Наталья Александрова - Священные чудовища

Иван поднес кусачки к одному из проводов, покосился на коллегу:

– Точно этот?

– Да… Или нет, вон тот, зеленый…

– Черт бы тебя побрал! Так красный или зеленый?

– Нет, точно, красный! Режь! Режь скорее!

На табло оставалось двадцать секунд.

Иван перерезал провод.

На табло загорелся ноль, экран замигал, из пластиковой коробки посыпались искры.

– Все, кранты, – прошептал Иван и закрыл глаза.

Он ждал грохота и темноты. Темноты смерти.

Но прошла секунда, другая – и ничего не произошло.

Иван удивленно открыл глаза.

На табло все еще мигали нули, из пластиковой коробки сыпались искры. Вдруг из нее выскочил яркий игрушечный клоун с высунутым языком, и хриплый дурашливый голос запел на самую известную в мире мелодию:

– С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем второго рожденья, Иван Шинкарев!

– Ох, блин, – выдохнул Иван и откинулся на спинку сиденья.

По лицу его стекали крупные капли пота.

– Крутые шуточки, – оживился Николай, который последние несколько секунд тоже провел между жизнью и смертью. – Кто это так над тобой подшутил? Мне бы этот шутник попался, я бы его!..

– Я бы тоже.

– Я бы его на бомбу усадил, только настоящую!

Через несколько минут Иван выбрался из машины. Медики бросились к нему со своими каплями и таблетками, но Иван отмахнулся и поплелся к выходу из гаража.

Там его поджидала Инга.

– Ты мне так и не рассказал. – Она встала у него на дороге.

– О чем? – Он взглянул на нее исподлобья.

– Ты знаешь о чем. Ты уже готов был мне все рассказать.

– Слушай, меня только что чуть не взорвали… Я вообще не понимаю, на каком я свете! Дай мне хоть в себя прийти!

– Потом ты ничего не скажешь.

Однако у Ивана было такое серое, бескровное лицо, такой опустошенный взгляд, что Инга не стала настаивать – отступила в сторону и пропустила его.

– Девушка, вы что здесь делаете? – налетел на нее кто-то самого начальственного вида. – Здесь посторонним не положено! Вы вообще как сюда попали?

– Я случайно, случайно, – забормотала Инга, вовсе не собираясь рассказывать постороннему человеку, что ее вызвал Иван и кем она Ивану приходится.

– Идите отсюда и скажите спасибо, что вас отпускают без выяснения обстоятельств! – гремел начальник. – Да что же это такое, не отделение, а проходной двор, кто угодно может пройти! Караван-сарай какой-то!

– Спасибо, – сказала Инга, – премного вам благодарна.

Но начальственный голос гремел уже далеко.

Переговорное устройство на столе Спасского ожило, и озабоченный голос его верной секретарши проговорил:

– Вадим Михайлович, с вами хочет поговорить какой-то нотариус. Или помощник нотариуса.

– Что? – раздраженно переспросил Спасский. – Какой еще нотариус? Я же говорил вам, чтобы не беспокоили меня по ерунде! Вы меня удивляете!

– Он сказал, что это касается права собственности на прачечную самообслуживания, – взволнованным голосом произнесла Нелли Леонидовна, – и что вы все поймете. Значит, сказать, что вы не будете говорить?

– Нет-нет, – остановил ее Спасский, – соедините!

В трубке раздался щелчок, и блеклый голос проговорил:

– С вами говорит помощник нотариуса Иванова. Если вас интересует право собственности на прачечную самообслуживания, вам надлежит прийти в нотариальную контору по такому-то адресу сегодня в шестнадцать ноль-ноль. В деле о приобретении этой прачечной имеются существенные подвижки.

– Хорошо, я буду!

Спасский вышел из кабинета, сказал секретарше, что уезжает по срочному делу и что все встречи нужно перенести на завтра.

– Позвонить Никите, чтобы подавал машину? – Секретарша уже не удивлялась поступкам своего шефа, помня, что жена его пропала, что называется, с концами. Тут любой занервничает!

Никитой звали личного шофера Спасского, который в некоторых случаях выполнял обязанности его телохранителя.

– Не надо. Позвоните в гараж, чтобы подали какую-нибудь машину, только не джип и не «Мерседес». Я сам поведу.

Когда Спасский спустился на подземный этаж, его уже ждала машина – темно-серый «Ситроен». Ключи торчали в замке зажигания, водитель скромно стоял в сторонке. Вадим Михайлович сел за руль, выехал из паркинга и поехал по адресу, который назвал обладатель невыразительного голоса.

По указанному адресу находилась невзрачная панельная девятиэтажка. Над одним из подъездов обнаружилась вывеска «Нотариальная контора». Спасский припарковал машину, поднялся по ступенькам и вошел в контору.

В большом помещении толпились озабоченные люди – вполголоса переговаривались, читали документы. За стойкой скучал администратор. Спасский в недоумении огляделся: он не видел ни одного знакомого лица. Хотел уже обратиться к администратору, как вдруг перехватил взгляд сидящего в углу человека. Человек этот приподнял брови и показал глазами на соседний стул.

Только сейчас Спасский понял, что это тот самый уникальный специалист, с которым он говорил в прачечной. Этот человек обладал столь заурядной внешностью, что запомнить его было задачей практически невозможной. Здесь, среди озабоченных людей, он казался очень уместным, со своим невыразительным лицом, со своим потертым портфельчиком.

Спасский подошел, сел рядом и вполголоса проговорил:

– Вы сказали, что в деле есть подвижки? Где мы можем поговорить?

– Здесь, – ответил тот бесстрастно.

– Здесь? – Спасский удивленно огляделся. – Но здесь так много людей…

– Это и хорошо. Все они заняты своим, и им нет до нас никакого дела. Они все читают и обсуждают документы, и мы будем делать то же самое.

– Что ж, может быть, вы и правы, – неуверенно проговорил Спасский. – Так что, вам удалось выяснить, где находится моя жена?

– Частично.

– Что значит частично? – Спасский удивленно взглянул на собеседника. – Вы или выяснили, где она, или нет.

– Это не совсем так, – уклончиво ответил невзрачный человек и быстро оценивающе взглянул на Спасского. – Вадим Михайлович, у вас крепкие нервы?

– Что за вопрос? – возмутился Спасский. – Думаете, слабонервный хлюпик смог бы достичь таких высот? Смог бы создать такую компанию, как моя?

– Думаю, что нет, – примирительно проговорил невзрачный человек. – Но я должен был вас спросить. Дело в том, что я вынужден сообщить вам неприятные новости. Очень неприятные.

– Ульяна?.. – тревожно переспросил Спасский.

– Да. Ваша жена мертва. Убита.

– Черт. – Спасский уставился в пол, прислушиваясь к своим чувствам. Пожалуй, ему было не так уж больно. После того как он получил конверт с фотографиями Ульяны, мысль о ее смерти не показалась ему сверхъестественно страшной. Да и вообще, в последнее время жена начала действовать ему на нервы, а развод – вещь сложная и дорогостоящая. Так что тот, кто убил Ульяну, возможно, оказал ему большую услугу.