Александр Масалов - Левый берег Дона

- Тридцать один.

- Так он даже моложе меня.... Пусть земля будет ему пухом.

- Пусть, - сказала Карина и вслед за мной опрокинула стопку.

- Знаешь, если б я не задержался в кабинете, меня бы тоже положили, около автостоянки... - сказал я. - Случайность... Забавно.

Карина с ужасом глянула на меня. Я был благодарен ей за этот взгляд.

- Всё в порядке, девочка, - сказал я. - Сама видишь - я жив-здоров и умирать не собираюсь.

- Я не хочу тебя потерять.

Я налил по второй, и мы выпили. Не чокаясь и не закусывая. Я не ощутил вкуса водки, а вот Карину вдруг пробило на слезы.

Она сидела напротив меня, рыдала, не стесняясь, и слушала, что я ей рассказываю. Как приехал Генка за бабками для общака. Как вскоре он вернулся, привезя московских гостей...

Карина вдруг поднялась, подошла ко мне и поцеловала в губы.

Я прервал рассказ, отвечая на поцелуй. Я подумал, что таким образом она решила выразить чувства ко мне, но она не вернулась за стол. Она стала осыпать поцелуями мое лицо, шею - как-то судорожно, исступленно…

А потом она взяла мою руку и мягко, но настойчиво повлекла за собой.

- Ты что? - пробормотал я. - Сейчас не время...

- Тебе надо расслабиться. Мне тоже. Генка... Генка это бы одобрил. Если б ты знал, как он радовался, что у нас все хорошо и мы намерены расписаться...

Я не нашел, что возразить.

Мы прошли в комнату, служившую спальней и кабинетом. Карина скинула халат и завернула руку за спину, расстегивая лифчик. Я достал из тумбочки презервативы.

Когда я хотел распечатать один, за спиной услышал негромкий голос:

- Не надо.

Я помедлил немного, осмысливая услышанное.

- Я хочу ребенка, - сказала Карина. - Прямо сейчас. Пусть от тебя хоть что-нибудь останется, если - не дай Бог!.. – Она не договорила. - Родится мальчик - назовем Геной.

Я посмотрел на нее. Она стояла передо мной уже совершенно голая - молодая, стройная, с горящими щеками и со страдальческими воспаленными глазами.

Не знаю, каким образом, но я понял, что после этого соития у нас обязательно будет ребенок.

- А если девочка - назовем Светой, - сказал я.

- Почему? - шепнула она.

- Так звали мою маму.

- Хорошо, любимый, - шепнула она, прижимаясь ко мне.

Без пятнадцати десять Оксана уже была на месте. Она сидела перед компьютером и что-то выстукивала. Увидев меня, оставила комп в покое, схватила лист бумаги, лежащий на столешнице, и бросилась навстречу.

- Здравствуйте, Станислав Алексеевич, - пролепетала она. Как маленькая. - Вот!

Я посмотрел. Это было заявление с просьбой уволить ее по собственному желанию. На душе после вчерашнего и без того было паршиво...

- А какая мотивировка? - буркнул я.

- То есть? - спросила она.

- Почему ты хочешь уйти?

Оксана замялась. Было видно, что сказать правду она стесняется, а отмазку еще не придумала.

- Не любишь, когда под окном палят из автоматов? - подсказал я.

- Да нет... Что я - не в Ростове родилась? Всякого насмотрелась.

- Ростов - не Чикаго, - заметил я наставительно. - У нас из автоматов тоже стреляют далеко не каждый день... Это - ЧП городского масштаба. Держу пари - сейчас в УВД жарят направо и налево.

- Жених сказал, чтобы я уволилась. Платят мало.

- Больше, чем я, тебе никто платить не будет.

- В коммерческом банке будут.

Минуту, не меньше, я внимательно рассматривал ее. Оксана смутилась и раскраснелась.

- Отрабатывай две недели, - сказал я наконец. - Если не передумаешь - иди в свой коммерческий банк. Будешь сачковать - уволю по статье...

Оказавшись в кабинете, я первым делом позвонил Михею домой. Трубку никто не снял. Тогда я связался с рестораном "Лилит".

Незнакомый мужской голос ответил, что я ошибся номером. Никакого Михея здесь нет и никогда не было.

- Он уже уехал на ПМЖ? - спросил я.

Немного помедлив, голос буркнул:

- Да.

- С ним как-нибудь можно связаться? - спросил я.

- Не знаю.

- Вы... Вася Брюнет?

- Нет. Я - новый директор ресторана.

- Ясно, - сказал я и положил трубку. - Оксана, - сказал я в селектор. - Чашку кофе, пожалуйста.

- Тут к вам пришли, - ответила секретарша. Голос у нее чуть дрожал.

- Кто?

- Говорят, что Сухарь и Длинный.

Кликухи были мне совершенно незнакомы.

- Пусть войдут, - распорядился я.

Дверь тут же отворилась, и в кабинет вошли двое - бритоголовые, молодые, лет двадцати, не больше. Один был маленький, другой - высокий. Высокий бренчал ключами от машины, надев связку на палец.

- Привет, - сказали они и без приглашения плюхнулись в кресла, предоставив мне любоваться подошвами своих кроссовок.

- Чем могу? - осведомился я.

- Ты Полонский? - сказал высокий.

- А ты Длинный? - спросил я.

- Не, я Сухарь, - сказал высокий и указал на коротышку. - Длинный он.

Я оценил юмор.

- Какие проблемы, пацаны? - спросил я.

- У нас проблем нет, - ответил Сухарь. - Это у тебя есть проблемы. Какое сегодня число, знаешь?

- Ну?

- Х.. гну.

- Девочек так будешь прикалывать... - сказал я. - Выкладывай, что надо, и уматывай - у меня дел до фига и больше!

- Вася Брюнет велел сказать, что сегодня уже первое число, а бабок за прошлый месяц от тебя нет.

- Муха вчера отвез бабки, - сказал я.

- Давай очняк устроим, - предложил Длинный.

- Невозможно, - сказал я. - Его вчера положили.

- Смотри, что у нас получается, - сказал Длинный. - Ты говоришь, что Муха отвез бабки. Брюнет говорит, что никаких бабок от Полонского он не получил… Слово фраера против слова вора. - Он помолчал немного, разглядывая мой кабинет. – Чем можешь подкрепить свое слово?

- Ничем.

- Раньше ты всегда платил в срок. Брюнет не сомневается, что задержка связана со смертью Мухи. Он готов учесть смягчающее обстоятельство. Ты должен сегодня лично привезти бабки к пяти часам.

Они поднялись и направились к выходу.

- Стоп! - сказал я. - Я не понял: где состоится встреча?

- В Новошахтинске, - ответил Сухарь через плечо. - Бар "Континент-клаб".

***

Когда они ушли, я достал сигарету и закурил.

Что и говорить - дурацкая ситуация. Если Генка не успел отвезти деньги, то тут и предмета для разговора нет. А если он все-таки внес вчера бабки в общак? В таком случае Брюнет хочет с одного барана содрать две шкуры, и этот баран – я.

В делах Генка был педант. Не верю, будто он мог поехать встречать москвичей, рассчитывая отвести бабки позже: посиделки с гостями наверняка затянулись бы до рассвета. Так что он сперва к смотрящему заехал и только после этого отправился на вокзал. Тем паче – сейчас пересменка смотрящих.

Сумки с деньгами в генкиной машине не было. Менты, конечно, могут прихватить что-нибудь «на память» во время осмотра места происшествия, но столько бабок – побоятся, не посмеют…

Голову готов дать на отсечение – Генка отвез деньги. Но все это – лишь моя уверенность. Косвенные улики, не прямые.