Для нее он был и остается только другом, который помогал ей в тяжелые времена, когда она рассталась с Беном. В субботу вечером она пригласила его на ужин в знак благодарности за то, что он помог освободить Бена из изолятора и тому не пришлось ночевать в здании Управления уголовной полиции.

Так вот, значит, почему Виктор заехал за Николь и Лизой. В конце Николь приписала, что все еще любит Бена. Она собиралась забрать заявление о разводе, к которому ее склонял Виктор: он постоянно твердил ей, что Бен недостаточно хорош для нее, а особенно для Лизы. Но она хотела дать их браку еще один шанс.

Потом с криком проснулась Лиза. В комнате горела ночная лампа, приглушенным светом проецирующая звезды на потолок. Как раньше, когда Лиза не могла заснуть, Бен прилег к дочери в постель и обнял ее. Лиза положила голову ему на грудь, и он успокаивающе погладил ее по волосам. Когда она снова заснула, Бен еще долго лежал и смотрел на звезды на потолке.

Своим быстрым и неожиданным освобождением на пруду и снятием всех подозрений в убийствах Бен был обязан тому обстоятельству, что незадолго до этого полиция нашла Карлу Браун, пропавшую сестру Дженнифер. Та дала показания, что ее похитил Михаэль Рубиш и прятал в подвале церкви. А с субботы Рубиш удерживал там и Николь с Лизой. Кроме того, полиция обнаружила в одном из сводов подвала моток веревки, которой преступник связывал свои жертвы. Жительница одного из близлежащих домов не спала и смотрела в окно, она-то и увидела, как на парковке перед церковью мужчина заставил двух женщин забраться в багажник автомобиля и куда-то увез их. Женщина тут же сообщила в полицию.