Джеймс Паттерсон - Черная книжка

— И что происходило дальше, Билли?

— В тот день, когда Маргарет Олсон объявила о выдвижении своей кандидатуры на пост мэра, ничего особенного не происходило, — говорю я. — Я пребывал в тумане. Не знал, кому верить, а кому — нет.

Я киваю Стилсону, давая понять, что закончил очередную мысль. Эдакий маленький сигнал, который, похоже, выработался у нас сам по себе.

— А на следующий день?

Стилсону — и, по-видимому, присяжным — известно, что именно на следующий день были убиты Эми и Кейт.

— На следующий день, — продолжаю я, — позвонила Эми и попросила приехать к ней домой.

Я ехал на своей машине к дому, в котором живет Эми. Движение было весьма интенсивным. По разговорному радио без умолку обсуждали новый поворот в предвыборной борьбе за пост мэра: конгрессмен Тедеско снял свою кандидатуру и теперь кандидатом номер один стала прокурор штата Маргарет Олсон.

Об этом было объявлено вчера, и новость взбудоражила меня не меньше, чем журналистов, но совсем по другим причинам. Мне очень хотелось обсудить тему с Эми. Но вчера я не стал пытаться встретиться с ней — требовалось некоторое время, чтобы переварить информацию. Эми уверяла, что Маргарет не пойдет на выборы, и вдруг я узнаю, что, оказывается, еще как пойдет. Более того, она неведомо как заручилась поддержкой Тедеско.

Многое указывало на некий сговор между Маргарет и Эми с самого начала. Именно поэтому они так интересовались маленькой черной книжкой. Именно поэтому кто-то передавал Ким Бинс фотографии клиентов борделя. Своего рода замаскированное предупреждение конгрессмену Тедеско, что его фотография станет следующей, если он не будет послушным мальчиком.

И если это правда, то замысел, конечно, блестящий. Они выпихнули мэра из его кресла, а затем стали шантажировать главного кандидата, чтобы кресло досталось не кому-нибудь, а Маргарет.

Я размышлял об этом весь вчерашний вечер. Мысли не покидали меня и весь сегодняшний день. Все указывало на то, что Эми совсем не такая , какой я ее считаю. Значит, Эми способна не только на шантаж, но и на убийство?

«Мне нужно с тобой поговорить» , — сказала Эми по телефону пять минут назад. Ну вот, мои подозрения оправдались. Все сходилось. Я стал возражать, произнес что-то саркастическое, но она настаивала: «Мне нужно с тобой поговорить».

Почему я поехал к ней? Почему не выключил телефон? Или, например, почему не обругал ее по телефону и не сообщил, в чем ее подозреваю?

Ответ прост. Потому что я не был готов в это поверить. Мне хотелось думать, что Эми, которую я знал, действительно окажется той самой Эми — женщиной, которой я доверял.

«Я сейчас приеду» , — пообещал я. Не очень-то хитрая игра с моей стороны. В моем активе отсутствовал элемент неожиданности, в то время как у нее он имелся. Я не знал, что ждет меня в ее квартире. Я понимал, что направляюсь прямехонько в ловушку, которую она для меня подготовила.

Я подъехал к ее дому, подошел к двери подъезда под навесом. Я уже довольно хорошо знал здание. Там было несколько входов. На подземную стоянку можно попасть на лифте из вестибюля. Задняя дверь вела на площадку с мусорными баками. Кроме того, на любой этаж можно подняться не только на лифте, но и по лестнице. В общем, при необходимости в здание вполне можно было войти незаметно.

Я мысленно представлял себе, как бы я это сделал. Прошмыгнул бы в один из дополнительных входов, отпер бы отмычкой ее дверь и тем самым обеспечил бы себе хоть какой-то элемент внезапности. Пусть даже маленький.

Но я не стал делать ничего подобного. Я принял другое решение — дать Эми возможность почувствовать стыд.

Я нажал на кнопку переговорного устройства, и оттуда донесся ее голос.

— Это я, — сказал я.

Послышалось жужжание, и дверь подъезда со щелчком отворилась. Я почувствовал дуновение воздуха из образовавшегося проема.

Распахнув дверь, я прошел через коридор и поднялся на лифте на этаж, где находилась квартира Эми.

Прошел по пустому коридору, остановился у ее двери и прислушался.

Затем постучал костяшками пальцев по двери.

Она чуть-чуть приоткрыла дверь и посмотрела на меня своими ангельскими глазами. Затем зыркнула по сторонам, чтобы убедиться, что я один.

Я был один.

Мой заряженный пистолет поставлен на предохранитель, но я один.

Я не понимал, можно ли сказать то же о ней.

Эми приоткрыла дверь и отошла назад.

Я зашел в квартиру и притворил за собой дверь. Притворил, но не закрыл на замок. Иногда ведь возникает необходимость срочно дать деру.

Я снял зимнюю куртку и отшвырнул ее в сторону, оставшись в спортивной кофте и голубых джинсах — то есть в той одежде, в которой находился сегодня на работе.

Эми отошла еще на шаг назад.

— Где она? — спросила она дрожащим голосом.

Я не понял, что она имеет в виду.

— Маленькая черная книжка, — пояснила Эми. — Где она?

Я покачал головой.

— Мы, похоже, вернулись к тому, с чего начали, Эми.

— Это не ответ.

— Сначала я задам вопрос тебе, — сказал я. — И ты на него ответишь.

Ей не понравилось мое заявление, и она прищурилась. На лице появилось выражение обиды, замешательства и еще, пожалуй, страха.

— Почему источник Ким не появился? — спросил я. — Ким пришла на место встречи, чтобы получить очередную еженедельную компрометирующую фотографию. Я наблюдал за ней. Информатор на встречу не пришел. Почему?

Эми покачала головой:

— А я откуда знаю?

Я подошел к столику в ее маленькой кухне и стал ощупывать ладонями крышку снизу. Затем взял стоящую на столике сахарницу и заглянул внутрь. Потом ощупал пальцами фотографию Эми и ее родителей, отдыхающих на пляже где-то на юге.

Я обшарил подобным образом всю кухню: полки, кофейник, бутылочки со специями, поваренные книги. Ощупывал все так, как ощупывают женщину во время предварительных ласк.

— Что ты делаешь? — не выдержала Эми.

— Кто-то предупредил информатора. — Я провел ладонью сверху по холодильнику. — Он знал, я буду следить за Ким.

Я направился мимо Эми к дивану, и она отступила в сторону, пропуская меня. Я быстренько ощупал диван — в том числе и лежащие на нем подушки, — взял вазу с искусственными цветами, вытащил, заглянул внутрь и запихнул цветы обратно. Затем я по миллиметру изучил все фотографии в рамках, стоящие на журнальном столике.

— А-а, я поняла, — догадалась Эми. — Единственным человеком, который знал, что ты следишь за Ким, была я. Стало быть, я и предупредила информатора. В первую очередь это означает, что я знала, кто он. А еще можно сделать вывод, что схему контролировала именно я.

Я посмотрел на Эми и увидел обиду в ее глазах. Она была для меня женщиной, которую я любил всем сердцем, но не знал, могу ли ей доверять.