Джейн Харпер - Засуха

Перед тем, как нырнуть в прохладную воду, они разделись до нижнего белья. Сквозь воду Гретчен ощутила жар его тела, когда он, крепко целуя, прижал ее к берегу. От белья они быстро избавились, и теперь оно сохло на плоском камне у реки.

Река в последнее время поднялась, и вода рокотала на перекатах ниже по течению. И все же Гретчен опять услышала звук. Сухой щелчок, раздавшийся со стороны деревьев. Она замерла. Еще один.

— О, черт, — прошептала она. — Кажется, кто-то идет.

Оттолкнув Люка, она села, морщась и моргая.

— Давай скорей. — Она швырнула в него джинсами и начала застегивать на себе лифчик, торопясь и попадая не туда. — Одевайся.

Люк широко зевнул и рассмеялся при виде ее выражения.

— Ладно, ладно, уже одеваюсь.

Неторопливо натянул свои «боксеры», проверив, не вывернуты ли они наизнанку. От тропы их отделяло некоторое расстояние и густая рощица эвкалиптов, но теперь уже они оба отчетливо слышали звук шагов.

— Пожалуйста, надень уже свои штаны, — попросила Гретчен, натягивая рубашку и встряхивая влажными волосами. — Нам надо идти. Это может быть кто угодно. Может, мой папа.

— Это уж вряд ли, — сказал Люк, но джинсы натянул. Потом рубашку и кеды. Они с Гретчен стояли плечом к плечу и напряженно вглядывались сквозь густой полог листвы.

Гретчен чуть не рассмеялась, когда среди деревьев показалась тонкая фигурка.

— Господи, да это всего лишь Элли. У меня из-за нее чуть инфаркт не случился. — Тут до Гретчен дошло, что она все еще говорит шепотом.

Элли шла быстро, опустив голову.

У реки она остановилась. Несколько мгновений глядела на несущуюся мимо воду, прижав руку ко рту, потом отвернулась.

— Она что, одна сюда пришла? — спросила Гретчен, но река заглушила ее голос. На секунду ей показалось, что она опять слышит хруст, но тропа позади Элли была пуста.

— Да какая разница, — Люк говорил шепотом. — Ты права. Нам надо уходить.

Он положил руку ей на плечо.

— Зачем? Давай поздороваемся.

— Неохота мне связываться. Она в последнее время какая-то странная. Кроме того, я еще весь мокрый.

Гретчен взглянула вниз. Мокрый лифчик просвечивал сквозь ткань рубашки.

— И что? Я тоже.

— Давай просто уйдем.

Гретчен посмотрела на него. Вода смыла запах секса, но по его лицу и так все прекрасно было видно.

— И почему именно тебе не хочется, чтобы она нас видела?

— Да плевать мне, если она нас увидит, Гретчен. — Но он до сих пор говорил шепотом. — Просто она — вечно надутая сучка. Меня сегодня на это просто не хватит.

Он повернулся и начал молча пробираться между деревьев, прочь от Элли. Дорожку, по которой она пришла, он проигнорировал, выбрав вместо этого узенькую тропинку, ведущую обратно, к ферме родителей Гретчен. Гретчен шагнула было за ним, потом обернулась на Элли. Та сидела на корточках у дерева странной формы, опираясь рукой на скалу.

— Что это она делает? — спросила Гретчен, но Люка уже не было рядом.

Когда я узнала, что она собрала камни, чтобы набить себе карманы, я не спала три ночи. — Гретчен высморкалась в салфетку.

— Я же ее видела. Если бы я подошла к ней, может, мне удалось бы ее остановить. Но я этого не сделала. — Говорила она еле слышно, сквозь слезы. — Я ушла. Уж конечно. Ради Люка.

Гретчен вскоре догнала его на тропинке.

— Эй! — Она потянула его за руку. — Что происходит?

— Ничего, детка. — Он взял ее за руку, но не остановился. — Просто мне уже пора домой.

Гретчен отдернула руку.

— Знаешь, ей и так известно, что мы вместе. То есть Элли. Это не секрет.

— Да, детка, конечно, знаю.

— Так почему ты не захотел, чтобы она нас видела? Почему так важно, чтобы другие не знали, что у нас теперь все серьезно?

— Это совершенно не важно. Давай, хватит об этом, — сказал Люк, но остановился и повернулся к ней. Наклонился, чтобы поцеловать. — Слушай, да неважно это. Но то, что у нас есть, — это так здорово. Мне просто не хотелось это разбазаривать. Только ты и я.

Она сделала шаг назад.

— Да, конечно. А настоящая причина? Думаешь, можешь найти кого-то получше?

— Гретч, да ладно тебе.

— В этом дело, да? Потому что, если оно так и есть, то Элли тут, неподалеку…

Люк застонал и пошел дальше.

— И ребят вокруг тоже полно, кто не против…

— Ну не надо так, — сказал он, не оборачиваясь. Она смотрела ему вслед. Как же она любила эти плечи.

— Так что тогда?

Он не ответил.

Тропинка вывела их к загону позади фермы ее родителей. Остаток пути они проделали в молчании. Гретчен знала, что матери и сестры до сих пор еще не было дома. Судя по звукам, отец копался в заднем амбаре.

Люк вскочил на велосипед, который оставил прислоненным к дереву. Протянул ей руку, и, поколебавшись, она ее приняла.

— Мне хочется, чтобы некоторые вещи оставались между нами, — сказал он, глядя ей в глаза. — Но какой смысл, если каждый раз ты начинаешь строить из себя принцессу?

Он наклонился к ней для поцелуя, но она отвернулась. Мгновение он смотрел на нее, потом пожал плечами. Когда он покатил прочь, она расплакалась.

Гретчен позволила слезам красиво струиться по лицу ровно столько времени, сколько ей понадобилось, чтобы понять — возвращаться он не собирается. Сердито смахнув слезы, она бросилась в дом, где никого не было. Подхватила ключи от грузовичка, который использовали по хозяйству. На права она пока не сдала, но по полям, бывало, ездила часами.

Быстро усевшись за руль, Гретчен поехала вслед за Люком. Да как он смеет так с ней обращаться? Вот он едет на своем велосипеде, уже за перекрестком. Она сбросила скорость, не зная еще, что она ему скажет, когда догонит. Впереди дорогу неспешно пересекала другая машина, и она слегка нажала на тормоз. Секунду спустя она пронеслась через перекресток на своем белом пикапе.

Люк Хэдлер не смеет так с ней разговаривать, сказала она себе. Она заслуживает лучшего. Люк внезапно дернул руль влево, и на какую-то секунду у нее оборвалось сердце: ей показалось, что он сворачивает назад, где была река — и Элли. Господи, если он это сделает, подумалось ей, она его точно убьет. Она ехала за ним, выдерживая дистанцию и затаив дыхание. В последний момент он притормозил и направил велосипед на подъездную дорожку собственного дома.

Гретчен остановила пикап на некотором расстоянии и смотрела, как он открывает входную дверь и исчезает в доме. Позади дома его мать развешивала белье. Она развернула пикап и проревела всю обратную дорогу.