Александр Масалов - Левый берег Дона

- Момент! - Полонский опустился за столик, достал блокнот и авторучку. - Я готов. Курить можно?

Михей молча придвинул ему пепельницу. С сигаретой в одной руке и с авторучкой в другой Стасик начал интервью:

- В обществе много говорят о теневой экономике, но мало кто представляет что это такое и какую роль в ней играет так называемая оргпреступность. Не могли бы вы рассказать об истоках теневого бизнеса?

- Принято считать, будто бизнесом в нашей стране начали заниматься в 87-м год, после выхода в свет закона о предпринимательской деятельности. Это не так. Еще в шестидесятых годах население захотело жить лучше, чем разрешалось правительством и компартией. Появились сельхоззакупочные кооперативы, цеха по изготовлению сувенирной продукции и народных промыслов... Этот перечень легко можно продолжить. Главное другое: появились легальные каналы для реализации левой продукции и получения прибыли.

- Простите... Какое у вас образование?

- Семь классов. Шесть отсидок. А что?

- У меня странное чувство. Как будто я беседую с преподавателем политэкономии.

- Мы с вами - культурные люди. Вы вот журналист, представитель четвертой власти... Разговаривать иначе было бы с моей стороны дешевым пижонством. Мне это не к лицу.

- Продолжайте, пожалуйста.

- Советский народ мудр и предприимчив. Кооперативы быстро научились наваривать бабки на пересортице, цеха - на левой продукции. Все доходы, конечно же, не облагались налогами. Директора были заинтересованы в том, чтобы их деяния оставались тайной для правоохранительных органов вроде ОБХСС. А раз так, за спокойствие надо платить... Так появились первые крышевики.

Сувенирный бизнес был сосредоточен на черноморском побережье - то есть, в республиках Северного Кавказа. Ростов-папа оказался, к сожалению, на обочине и быстро сдал позиции. Сейчас он превратился в эдакий музей. Если вы ознакомитесь со статистикой заказных убийств, то убедитесь: мы очень проигрываем перед Москвой, Питером или Свердловском. Заказное убийство раз в квартал - это уже много. И вы заметьте, кто и как это делает. Когда грохнул атамана Задвигина, новочеркасского делового человека, первой автоматной очередью его ранили в ногу. Когда убивали сына Федора Парамонова, было сделано четыре выстрела. Две пули в молоко, третья - в предплечье. Лишь четвертая оказалась смертельной. В Хачика, едущего на мерсе, стреляли из автомата с двадцати метров. Выпущено более двадцати пуль, но попала лишь одна - в шею, он выжил... Это дилетантизм, позорящий профессию...

- Вчера грохнули Чинарика, - встрял Стасик. - Двумя выстрелами. В спину и контрольным в голову.

- Чинарик новочеркасец. Убили его новочеркасцы, за новочеркасские дела. Так что всё в порядке. Другое дело, почему они сделали это в Ростове? Ну не могли, что ли, убить где-нибудь на трассе? Зачем надо было Ростов пятнать новочеркасскими разборками? Когда на сходке спросят, кто убил, я честно скажу: "Это не наши. Ищите у себя...". Серьезные люди, живущие по понятиям, в Ростове никого не убивают. На кощунство способны только отморозки из молодняка, возомнившие себя очень крутыми. В целом криминогенная обстановка в Ростове удовлетворительная. Но происходит это, как вы уже поняли, не потому, что правоохранительные органы хорошо работают. Есть негласное соглашение между криминалитетом и ментами. Мы - не допускаем беспредела. Они - не трогают нас и наших цеховиков.

- Так, значит, сходки еще не было? - Тут Стасика осенило. - Сегодня, да?.. Ой, извините.

- Ничего, ничего...

- А вы не боитесь, что я в милицию капну?

- А вы думаете, менты не в курсе? Знают, разумеется. Но мешать не будут. Это не в их интересах. Всё будет обставлено цивильно, не придерешься. Сходку разогнать, конечно, могут - так был в 98-м году в Шахтах, но больше такого не повторится. Им важнее знать, о чем говорили на сходке, чем радоваться, что ворам испортили вечер.

- Среди ваших есть стукачи?

- Конечно, есть. И нам важнее время от времени сбрасывать через них нужную информацию, чем бороться с ними. Уберем этих, засвеченных, появятся другие...

- Мы несколько отвлеклись от темы разговора.

- Да, верно... В семидесятых появились фарцовщики. Цеховики переключились на изготовление не матрешек, а джинс. Весьма известный сейчас Владимир Мельниченко или Зеленогоров - он сейчас на Майами - свой первый миллион сделали именно тогда.

- Неужели вы их тоже... крышуете?

- Это люди солидные, авторитетные, живущие по понятиям. Они в состоянии самостоятельно решить свои проблемы... Что же касается нашей деятельности, то наибольшего расцвета она достигла в конце восьмидесятых, когда в бизнес подались все, - от мала до велика.

- Верно ли я понял, что себя вы воспринимаете как паразитирующую надстройку?

Михей хмыкнул.

- В том смысле, - поправился Стасик, - что люди реальным делом занимаются, а вы к ним присосались...

- Нет, разумеется, - сказал Михей. - Подобное мнение и есть дилетантизм. Свидетельство того, что в обществе не понимают наши цели и задачи... Мы - вторая власть в стране. Причем настоящая, реальная, а не декларируемая. Законодательство имеет много дыр, чиновники коррумпированы, решения правительства не исполняются... Имеющимися средствами и силами они не в состоянии регулировать рыночные процессы. Это под силу только нам. Мы располагаем и силами, и средствами. Мы живём по своим законам, и наши закон справедливы, строги и более действенны, чем государственные. Именно мы регулируем цены, взимаем налоги, распределяем сферы интересов, решаем трудовые и прочие конфликты...

Тут Михей демонстративно глянул на часы. "Сейчас меня попросят", - понял Стасик.

- Как долго будет длиться нынешнее положение дел? - спросил он.

- Я уже сказал. Пока власть будет слаба. Как только правительство поведет жесткую и бескомпромиссную политику относительно экономической преступности и криминалитета, короче говоря - от всеобщего раздолбайства перейдет к диктатуре закона, оргпреступности придётся несладко... Впрочем, как и журналистам.

- Если не секрет, какие вопросы будут обсуждаться на сходке?

- Новости партийной жизни вам доводилось писать? - осведомился Михей.

- Да, я успел захватить конец восьмидесятых, когда еще была КПСС...

- Чувствуется.

- Будет ли перераспределение сфер в области наркоторговли? Учитывая вчерашнюю смерть Шерхана, это должно быть актуально...

- Ну, вы же умный человек...

- А еще?

- Полонский, вы хотите собственноручно написать ваше интервью, а не продиктовать его из больничной палаты - в лучшем случае?

- Да, разумеется.

- Тогда, задавая вопросы, сперва думайте головой.

Михей сделал движение, как будто намеревается встать из-за стола.

- Спасибо за интервью, - сказал Стасик, закрывая блокнот. - Другие журналисты умрут от зависти. Когда газета выйдет, я вам позвоню... Кстати, а что у вас еще есть интересного? О чем еще можно было бы написать?