Ларс Кеплер - Гипнотизер

Беньямин прошел холодные сени и на крыльце, на обжигающем морозе услышал крик Аннбритт, потом она закашлялась.

Лидия вытерла кровь со щеки и огляделась, ища мальчика.

Беньямин быстро шел по расчищенной дорожке.

Марек снял со стены ружье Юсси, но Лидия остановила его.

– Это хорошее наказание, – сказала она. – У Каспера нет обуви, на нем одна пижама. Он замерзнет и вернется к маме.

– Иначе умрет, – ухмыльнулся Марек.

Беньямин поел снега и, не обращая внимания на боль, побежал между машин и автобусов. Поскользнулся, встал, пробежал еще немного и перестал чувствовать ноги. Марек прокричал что-то из дома ему вслед. Беньямин понимал, что не сможет убежать от Марека – он слишком маленький и слабый. Лучше всего спрятаться в темноте, а потом, когда все успокоится, ощупью спуститься к озерцу. Может, там окажется какой-нибудь любитель подледного лова со своим сверлом и ящиком. Юсси говорил, что лед на Юпчарнен установился всего неделю назад, начало зимы было мягким.

Беньямин остановился, прислушался, не скрипит ли снег под чьими-нибудь шагами. Постоял, опершись на ржавый пикап, поднял глаза на черную лесную опушку и пошел дальше. Он не сможет уйти далеко – тело горит от боли и холода. Мальчик споткнулся, прополз под замерзшим брезентом, закрывавшим трактор, пополз дальше среди замерзшей высокой травы, пролез под следующей машиной и встал. Понял, что стоит между двумя автобусами. На ощупь двинулся дальше, нашел в одном из них открытое окно, сумел вскарабкаться на высокое колесо автобуса и заполз внутрь. Огляделся в темноте, обнаружил на сиденье несколько старых ковриков и завернулся в них.

Утро воскресенья, двадцатое декабря,

четвертое воскресенье Адвента

Красный аэропорт Вильхельмины в белом, широко раскинувшемся поле казался неприветливым и заброшенным. Было десять утра, но в это воскресенье, четвертый Адвент, за окном царили густые сумерки. Прожекторы освещали бетонные посадочные полосы. После полутора часов полета самолет медленно выруливал к зданию терминала.

В зале ожидания было тепло и на удивление комфортно. Из динамиков звучали рождественские песенки, аромат кофе струился из магазинчика, сочетавшего в себе газетный киоск, информационный стенд и кафетерий. Возле магазинчика стояли высокие стойки с так называемыми саамскими промыслами: ножики, деревянные ковши и берестяные туеса. Симоне пустым взглядом смотрела на саамские шапки на болванках. Ей на миг стало жаль этой древней охотничьей культуры, которая теперь существовала в виде пестрых шапок с красными кисточками на потребу охочим до глупых шуток туристам. Время изгнало саамских шаманов, люди вешают ритуальные бубны с магическими рисунками над диваном, а оленеводство скоро превратится в аттракцион для туристов.

Йона достал телефон и набрал номер, и тут же Эрик указал на автобус, ждавший возле пустого выхода. Йона покачал головой и заговорил с кем-то с возрастающим раздражением. Эрик с Симоне слушали, как глухой голос в трубке рычит что-то в ответ. Когда Йона захлопнул телефон, лицо у него было решительное. Светло-серые глаза – напряженные и серьезные.

– Что случилось? – спросил Эрик.

Йона, вытянув шею, посмотрел в окно.

– Полицейские, которые поехали в дом, так и не вышли на связь, – рассеянно сказал он.

– Плохо, – тихо заметил Эрик.

– Надо поговорить с участком.

Симоне попыталась потянуть Эрика за собой.

– Мы не можем просто сидеть и дожидаться их.

– Мы и не будем, – ответил Йона. – Нам обещали прислать машину, она уже должна быть здесь.

– Господи, – вздохнула Симоне, – как же все долго.

– Здесь совсем другие расстояния, – заметил Йона, сверкнув глазами.

Симоне пожала плечами. Все трое пошли к выходу. На улице в лицо ударил совершенно другой, сухой мороз.

Вдруг перед ними остановились два синих автомобиля. Из них вышли двое мужчин в оранжевой форме горных спасателей.

– Йона Линна? – спросил один из них.

Йона коротко кивнул.

– Нас послали пригнать вам машину.

– Горные спасатели, – нервно сказал Йона. – А где полиция?

Один из мужчин вытянулся и серьезно объяснил:

– Здесь это не такая уж большая разница. Полиция, таможня, горные спасатели – мы сотрудничаем при необходимости.

Вмешался второй:

– Народу сейчас не хватает – Рождество на дворе…

Оба замолчали. У Эрика был вид отчаявшегося человека. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Йона опередил его:

– Вы что-нибудь слышали о патруле, который поехал в дом?

– В последний раз – вчера утром, в семь, – ответил один из спасателей.

– Сколько туда ехать?

– Ну, на час-два надо рассчитывать, если ехать в Сутме.

– Два с половиной, – добавил второй. – Учитывая время года.

– Какая машина наша? – нетерпеливо спросил Йона, направляясь к автомобилям.

– Да не знаю, – ответил один из мужчин.

– Дайте ту, в которой больше бензина, – попросил Йона.

– Проверить уровень бензина? – спросил Эрик.

– В моей машине сорок семь литров, – быстро сказал один из спасателей.

– Тогда у тебя на десять литров больше, чем у меня.

– Отлично, – сказал Йона, открывая дверцу.

Они сели в прогретый салон. Йона взял у спасателя ключи и попросил Эрика ввести направление в новенький GPS-приемник.

– Подождите! – окликнул Йона спасателей, уже садившихся во вторую машину.

Те остановились.

– Патрульные, которые уехали к дому вчера утром, – они тоже были горные спасатели?

– Ну… в общем, да.

Они поехали на северо-запад, вдоль Вольгшён, чтобы отыскать Бреннбек и потом, всего через несколько километров, подняться на магистраль Е-45, по прямой проехать милю на запад, оказаться на кривой дороге – чуть больше восьми миль по петляющему отрезку к югу от Климпфьелль, и повернуть к Даимадален.

Ехали молча. Оставив Вильхельмину далеко позади и оказавшись на шоссе, ведущем к Сутме, они заметили, что небо над ними как будто светлеет. Удивительный мягкий свет словно открывал вид. Вокруг угадывались контуры гор и озер.

– Смотри, – сказал Эрик, – просветлело.

– Светло не будет еще несколько недель, – ответила Симоне.

– Снег в тучах не пропускает свет, – объяснил Йона.

Симоне прижалась лбом к окошку. Они ехали через покрытые снегом леса, которые сменились гигантскими белыми вырубками, темными пятнами болот и озер, раскинувшихся, словно равнины. Проехали указатели с названиями “Етнеме”, “Тролльклинтен”, проехали длинную Лонгселеон. В темноте угадывалось невероятно красивое озеро, называвшееся, как гласил указатель, Меваттнет, – с обрывистым берегом, холодное и накрепко замерзшее, темно искрящееся в снежном свете.

Часа через полтора езды то на север, то на запад дорога начала сужаться и почти наклоняться в огромное озеро – Бургашён. Они находились в коммуне Доротеа, приближались к норвежской границе, за окном появились высокие островерхие горы. Внезапно встречный автомобиль засигналил им, ослепив светом фар. Они съехали на обочину; автомобиль постоял и задом двинулся к ним.