Дмитрий Видинеев - Скиталец

Тучка, состоящая из пары сотен стрекоз, приблизилась и остановилась в нескольких метрах от девочки и женщины. Элли слышала шорох, с которым трепыхалось множество крыльев. Она подумала о словах Катерины: «Никто не видел их вблизи», и поняла, что стала свидетелем чего-то экстраординарного. Ведь вот они, таинственные существа, совсем рядом! Нарушено какое-то правило этого мира, запрещающее им приближаться. Нарушено, но почему?

Не мигая, она глядела на существ, чьи крошечные тела были покрыты серебристой чешуей, а вытянутые головы походили на головы сказочных драконов. Крылья мелькали с такой скоростью, что казались полупрозрачными ореолами.

– Так вот они какие, – тихо произнесла Катерина.

Элли улыбнулась, ощущая, как в душе расцветает торжество, ведь она и ее учительница, возможно, единственные люди, которым повезло увидеть этих существ вблизи. Даже Барон Суббота, проживший здесь дольше всех, не удостоился такой чести. Интересно, изменится ли его вечно непроницаемое лицо, когда он услышит об этом удивительном событии? А уж Клаус Мунк, который скрупулезно записывал в огромную тетрадь все, что было достойно внимания, без сомнения, посвятит этому событию не одну страницу.

Она не чувствовала ни малейшей угрозы от маленьких тварей и задавалась вопросом: почему они подлетели так близко? Из простого любопытства? Однако ей хотелось верить, что стрекозы с небесной высоты заметили именно ее и явились, чтобы поприветствовать. А почему бы и нет?

– Ты только погляди! – выдохнула Катерина, в очередной раз продемонстрировав такую не свойственную ей эмоциональную несдержанность.

Но Элли и так уже видела, что зависший над руинами шар начал менять форму. Он немного вытянулся, в нем появились выемки и выпуклости.

Скоро она поняла: это же голова! Миллионы маленьких существ составили из своих серебристых тел форму человеческой головы – волосы, глаза, уши, рот, нос… Будто невидимый скульптор за минуту изваял этот шедевр. Элли уже слышала выражение «коллективный разум», но не слишком хорошо понимала его смысл. До сего момента. Наглядный пример был чрезвычайно ярок.

Но настоящее удивление вперемешку с шоком Элли испытала, когда узнала в серебристом лике свое лицо.

Она хорошо сознавала: составленный стрекозами образ сейчас видят все воскрешенные, и ощущала себя знаменитостью, вышедшей на роскошную сцену под свет софитов. Ей даже стало не по себе. Она не очень-то желала быть в центре всеобщего внимания. Но с другой стороны… ей льстило, что стрекозы выбрали именно ее образ.

Элли моргнула, и на лике в небе, с небольшой задержкой, веки прикрылись и открылись. Улыбнулась – и крылатые существа изобразили улыбку. Взъерошила ладонью волосы – и над серебристой головой, теперь уже после значительной задержки, всколыхнулись серебристые пряди.

– Не думала, что когда-нибудь увижу такое, – с усмешкой, но все же немного растерянно прокомментировала Катерина. – Будет теперь тема для пересудов. Готовься, девочка моя, к сотням вопросов, которые скоро посыпятся на тебя как из рога изобилия.

Элли представила себе Клауса Мунка с его огромной тетрадью и старомодным пером в хрустальной чернильнице и старческий сиплый голос с немецким акцентом: «Итак, дитя, постарайся вспомнить все, каждую мелочь. Опиши свои ощущения и эмоции…»

И она опишет и ощущения, и эмоции и припомнит каждую мелочь, чтобы угодить учителю.

Но потом.

А сейчас Элли наслаждалась моментом, позабыв свое нежелание быть в центре всеобщего внимания.

Но вот серебристый лик перестал реагировать на ее мимику и начал меняться. Он обретал другие черты. Серебристые волосы удлинялись, скулы становились более выраженными. Это было красивое лицо молодой женщины, и Элли, к своей досаде, его не узнавала. Кто эта особа? Одна из воскрешенных?

– Я узнаю и в то же время не узнаю это лицо, – задумчиво сообщила Катерина. – Конечно, я могу и ошибаться, что, согласись, бывает очень редко, но кажется, такой, девочка моя, ты будешь много лет спустя.

Элли озадаченно покосилась на учительницу.

– Она ни капельки не похожа на меня.

– Что-то едва уловимое все же есть, – возразила Катерина с легким недовольством. Несмотря на «я могу и ошибаться», она не любила, когда ее слова ставились под сомнение.

Спорить Элли не стала, тем более что женское лицо в небе ей нравилось. Она, считающая себя не очень-то и красивой, могла только мечтать, что когда-нибудь у нее будет такое лицо.

Серебристый лик вдруг будто бы взорвался, заставив Элли вскрикнуть от неожиданности. Искрящиеся брызги разлетелись в разные стороны и так же стремительно, будто бы притянутые гигантским магнитом, собрались воедино, сформировавшись в длинную ленту.

Те стрекозы, что парили в нескольких метрах от Элли и Катерины, взмыли вверх и полетели к своим бесчисленным собратьям.

– Это было… чудесно, – вздохнула Элли, провожая взглядом крылатых существ.

Катерина положила ей ладонь на плечо и сказала мягко:

– Это представление было для тебя, дорогая. Ты у нас и правда особенная.

– Конечно, особенная, ведь я единственный ребенок в Древнем городе.

Катерина улыбнулась и погладила ее по голове.

– Буду звать тебя теперь Королевой стрекоз.

– Мне нравится, – засмеялась Элли и повторила с игривой напыщенностью: – Королева стрекоз!

Тревога!

Крылатые существа, которых Ольга видела во сне, сменились ярким ревущим пламенем.

Опасность!

Охранное заклинание, подаренное самим Скитальцем, сработало безупречно.

«Быть убитым во сне – это самое нелепое и обидное, что может случиться. Но я огражу тебя от такой опасности. Не смейся, возможно, когда-нибудь ты скажешь мне спасибо за такой подарок!»

Тогда, много лет назад, все это казалось несерьезным, так называемый подарок казался розыгрышем. Скиталец любил пошутить. Скоро маленькая Элли забыла, что в самой ее сущности, как в коде ДНК, заложена магия.

И вот охранное заклинание сработало.

Жизни угрожала опасность.

Тот, кто хотел убить Ольгу во сне, был рядом. Она распахнула глаза. Магия пробудила ее, но как она защитит?

Об этом Ольга узнала спустя минуту.

Решительный настрой Федора не угас, когда он распахнул дверь, переступил порог и увидел сидящую на кровати Ольгу. Она глядела на него, и взгляд у нее был растерянный. Растерянный! Чертова ведьма явно не ожидала такого поворота.

Теперь, главное, не мешкать!

Один удар по голове, и все закончится. И Элли, и Максимка, и Алина будут свободны.

Всего один удар!

Стиснув статуэтку ангела так, что пальцы заломило, Федор пошел к Ольге. Сейчас он не расценивал ее как человека – видел в ней чудовище, совсем как Лир в своем безумии видел тварей в тех, у кого вырезал сердца.