Нора Робертс - Ясновидящая [Луна над Каролиной]

– Мужеством? – Фэйф сунула платок в сумочку, резким движением зажгла сигарету. – Ты думаешь, это было смелым поступком?

– Да. Твой отец был хорошим человеком. Он всегда был добр ко мне. Даже после… – Тори не смогла выговорить страшных слов. – Даже после он по-прежнему оставался ко мне добр. А это было нелегко.

– Он нас бросил. В эмоциональном плане – как сказали бы психотерапевты. Он бросил нас всех ради мертвой дочери.

– Не знаю, что и сказать тебе. Нам не дано с тобой знать, что это такое – потерять свое дитя.

– Я потеряла сестру.

– Я тоже, – тихо ответила Тори.

– Мне не нравятся твои слова. И не нравится, что мне они не нравятся, так как это правда.

Фэйф вздохнула и сунула руку под скамью.

– У меня тут большой кувшин с охлажденной «Маргаритой». Подходящее питье в теплый вечер.

– За Хоуп, – и Фэйф чокнулась пластиковым стаканчиком с Тори. – Горчит больше, чем лимонад, который мы с ней здесь пили. Она любила лимонад.

– Лайла всегда для нее готовила по-особому, много мякоти и сахара.

– В ту ночь она принесла с собой бутылку колы. Она стала теплой за дорогу сюда, и Хоуп… – Голос Тори дрогнул.

– Ты все еще так ясно себе представляешь?

– Да, и лучше будет, если ты не станешь меня расспрашивать. Я ни разу не приходила сюда со времени приезда. Я не трусиха, но я должна как-то справляться с прошлым и жить.

– Я тоже не из трусливых. Возьми оба мои брака. Лично я считаю себя победительницей, так как сумела разделаться с ними без рубцов и шрамов.

– Ты любила?

– Когда?

– В том и другом браке?

– Нет. В первый раз меня просто мучила неотступная похоть. А этот парень мог спариваться как кролик, чуть не сутки напролет, и он исполнял свои супружеские обязанности сполна. Он в точности соответствовал всему тому, что презирала моя матушка. Разве я могла не выскочить за него замуж?

– Но ты могла бы просто заниматься с ним сексом.

– Я и занималась, но брак был как пощечина матери. Вот тебе, мама.

Фэйф откинула голову и рассмеялась.

– Господи, ну какая же я была идиотка. Во второй раз это было скорее импульсивным поступком. Ну и, конечно, секс тоже играл роль. Мой второй муж был слишком стар для меня и еще женат, когда началась наша связь, что было маленькой местью отцу. Сначала он был мне верен, но быстро надоел. А потом я ему тоже надоела, и он стал изменять мне. Я не осталась в долгу, а после развода получила немалый куш, и надо сказать, что заработала из этих денег каждый цент.

– А почему ты сейчас с Уэйдом?

– Сама не знаю. – Фэйф передернула плечами. – Он красив, он просто потрясающий любовник. Но ветеринар? Это никогда не входило в мои планы. А он все усложняет тем, что любит меня. – Она сделала большой глоток. – И я чувствую какое-то обязательство перед ним.

– Ну, это его проблема.

Фэйф быстро, словно ее ударили, повернулась:

– Ну от тебя я никак не думала услышать такое.

– Мне кажется, Уэйд всегда поступал как хотел и добивался чего хотел. И, возможно, он знает тебя лучше, чем ты думаешь. Хотя я в мужчинах плохо разбираюсь.

– Ну, это легко. – И Фэйф наполнила стакан Тори. – Половину времени они думают своими причиндалами, а половину о своих игрушках.

– Не очень-то любезное мнение для женщины, у которой есть и любовник, и брат.

– Но я не сказала ничего дурного. Я люблю мужчин. Некоторые даже говорят, что чересчур люблю и чересчур многих… Я всегда предпочитала мужскую компанию. Женщины гораздо хитрее мужчин и склонны остальных женщин считать своими соперницами. Мужчины же видят в себе подобных – конкурентов, а это совсем другое дело.

Фэйф взяла блокнот.

– Мне вдруг захотелось кое-что записать, а я редко подавляю свои желания. Не хочешь прочесть?

Она встала и прошлась немного со стаканом в руке и сигаретой в другой. Она остановилась возле статуи сестры и всмотрелась в лицо. Когда-то и у нее было такое же. И она оглянулась на Тори. Такая спокойная. Холодная. Хотя внутри кипят страсти. Она раздавила сигарету.

– Может, мне стоит заняться сочинительством, – сказала она беззаботно, подходя к Тори, – ты как будто увлеклась.

Да, Тори захватил ритм слов и образов. Было и забавно, и грустно читать все это. А затем грудь стеснило, она чувствовала тяжесть на сердце, и оно забилось гулко и часто. Оно и понятно. Место, воспоминания Фэйф и ее собственные – все обрушилось на нее. Внезапный холодок пробежал по спине, и боковым зрением она увидела, как со всех сторон подступает мрак. Блокнот выскользнул у нее из рук, упал на землю, и слабый ветерок зашелестел страницами.

– Кто-то за нами следит.

– Что? Милая, ты выпила только два стаканчика.

– Здесь кто-то есть! – Она схватила Фэйф за руку. – Бежим!

– Да что с тобой? – И Фэйф похлопала Тори по щеке. – Приди в себя. Очнись.

– Он следит за нами. Из-за деревьев. Он поджидает тебя, беги, Фэйф.

Однако холодок страха пронзил и Фэйф.

– Я же не Хоуп.

– Фэйф, он где-то за деревьями. Я чувствую его. Он следит. Выжидает.

Глаза у Фэйф округлились от страха. Теперь и она услышала – едва внятный шорох за просекой.

– Но ведь нас двое, черт возьми! – Она схватила сумку. – И нам не восемь лет. И мы не беззащитны.

И Фэйф вынула из сумки изящный, инкрустированный перламутром револьвер двадцать второго калибра.

– Мы сами его поймаем.

– Ты с ума сошла?

– Давай, давай, выходи, сукин сын.

Хрустнул сучок под чьей-то ногой.

– Струсил, ублюдок!

– Фэйф, не надо.

Но та уже бросилась в чащу, и Тори не оставалось ничего, как последовать за ней.

– Я думаю, он побежал к реке. Может быть, мы его и не поймаем, но он здорово оцарапает себе задницу в кустарнике.

Фэйф выстрелила в воздух. Птицы вспорхнули с деревьев вверх. Раздался плеск воды, и Фэйф кровожадно улыбнулась:

– Надеюсь, его сожрет крокодил. Вперед.

Тори ощутила запах воды, теплый, густой. Земля стала вязкой, но Фэйф летела вперед как шальная.

– Ради бога, осторожней, не выстрели ненароком в себя.

– Я умею управляться с этой штукой, но болото ты знаешь лучше, ступай вперед.

– Поставь на предохранитель. Мне не хочется получить пулю в спину. И берегись змей.

– Да, я теперь понимаю, почему всегда ненавидела это место.

Приток адреналина иссяк, и ее охватило отвращение ко всему, что ползает и прыгает. Однако Тори быстро шла вперед, и самолюбие не оставляло Фэйф иного выбора, как следовать за ней.

– И почему это место так нравилось вам с Хоуп?

– Прекрасное место. И дикое.

Тори услышала, как кто-то, тяжело ступая, идет от реки.

– Вернулся? Ну я сейчас ему покажу. Давай, давай, иди сюда, сукин ты сын. Я сумею пустить пулю тебе в лоб.

Раздался шум, словно что-то упало.

– Господи Иисусе, не стреляйте!