Евгений Сивков - Аудитор

Все эти мысли почему-то не испортили прекрасного утреннего настроения. По пути на кухню она решила изучить обиталище Стаса.

«Чисто, опрятно, функционально. Но женская рука не чувствуется. Аккуратный холостяк – большая редкость, – Катя подошла к стеллажу, плотно забитому книгами и брошюрами. – Вау! Да он просто маньяк своего дела!»

Несколько сотен книг – и только один роман! «Консультант», автор Стас Савельев. Все остальные издания по бухучету, налоговому делу, финансовому менеджменту, экономике предприятий. Монографии, учебные пособия, сборники научных статей. И еще один штрих привлек внимание дочки олигарха. Стены кабинета Савельева были увешаны гравюрами в японском стиле: томные красавицы в пестрых кимоно; хищные самураи в боевых позах; разумеется, цветущая сакура, морские и горные пейзажи в хокусаевском стиле. И вся эта красота была видна только фрагментами, ее заслоняли купюры и монеты, вставленные под стекло! Рубли, доллары, евро, фунты и масса экзотики, о происхождении которой девушка не имела ни малейшего представления. А над рабочим столом Стаса висел небольшой портрет, на котором был изображен суровый бородач в сюртуке по моде конца XIX века. Катя рассмотрела надпись под портретом: Джон Д. Рокфеллер-старший…

«Бедный папочка! Кажется, со временем у тебя появится очень зубастый конкурент», – посочувствовала любознательная исследовательница незавидной судьбе Василия Степановича.

Добравшись до кухни, Катя распахнула дверцу холодильника. На полках роскошного агрегата двухметровой высоты красовалась упаковка йогурта. Рядом сиротливо лежало красное яблоко. К его румяному боку была пришпилена записка. Девушка, читая очередное сообщение Стаса, задумчиво куснула прохладное яблоко.

«Насчет борща – это шутка, но раз ты заглянула в холодильник, попытка засчитана», – писал своей подруге Савельев.

«Шутки, значит, шутим. Ладно, будет тебе твой любимый борщ», – решила Катя. Она набрала номер шеф-повара клуба «Катрин».

– Валерий Петрович, будьте так любезны, у меня срочный заказ.

Вечером Стас обнаружил на кухонном столе огромную кастрюлю. Рядом красовалась записка: «Использовала все, что нашла в холодильнике. Приятного аппетита».

– Привет, красавица, борщ просто потрясающий, спасибо, – Стас позвонил Кате уже за полночь.

– На здоровье, шутник, – оказывается, девушка тоже еще не спала, – как прошёл день великого аудитора?

– Как обычно, в делах, в заботах… – вздохнул Савельев, – готовлю к налоговой проверке одно предприятие. Случай тяжелый, почти клинический. Без меня им не выпутаться.

– Ты прямо как бог из машины! – рассмеялась Екатерина.

– Да, я – Аполлон, – согласился Стас, – правда, «Лексус» по сегодняшним временам – не самая крутая тачка.

– Да ты не понял!

И Катя объяснила Савельеву, что «бог из машины» – прием древнегреческой драматургии. Когда действие пьесы запутывалось до невозможности, а главным героям грозила неизбежная гибель – сверху с грохотом на специальной театральной машине спускался здоровенный мужик в лавровом венке – Зевс громовержец. Он-то и распутывал все сюжетные узлы, наказывал злодеев, награждал хороших парней.

Самому же Савельеву больше нравилось другое сравнение. Налоговая проверка неотвратима, как падающий на голову кирпич. Но разумный человек тот, кто напялил на голову каску и заказал палату в реанимации. И позаботился о том, чтобы его приняла бригада трезвых врачей.

– Завтра я снова, как Чип и Дейл, спешу на помощь. Выезжаю рано утром, надо выспаться, как следует. Мне очень жаль, Катюша, что сегодня тебя не будет рядом со мной, – от воспоминаний о чудных моментах прошлого вечера Стаса захлестнула волна нежности.

– Ничего, милый, ложись спать, – промурлыкала Катя, – я обещаю тебе присниться. Звони. И удачи тебе!

«Не проверка, а просто стрижка свиней какая-то, визгу много – шерсти нет», – так оценивала результаты своих действий за первую неделю налоговой проверки Будакова.

Она лениво перелистывала документы, расположившись в кресле у окна своего кабинета. Помещение ей отвели уютное, обставленное добротной мебелью, светлое. Одна беда – за окном буквально в паре метров проходила узкоколейка, по которой целый день с интервалом в несколько минут проносились грузовые вагоны, локомотивы и дрезины.

Стас позаботился о том, чтобы фискальная команда испытывала в работе максимальный дискомфорт. Поэтому под предлогом ремонта, проводившегося в кабинете главного бухгалтера предприятия, ее временно подселили к Будаковой. Железная Маша с раздражением слушала, как Елена Павловна целыми днями трещит по телефону.

– Хочешь анекдот про налоговика? – главбух, совершенно не стесняясь присутствия Будаковой, увлеченно беседовала с приятельницей-бухгалетршей. – Слушай: я обожаю своего налогового инспектора, он мне напоминает моего любимого песика, так же все время роет, роет. В глаза заглядывает. А объяснить ничегошеньки не может!

Мария Петровна вздрогнула от раскатов хохота, который вызвал у бухгалтерши Кайгородова ее же собственный анекдот.

«Издеваешься, сучка! – подумала Будакова. – Что ж, пока стерплю, но если что нарою, то с песиком сравнивать ты меня больше не станешь. И говорить я не буду, лаять – тоже. Я напишу. Ты еще посмотришь мой отчет».

Традиционные меры выездной налоговой проверки пока не дали мало-мальски серьезных результатов. Фабрика подготовилась к приезду незваных гостей основательно.

Команда Елены Павловны, которая теперь легкомысленно болтала по телефону, выводя из равновесия свою противницу, работала последние перед проверкой дни в поте лица. Были оценены все налоговые риски, на их основании в бухгалтерский и налоговый учет внесли необходимые правки: скорректировали отраженные в них операции, перепроверили расчет налогов. В самый последний момент постарались заплатить всё по максимуму. Все партнеры фабрики были предупреждены о возможности встречных проверок.

Группа Будаковой, конечно, нашла немало «блох», но такой мелкий результат никак не мог устроить Марию Петровну. Допросы сотрудников предприятия тоже не радовали: показания были сбивчивыми, противоречивыми, стройную версию налогового правонарушения на их основании выстроить не было никакой возможности. Беседы с уволенными сотрудниками – снова впустую, кайгородовцы заранее встретились буквально с каждым из этих людей. Выяснилось, что все уходили, в общем-το, по-хорошему. Кадровую политику на фабрике вели неплохо, людей понапрасну старались не обижать, а потому и желания мстить ни у кого не возникло.

Будакова в отчаянии решилась даже на такой шаг, как проверка товарных и кассовых чеков, представленных в отчетности фабрики. Трое студентов-практикантов, нанятых ею, пробежались по адресам и убедились, что все чеки принадлежат реально существующим организациям.