Наталья Александрова - Священные чудовища

И вот теперь Лиля здесь, а где Ульяна? Все еще в Перми?

Спасский поднялся, пересек зал под удивленными взглядами и подошел к столику Шиловой.

– Привет, – проговорил он мрачно, – ты давно вернулась?

– О, Вадик, привет! – оживилась Лиля. – Откуда я должна вернуться?

– Как откуда? – Спасский оглядел ее с ног до головы. – Из Перми. Ведь вы с Ульяной уехали в Пермь на лекции этого монгольского шамана. Или китайского монаха.

– Ах, ты о лекциях гуру! – воскликнула Лиля, закатив глаза. – Так я еще позавчера вернулась. Я уже и забыла, что была в Перми. Тут столько новых событий, столько впечатлений. Вика Симонова пластику сделала, Лика Короткова…

– Постой! – Спасский остановил ее властным жестом руки. – О Вике и Лике мне в данный момент неинтересно. Ты мне скажи, почему Ульяна не вернулась? Она что, осталась в Перми на какие-нибудь дополнительные занятия?

– Ульяна? – Лиля удивленно захлопала глазами. – А Ульяны там вообще не было, она в последний момент передумала. Так что, ты думал, что она в Перми? – В глазах Лили загорелся жгучий интерес, граничащий с восторгом.

– Я ничего не думал, – оборвал ее Спасский, обжигая взглядом, – забудь. Поняла?

– Поняла-а, – протянула Лиля, прикидывая, кому из подруг первой сообщить сенсационную новость, что в семье Спасских назревает развод.

– И никому не болтай! – добавил Спасский, перехватив ее взгляд. – А то – ты меня знаешь!

– Знаю. – Лиля потупилась и подумала, что, пожалуй, новость придется оставить при себе. Вадим Спасский – человек влиятельный и опасный, иметь его в числе врагов очень и очень чревато.

В это время в ресторане появился долгожданный чиновник, и Спасский вернулся за свой стол.

На протяжении обеда Вадим Спасский был невнимателен, что вызвало недовольство чиновника.

Едва дождавшись окончания, он отправился в свой офис, чтобы обдумать ситуацию и выработать необходимые меры.

Проходя через приемную, увидел, что секретарша Нелли Леонидовна держит в руках большой плотный конверт.

– Вадим Михайлович, – окликнула она шефа, – на ваше имя какой-то конверт пришел. Мне открыть, проверить, что там?

Спасский, который секунду назад думать не думал ни о каком конверте, вдруг резко остановился.

– На мое имя? – переспросил он. – Не на адрес фирмы?

– Нет, написано – вам лично.

– Пришло обычной почтой?

– Нет. – Секретарша заметно смутилась.

– А какой же тогда? – настаивал Спасский. – Курьерской доставкой?

– Н-наверное, – протянула Нелли Леонидовна. Неуверенность не была ее обычной чертой.

– Так как же оно появилось?

– Я вышла буквально на минутку, а когда вернулась – оно уже лежало на столе.

Достичь высокого положения в бизнесе Спасскому помогла блестяще развитая интуиция, к которой он привык прислушиваться. Сейчас эта интуиция говорила, что плотный конверт в руках секретарши значит очень много. Больше того, что этот конверт имеет прямое отношение к загадочному исчезновению Ульяны.

– Давайте! – резко проговорил он и властным жестом протянул руку за конвертом.

Нелли Леонидовна с явным сожалением отдала его. Ей самой не терпелось ознакомиться с содержимым.

Спасский вошел в кабинет и плотно закрыл дверь. Он подозревал, что Нелли подслушивает под дверью. Но уж подглядывать она вряд ли сможет.

Он положил письмо перед собой и на мгновение задумался.

На конверте, разумеется, не было обратного адреса. Не было и почтового штемпеля – только крупная надпись, отпечатанная стандартным шрифтом на струйном принтере: «Вадиму Спасскому, лично».

Значит, кто-то принес этот конверт в офис и положил на стол секретарши.

Выходит, кто угодно может проникнуть в его офис. Больше того, почти в его кабинет. Любой посторонний человек.

Или не посторонний? Или шпион обосновался у него под боком?

После этого стоит ли удивляться, что из фирмы пропали такие важные документы?

Спасский еще раз внимательно оглядел письмо.

Ничего, кроме его имени, на конверте не было.

Могут быть еще отпечатки пальцев того, кто этот конверт запечатал и доставил, но сейчас об отпечатках пальцев знают все, и тот, кто его доставил, наверняка был в перчатках.

Спасский поймал себя на том, что тянет время, не хочет открывать, потому что в глубине души понимает – то, что он в этом письме увидит, ему не понравится. Очень не понравится.

Но нужно наконец решиться.

Он разрезал конверт канцелярским ножом.

Внутри оказалась стопка фотографий.

Спасский вытряхнул их на стол, разложил веером. Настроение окончательно испортилось.

На всех фотографиях была Ульяна. И не одна – с ней был наглый темноволосый мужчина, этакий провинциальный мачо.

Снимки были самые недвусмысленные.

Не то чтобы Ульяна со своим хахалем были засняты в постели – видимо, там их сфотографировать не удалось. Но позы и выражения лиц были таковы, что у Спасского (да и у любого другого на его месте) не оставалось никаких сомнений: они любовники и постель имела место – незадолго до того момента, что на фотографии, или сразу после.

– С-сука, – прошипел Спасский, пытаясь воспламенить фото взглядом. – Ну и сука!

Однако он не стал орать, ругаться, ломать стулья и рвать письмо на мелкие кусочки. Вадим Спасский не достиг бы своего положения, если бы не умел держать себя в руках и обуздывать сиюминутные порывы. Он посидел немного за столом, ожидая, когда неистовая ярость превратится в холодную злость, затем глубоко вздохнул, прикидывая, что нужно сейчас предпринять прежде всего.

Кабинет Спасского был большой и светлый. Сбоку он оборудовал маленькую комнатку с кожаным диваном и мини-баром, где деловой человек всегда сможет расслабиться, отдохнуть минут десять-пятнадцать. Опять-таки можно поговорить с нужным человеком приватно, без нескромных ушей. С некоторых пор Спасский завел привычку проверять кабинет и вообще все помещения офиса на наличие жучков каждый день. Ведь была же утечка, да еще какая.

И служба безопасности так и не нашла виновного.

Лучший работник этой службы Семенчук вел расследование, он же сам велел ему не посвящать никого в подробности. Но Семенчука нашли вчера в сортире какого-то задрипанного бара с перерезанным горлом. Мелькала в деле какая-то девица, но кто ее знает, что за штучка. В любом случае она сбежала, исчезла с концами.

Но сейчас ему нужно думать о том, куда же делась Ульянка. Свинтила куда-то с этим доморощенным мачо? Но не дура же она полная, знает прекрасно, что если дойдет до него эта информация, то он, Спасский, немедленно выгонит ее в чем есть.

Ладно, не совсем так, какое-то содержание, конечно, положит, чтобы адвокатам пасть заткнуть, но это же для Ульянки капля в море! Господи, до чего же все бабы – дуры.