Люси Доусон - Кто прислал мне письмо?

До настоящего момента Клодин ни разу не пыталась связаться со мной напрямую. Что она может мне такого сказать, что способна высказать лишь в присутствии самых горячо любимых мной людей?

Я названиваю в квартиру Алисы, прижав большой палец к кнопке звонка, пока, слава богу, с хрипом и треском не откликается замызганный пластиковый домофон.

– Да уходите вы, прошу вас, – раздается усталый голос моей сестры. – В последний раз говорю вам, чтобы звонили в квартиру на первом этаже, понятно?

– Алиса, это я!

– Софи?

Щелкает дверной замок, и я пробираюсь внутрь мимо валяющейся на полу кучки рекламных листовок меню из пиццерии, стараясь не завалить велосипед, который оставили в холле. Ступеньки в доме викторианской постройки немилосердно скрипят, пока я пытаюсь тихонько подняться по лестнице, хотя из-под двери квартиры четы, что живет прямо под Алисой, пробивается свет и звучит негромкая музыка. Смотрю на часы – двадцать минут четвертого ночи. Чудной распорядок жизни других людей кажется сюрреалистичным и еще сильнее действует мне на нервы.

Моя сестра стоит на верхней ступеньке в майке на тонких бретельках, скрестив руки на груди без лифчика, и в полосатых пижамных штанах. Длинные темные волосы растрепаны, а под глазами виднеются огромные размывы туши для ресниц. Алиса никогда не смывает макияж перед сном.

– Что случилось? – взволнованно спрашивает она, как только я одолеваю лестницу. – Что-нибудь с мамой… с папой? Или с Имоджен и Эви?

– Нет, нет. – Я испытываю такое облегчение, увидев сестру целой и невредимой, что мне хочется обнять ее, но я сдерживаюсь. – Ничего такого. Все нормально. Можно войти?

– Да, конечно, – ошеломленно отвечает Алиса и отступает в сторону, глядя на мою сумку с вещами, когда я прохожу мимо нее и ставлю ее на ковер. Она выжидающе смотрит на меня.

– Я поцапалась с Марком, – лгу я, желая защитить ее, лишь представив, как человек, вломившийся ко мне в спальню, медленно подходит к моей младшей сестре в своих черных перчатках.

– Правда? У тебя такой вид, словно ты выяснила, что завтра тебе исполняется пятьдесят, а не сорок. Ой, только уже сегодня! С днем рождения!

– Спасибо.

– И из-за чего же вы поцапались? Я-то думала, что Марк сегодня вечером в командировке?

– Ну да. – Я стараюсь лихорадочно что-то сообразить. – Мы по телефону поругались. А ты откуда знаешь, что он в отъезде?

– Мне мама сказала. Марк переживал, что ты проснешься одна в день рождения, и попросил маму сделать тебе сюрприз: приехать утром и устроить завтрак с шампанским. – Алиса зевает. – Поставь себе органайзер, чтобы утром отправить ей сообщение, иначе ее удар хватит, если тебя не окажется дома. Я так чувствую, ты надолго? – Она кивает на мою сумку.

– Да, если можно. Это ничего?

– Разумеется. Дай мне только джемпер надеть, а потом я нам чайку сделаю.

– Не ко времени ты обо всем этом говоришь.

Алиса отводит взгляд, взмахнув рукой:

– Не дури. Господи, как же холодно! Я сейчас вернусь, и ты мне расскажешь, что случилось. – Она вздрагивает и шаркающей походкой выходит из комнаты.

– А может, ты поставишь органайзер, чтобы маме черкнуть? – говорю я ей вслед. – Я не смогу. – Я снова делаю паузу, пытаясь сообразить, как объяснить факт, что незнакомец, знающий мое имя, примерно час назад украл из моей спальни мобильник, лежавший прямо у меня под носом. – Я телефон потеряла.

– По-моему, ты сказала, что вы разругались по телефону? – Алиса появляется в старом папином джемпере.

– Господи! – едва не взрываюсь я, а на ее лице появляется удивление. – Ну, хорошо, я его не теряла. Швырнула об стену, и он сломался.

– Вот именно. Не переживай. Мы все это проходили. Он что, совсем в хлам?

– Лучше сказать, что им совсем нельзя пользоваться.

Алиса присаживается на диван.

– У меня, наверное, где-нибудь завалялся старый аппарат, которым ты сможешь воспользоваться. Ты сим-карту привезла?

– Нет.

Она удивлено таращится на меня:

– Что-то совсем странно. У тебя круглая дата, а если тебе кто-нибудь позвонит? Хотя ты в любом случае увидишь всех потом на банкете, а Марку я скажу, что ты телефон посеяла.

– Спасибо.

Мне сразу приходит в голову, что, наверное, именно поэтому Клодин похитила у меня телефон: чтобы в преддверии вечера до предела ограничить мои контакты с людьми и внешним миром. Надо бы позвонить в сотовую компанию и заблокировать номер, но как я это объясню Алисе? В любом случае работают ли у них в техподдержке операторы в три часа ночи? Придется воспользоваться телефоном сестры, чтобы позвонить им с утра пораньше.

Алиса вдруг выгибает шею, к чему-то прислушиваясь, и я в ужасе напрягаюсь:

– Что такое?

– Чайник вскипел. – Она встает, оглядывается и подхватывает пару кружек. – Я их сейчас быстренько сполосну.

Я медленно выдыхаю, стараясь успокоиться. Но все, что я вижу внутренним взором – фотография сестры в телефоне того человека, где она беззаботно переходит улицу, и фотка Имоджен и Эви.

Алиса возвращается с двумя кружками в руках, одну из которых протягивает мне, прежде чем усесться на диван напротив меня и скрестить ноги в позе лотоса. Я собираюсь отхлебнуть чаю и замечаю бурый кружок сразу под дымящейся жидкостью. Торопливо делаю вид, будто мне надо на нее подуть, а потом опускаю кружку на приставной столик. Сестра бросает на меня сердитый взгляд:

– Я ее не облизывала, а споласкивала водой. Она чистая. Пей.

Я чуть мешкаю, но снова беру кружку.

– Значит, ссора выдалась серьезной, раз ты швырнула телефон об стену и примчалась сюда в три часа ночи. – Она отхлебывает чай и глотает. – Типа скандала на тему «Между нами все кончено»?

– Нет, не совсем так.

– Всего два месяца назад ты была убеждена, что не можешь больше выносить эту Клодин. А потом вдруг ни с того ни с сего Марк сделал тебе предложение, ты ответила «да», и с тех пор все хорошо.

– Если честно, мы…

– Нет, не верю тебе! Ты ведь не перевела в очередной раз стрелки на другого? Уверена, что хочешь быть с ним?

Я недоуменно таращусь на нее, сбитая с толку этим импровизированным допросом, основанным на вымышленном аргументе. И вдруг, под натиском событий последнего часа, поняв, что оказалась в ловушке с человеком, который мог убить меня прямо там, в доме, я начинаю реветь.

– Вот черт! Ой, Софи! – Алиса ставит свою кружку, второпях опрокидывая ее на ковер, переползает по дивану ко мне и крепко обнимает меня за трясущиеся плечи. – Тихо, все хорошо. Объясни, что случилось?

– Не надо. – Я отстраняюсь от нее. Слишком это опасно. Тот человек в моей спальне слов на ветер не бросает. – Ничего особенного, честное слово.

– Ерунда.

Сестра скажет мне позвонить в полицию, мол, там меня защитят, а потом нам придется спорить о том факте, что все считают, будто в подобных случаях срабатывает система: ты набираешь 999, и сразу приходит помощь, дело раскручивается… А в действительности ничего подобного не происходит. Всем нам просто чертовски везет, что в 95 процентах случаев 95 процентов людей не решаются преступить закон.