Люси Доусон - Кто прислал мне письмо?

– Марк, – вдруг шепчу я в темноте.

– Да?

– Спасибо тебе за свадьбу, за то, что сделал это для меня.

– Это тебе спасибо. Спокойной ночи, любимая. Сладких снов.

Но я так и лежу с открытыми глазами. Его дыхание давно сделалось ровным, но сон все никак не приходит.

Дети появляются у нашей кровати в половине седьмого утра, с гордостью объявляя, что готовы отправиться в аквапарк прямо сейчас. К тому времени, когда мы ценой больших усилий накормили их завтраком, запихнули в такси, дважды проверили, что дом заперт, добрались до аэропорта, прошли таможню, совершили набег на дьюти-фри, написали маме, Алисе и Имоджен, что вскоре сядем в самолет и сообщим, когда благополучно приземлимся, накупили кучу журналов, книжек, сладостей, бутылок с водой, зубную щетку и новый зарядник для телефона, я уже готова рухнуть от усталости.

Дети со счастливым видом усаживаются в кресла, как только мы попадаем на борт самолета, однако сразу выбирают кино, не успеваем мы толком взлететь. Я гляжу на них. Оливье, нахмурившись, смотрит на экран, а Изабель раскрашивает картинку и рассеянно жует печенье со вкусом сыра.

– Они делают тебе честь, – говорю я Марку, который снимает наушники и спрашивает:

– Что, извини?

– Изабель и Оливье, – объясняю я. – Они милые ребята.

Он горделиво улыбается и бросает на них взгляд.

– Я счастливый отец. – Марк целует меня и снова надевает наушники.

Если мы все-таки заведем ребенка, как к этому отнесутся Изабель и Оливье? Мы с Имоджен и Алисой всегда радовались одному: нам не надо было мириться с присутствием сводных братьев и сестер. Мы с Марком должны сделать все, чтобы они приняли ребенка и не чувствовали себя обделенными родительским вниманием. Я бы очень хотела, чтобы они стали ему настоящими старшими братом и сестрой. Особенно если учесть, что у нас скорее всего родится лишь один общий ребенок.

Я краснею. Ребенок… да даже не в этом одном-единственном ребенке дело. Есть ли у меня вообще право так думать? Невероятно, как стремительно меняется моя жизнь – замужняя женщина по пути на отдых в Дубай со своими приемными детьми. Ураган не приближается. Я тоже чувствую себя почти счастливой.

Когда через шесть часов мы приземляемся, у меня болит голова, но я радуюсь, что можно размять затекшие руки и ноги. Дети снова начинают щебетать. Изабель хочется узнать, скоро ли мы приедем в гостиницу, и я с облегчением слышу, что примерно через час. С учетом разницы во времени, здесь теперь половина десятого вечера. К счастью, Марк организовал частный трансфер, и нам не надо носиться искать автобусы и гидов. Как только мы проходим паспортный контроль, что происходит очень быстро – Марк удовлетворенно замечает, как четко все налажено, снова помещая наши паспорта в прозрачный файл и застегивая «молнию», – и получаем наш багаж, у нас остается время как раз на то, чтобы пройти в зал прилетов.

Я ищу табличку с надписью «Тернер», но ничего не замечаю. Вижу, как Марк тоже внимательно всех разглядывает.

– Да, – усмехается он, когда становится ясно, что нас никто не встречает. – Начало не из лучших. Надо бы им позвонить.

Дети начинают капризничать от усталости. Изабель приникает к Марку, шаркая ножкой по полу, а Оливье принимается лазать по тележке с багажом.

– Прекрати, Оли! – рассеянно велит ему Марк, прижимая к уху телефон. – Здравствуйте. Это «Атлантис»? Я гость, прибыл в аэропорт с семьей, но нас здесь никто не встречает. Не могли бы вы… Да, да… Меня переадресуют, – обращается он ко мне. – Да-да, жду… Здравствуйте. Ах, да, хорошо. Спасибо. – Он сбрасывает вызов. – Прекрасно. Они… – Он вдруг хмурится и глядит на телефон.

– Они «что»? – спрашиваю я.

– Подожди, пожалуйста. – Марк внимательно вглядывается в дисплей, и только я собираюсь повторить вопрос, как он внезапно поднимает голову и произносит: – У тебя пятно на лице, ты знаешь? Вон там.

– Правда? Здесь?

Марк качает головой:

– Тебе нужно в зеркало посмотреться.

Я вытираю лицо:

– Тогда я, наверное, заскочу в туалет. Я ведь успею до их приезда? Ты все уладил?

– Да, у тебя есть время.

– Изабель, тебе нужно в туалет? Пойдешь со мной? – спрашиваю я, но она отказывается.

– Хочу с папой остаться.

– Ладно, – спокойно говорю я, поворачиваюсь и иду на поиски дамской комнаты.

В дамской комнате я строю гримасу, увидев себя в зеркале. Наверное, у меня было пятнышко, но лицо все еще лоснится, и я с ужасом замечаю, какие у меня тусклые, словно неживые, волосы. Как звездам первой величины удается порхать с рейса на рейс и при этом выглядеть свежими? Да, из меня путешественник никакой. Мне станет лучше после душа, когда мы доберемся до гостиницы. Я вытираю салфеткой лицо и приглаживаю волосы. Зевая, выхожу из заведения и направляюсь туда, где оставила Марка с детьми, но там их не нахожу. Видимо, я спровоцировала цепную реакцию посещений туалета, и им всем сразу туда захотелось.

Я так устала и очень надеюсь, что машина из гостиницы не задержится в пути. Поворачиваю направо и шагаю к ближайшему ряду кресел, чтобы дождаться Марка и детей. Неожиданно замечаю прислоненный к крайнему месту чемодан – мой чемодан. Нахмурившись, подхожу поближе. Он точно мой – я вижу багажную бирку, подписанную моим почерком. Марк! Все же знают, что ты не оставляешь вещи без присмотра в аэропортах! Я быстро подбегаю к чемодану и подкатываю к себе, нетерпеливо оглядываясь по сторонам.

Марк знает, что нельзя оставлять вещи бесхозными, он же Мистер Пунктуальность. Может, чемодан упал с тележки, а Марк не заметил? Я жду пять минут, пока они вернутся из туалета. Они не появляются.

Я достаю из сумочки мобильник. Мой вызов сразу отправляется на его голосовую почту. Наверное, Марк говорит по телефону, потому что аппарат у него включен – он только что звонил в гостиницу.

Я встаю, начиная катить за собой чемодан, и опять набираю ему. Ничего. Добираюсь до ближайшего мужского туалета и останавливаюсь неподалеку. Туда входят двое мужчин. Марк не появляется до того, когда они успевают выйти. Один из них задерживает на мне взгляд, и мне кажется, что он с нами летел в одном самолете. Прошу его проверить, там ли Марк с детьми. Он проверяет. Их там нет.

Я благодарю его и, слишком разволновавшись, чтобы успеть поразиться тому, что потеряла свою семью, поворачиваюсь и быстро ухожу. Может, кому-то из детей стало плохо? Но они же весь день чувствовали себя прекрасно.

Я приближаюсь к информационной стойке аэропорта и объясняю ситуацию двум сотрудникам. Они учтиво отвечают мне, что им не известно ни о каких экстренных медицинских вызовах. Вероятно, я хотела бы сделать объявление по системе оповещения? Я с благодарностью отвечаю, что да, пожалуйста – и слушаю, как мой запрос оглашается динамиками по всему зданию. Но они по-прежнему не появляются.