Евгений Сивков - Аудитор

Планы Тестоедова были гораздо серьезней. Его целью было кресло губернатора края. Комбинация с фабрикой была только промежуточным этапом. Само предприятие служило разменной фигурой в партии, которую задумал комбинатор. А успех или неудача в рейдерской операции всего лишь несколько меняли дальнейший ход событий. Тестоедов внимательно изучил практику работы бельгийских партнеров в странах «неустойчивой» демократии. Они проводили политику выжженной земли. Портфельные инвесторы не заботились о развитии захваченных предприятий. А уж экологическая ситуация в какой-то недоразвитой стране их не интересовала тем более. Губернатор, на подведомственной территории которого начинаются социальные волнения и стихийные бунты с зеленым оттенком, Москву никак устроить не может. Если захват предприятия терпит неудачу – можно пойти другим путем. Разгорается скандал уже другого типа. Самоуправство налоговой, разнузданные «маски-шоу», избитые сотрудники фабрики – используя творческие возможности пары федеральных телеканалов, может сделать губернатору такую антирекламу, что он и в этом случае не удержится на своем посту.

«И тут на сцену выхожу я, в белом фраке. Все вокруг пидарасы – и только я Д’Артаньян!», – мечтательно зажмурился Тестоедов.

– Катерина, ты меня до инфаркта доведешь! – выговаривал своей дочери Василий Степанович, размахивая глянцевым журналом. – Что ты себе позволяешь, что это за порнография?

– В чем дело? Какая ещё порнография?

Катя на подобные вспышки отцовского гнева давно научилась реагировать спокойно. В таких ситуациях главное – ни в коем случае не оправдываться. Негодование главы корпорации «СтаБиКо» было вызвано фоторепортажем с открытия нового столичного клуба «Катрин». На одной из фотографий была запечатлена крупным планом хозяйка клуба – Катя, в руке у неё был надкушенный банан.

– Приличные барышни бананы на терке натирают! Ты разве не понимаешь, что выглядишь вульгарно? Не смей меня позорить!

Катерина в ответ просто рассмеялась.

– Папа, ну что за бред! Кому какое дело до этой глянцевой макулатуры. Ну, щелкнул меня один придурок не в самый удачный момент. Им за то деньги и платят. Тебя-то каким боком это задевает?

– Ты моя дочь, и я не позволю тебе… – начал было Василь Степаныч.

– Папа! Всё, с меня хватит. Прекрати контролировать каждый мой шаг. Я не хочу быть для всех только твоей дочерью. В конце концов, я уже взрослый самостоятельный человек, – решительно перебила его Катя.

– Неужели? И тебе не нужна моя поддержка?

– Знаешь, это как в том анекдоте. Играет Иисус Христос в гольф. Удар – мяч сносит порывом ветра, но тут в небе появляется селезень, он подхватывает мяч, мяч падает в лапы выбежавшему из кустов кролику. Тот бежит вперед, луч света с небес указывает ему путь, затем эстафету у кролика принимает мышь, она аккуратно закатывает мячик прямиком в лунку. Аплодисменты! А Иисус Христос поднимает взгляд в небо и кричит: «Папа! Может, все-таки дашь мне просто поиграть!»

Отсмеявшись, польщенный сравнением с богом-отцом олигарх уже не таким суровым тоном, скорее для порядка, проворчал:

– Ох, Катерина, смотри, доиграешься.

На свою дочь он категорически не мог долго сердиться, а она прекрасно знала это. Со своим суровым папашей, которого боялись и не смели ни в чем перечить многочисленные подчиненные, Екатерина умела не просто конструктивно спорить, отстаивая собственные решения, она буквально манипулировала им. Причем делала это так изящно и ненавязчиво, что сопротивляться ей было бесполезно.

– Понимаешь, это – моя игра, я прекрасно с ней справляюсь. Поэтому и прошу, убери от меня своих горилл, – речь шла о круглосуточной охране, на которой настаивал отец. – Они мне шагу ступить не дают, даже в туалет сопровождают. Вульгарно выглядит именно это, а не какой-то там банан. Я тоже имею полное право на личную жизнь.

– А что, я тебя этого права лишаю?

– Мне всё труднее становится понять, кто видит во мне только дочку «самого великого и ужасного», а кто общается именно со мной, как с независимой личностью. Мне фамилию сменить?

– Ты и так носишь фамилию матери. Зачем тебе её менять, замуж собралась, что ли? За кого? Мне вроде не докладывали.

– А ты еще в спальню мне охранника приставь, – съязвила Катя. – Чтобы было кому свечку держать и о чем докладывать.

– Ладно, сдаюсь. Поступай, как знаешь. Кстати, объясни мне, зачем тебе этот клуб понадобился? Мало тебе хлопот с фитнес-центрами?

Бизнес Екатерины – сеть элитных фитнес-центров «ВР» («Best persons») – был стабильным и приносил неплохой доход. В последнее время в России люди вдруг в массовом порядке ринулись заниматься спортом. Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным – осознав эту элементарную истину, толпы желающих приобщиться к здоровому образу жизни срочно стали накачивать мышцы, плавать, крутить педали велотренажёров, заниматься йогой, худеть, играть в теннис, кататься на горных лыжах. Быть в хорошей спортивной форме стало модно и престижно. Сам Василий Степанович тоже старался регулярно посещать тренажерный зал, сауну, массаж в центре «ВР» и всегда с удовольствием отмечал, что уровень услуг соответствует самым высоким стандартам: спортивное оборудование – новейшее, инструкторы – профи, обслуживающий персонал – вышколен. Всё, одним словом – «the best», и в этом была заслуга Кати.

Ставить себе конкретные цели, верить в успех и обязательно добиваться наилучшего результата – такому алгоритму учили её с детства. А теперь в светской хронике появилось сообщение об открытии нового клуба – «Катрин».

– Знаешь, пап, «Катрин» – это не бизнес, это – для души. Я тебе обещаю быть хорошей девочкой, не устраивать там шумных тусовок, и больше никаких провокационных фото. Все будет камерно и культурно. А ты забери обратно своих костоломов, чтоб интерьер мне не портили. Ладно, мне пора, я побежала.

Екатерина легко выскочила из глубины просторного кресла, гибко перегнулась через широкий стол, коротко коснувшись губами отцовской щеки. От тяжелых с медным отливом волос исходил тонкий цитрусовый аромат, который некоторое время еще витал в кабинете Василия Степановича, в то время как стук её каблучков уже удалялся за дверью.

Катя, Котёнок (как назвал её отец), всегда была абсолютно солнечным ребенком. Она, казалось, сама излучала свет: огненными волосами, медового оттенка кожей, оливкового цвета блестящими глазами, ослепительной улыбкой. Но этот Котёнок, мог выпустить и острые коготки, если было надо.

– Ах, какая фактура, – умилялись четырёхлетней девчушке тренеры. – С вашими данными надо непременно заниматься художественной гимнастикой.