Наталья Александрова - Священные чудовища

И теперь она нашла в куртке Ивана этот чек, который ясно доказывает, что Иван вернулся не утром следующего дня, а накануне вечером. Раньше ее, Инги.

Все эти мысли пронеслись в голове Инги в какую-то долю секунды.

Не разбирая дороги, она бежала к вокзалу.

К счастью, она успела на ближайший поезд – ждать на вокзале час или дольше она бы просто не смогла.

Всю дорогу Ингу трясло. Перед глазами плыли разноцветные круги. В душе клокотала ярость. Казалось, еще немного – и ее разорвет.

Она не помнила, как добралась до города, до дома, где жил Иван, до его панельной многоэтажки. Несколько лет назад он купил эту квартиру, на большее, сказал, пока денег не хватает. Она даже была у него однажды в годовщину сестры.

Лифт работал, но она не могла ждать, а потом медленно ползти наверх в полутемной дрожащей кабине. Она взбежала по лестнице на восьмой этаж, подлетела к двери Ивана и принялась колотить в нее кулаками. Она понятия не имела, что будет делать, если его не окажется дома и соседи выйдут на шум.

Только через бесконечную минуту она вспомнила о звонке и надавила, не отпуская палец, пока за дверью не раздался злой и испуганный голос Ивана:

– Кто там? Вы что там, с ума посходили?

– Открывай! Открывай немедленно! – проорала Инга страшным сорванным голосом.

Видимо, Иван почувствовал что-то, во всяком случае, сразу открыл.

Инга ворвалась в прихожую, как тайфун, и с порога набросилась на Ивана. Принялась колотить его, как перед этим колотила дверь – изо всех сил, не разбирая, куда приходятся ее удары. Она колотила его и повторяла, как заведенная:

– Ты, ты! Это сделал ты!

В первый момент Иван опешил, растерялся от ее бешеного напора. Он даже не заслонялся от этих ударов. Но потом пришел в себя, обхватил Ингу поперек туловища, приподнял, встряхнул, как тряпичную куклу.

Она висела в воздухе, пытаясь вырваться, ударить Ивана куда угодно, укусить за руку, но силы были не равны. Наконец Инга затихла, только злые слезы стекали по щекам и она все повторяла:

– Ты… ты… это ты…

– Да что случилось? – В голосе Ивана прозвучали злость, удивление и еще, пожалуй, страх. – Какая муха тебя укусила?

– Какая муха?! – переспросила Инга с ненавистью. – Ты мне врал все эти годы! Это ты, ты убил Лину!

– Я ее не убивал, – резко оборвал ее Иван.

– Не убивал?! – Инга неимоверным усилием высвободила руку, но вместо того, чтобы ударить Ивана, вытащила из кармана злополучный чек и сунула к его лицу. – А это? Что это такое? Как ты это объяснишь?

Она тут же поняла, что не нужно было задавать этот вопрос, не нужно давать ему шанс. Сейчас он будет врать, изворачиваться, обмотает ее пустыми словами, как сетью.

– Черт, – протянул Иван, – где ты это нашла?

– Там, в Луге. В том доме.

Иван вдруг обмяк, выпустил Ингу, опустился на подвернувшуюся табуретку, уронил большие тяжелые руки.

Инга не стала больше бить его, у нее кончился запал.

Она только смотрела на него взглядом, полным ненависти.

– Это ты убил ее, – проговорила она с отвращением, – ты убил Лину. Я все поняла: ты приревновал ее, убил, а потом решил обставить все так, чтобы убийство приписали маньяку. Ты ведь полицейский, ты знал его почерк, знал все подробности. Свечи, подвал, скрещенные руки…

Она замолчала не потому, что кончились слова, а потому, что кончился воздух, как тогда в подвале. Замолчала, чтобы перевести дыхание. И тогда заговорил Иван.

– Я не убивал ее, – повторил он тихим надтреснутым голосом, голосом сломленного человека. – Не убивал, богом клянусь. Я любил ее, жить без нее не мог! И сейчас не могу!

– Неужели ты думаешь, что я тебе поверю? – проговорила Инга так же тихо и вдруг поняла, что действительно начинает верить. Не может врать такой тихий безнадежный голос. Не могут врать такие опустошенные глаза. Не могут врать такие большие, бессильно опущенные руки. –  Ты вернулся не утром. Ты вернулся раньше меня.

– Да, я вернулся около двенадцати, – проскрипел Иван, не поднимая головы. – Раньше, чем планировал.

– Ты снова врешь! Ты нарочно вернулся раньше! Чтобы проверить Лину! – с презрением выдохнула Инга. – Ты ревновал ее, ты ссорился с ней, ты подозревал ее в измене!

– Я вернулся, – продолжил Иван, не расслышав ее слова или сделав вид, что не расслышал. – Вернулся и нашел ее уже мертвой. Она лежала на полу в комнате, такая жалкая, такая беззащитная…

Он замолчал, в глазах его колыхалась тяжелая тоска.

– Я любил ее, – проговорил наконец. – Я долго сидел около ее тела, и мне было так тошно, как никогда в жизни. Потом я подумал, что будет, когда я сообщу о ее смерти. Когда убивают женщину, первый подозреваемый – муж. Тем более что мы с ней в последнее время ссорились.

– Вы не ссорились, – процедила Инга, – ты ревновал ее, как последний кретин, и устраивал бесконечные скандалы.

– И эта соседка, – продолжал Иван, – она все время подслушивала, подглядывала, все время совала свой нос. Она наверняка наговорила бы и то, чего не было. Тем более что я вернулся тайком, меня никто не отпускал.

– И что ты сделал? – процедила Инга, зная уже, какой будет ответ.

– Я перенес ее тело в подвал, расставил вокруг свечи. Сделал все так, чтобы это было похоже на работу маньяка. Я уже все закончил и хотел уйти, но тут появилась ты.

– Ах да, – оживилась Инга. – С этого места, пожалуйста, подробнее.

– Если бы ты застала меня, – протянул Иван совсем тихо, – ты могла бы подумать, что это я убил Линку. Больше того – могла подумать, что я убил всех тех женщин, что я и есть маньяк.

– И тогда ты оглушил меня и столкнул в подвал, – подвела Инга черту под его исповедью.

– Я не хотел. – Он наклонил голову, и Инга увидела, как бьется жилка у него на шее. – Я не думал, что все так закончится. Мне просто нужно было спокойно уйти.

– Спокойно уйти? – Она задохнулась от ярости. – Тебе надо было убить меня, вот тогда ты и правда жил бы спокойно! Припеваючи! Ты ведь небось надеялся, что я сломаю не ногу, а шею! И потом, за что ты убил несчастного Бориса?

– Какого еще Бориса? – Глаза Ивана забегали, Инга застала его врасплох.

– Бориса Кочеткова, того самого руководителя ансамбля, который был влюблен в Линку. Не придуривайся, я все знаю, я была у его сестры!

– Да, он увивался вокруг моей жены, это он, он во всем виноват, из-за него мы с Линой ссорились! Из-за него я сорвался тогда ночью домой. Это он, он ее убил!

– Да он у нее дома никогда не был, она его и не привечала вовсе. Ты все выдумал!

– Он знал, что в ту ночь она была одна. Пришел к ней, она с ним не хотела, вот он и убил, чтобы никому не досталась.

– Ты грязный трусливый подонок, – выговорила Инга с ненавистью, – ты убил ни в чем не повинного человека. Он тогда всю ночь провел в больнице возле постели сестры, она сама мне сказала. А ты забил его до смерти. Из-за тебя я никогда не узнаю, кто же убил Линку на самом деле. Никогда не узнаю!