Наталья Александрова - Священные чудовища

И как будто она действительно вернулась в прошлое – Инга увидела такой же, как тогда, колеблющийся неверный свет.

Еще несколько ступенек – и она на дне.

Этот подвал не был похож на погреб деревенского дома.

Большой, просторный, уходящий в таинственную полутьму, он был освещен двумя десятками свечей, расставленных на полу.

Как тогда.

Только между этими свечами не лежала мертвая женщина.

Между ними стояла стальная тренога, к которой вниз головой был подвешен человек.

Человек со связанными руками.

Как карта Таро, неуместно подумала Инга. Карта «висельник».

Этим человеком был Иван.

На бетонном полу под ним стояло большое ведро, в котором плескалась какая-то темная жидкость.

Инге не понадобилось много времени, чтобы понять, что это.

Кровь.

Кровь стекала в ведро из раны на шее Ивана.

Инга не думала, что в человеке так много крови.

Она шагнула вперед, приблизилась.

И вдруг его глаза открылись.

Иван все еще был жив.

Он увидел ее и, кажется, узнал. В глазах мелькнуло осмысленное выражение, с губ сорвалось какое-то слово.

Что-то похожее на «прости».

Так Инге хотелось думать.

В эту минуту она совершила, наверное, самый жестокий поступок в жизни. Она подошла вплотную к умирающему, посмотрела прямо в его глаза и отчетливо проговорила:

– Нет!

И тут же глаза Ивана погасли.

А за спиной у Инги раздалось несколько хлопков, и сухой насмешливый голос проговорил:

– Браво! Это правильно! Есть вещи, которые никогда нельзя прощать!

Инга резко развернулась.

Ей показалось, что она сходит с ума. Уже сошла, провалилась в черную пропасть кошмара.

За спиной стояло существо из самых страшных ее снов – чудовище с телом человека и головой волка. То самое существо, которое обитало в черной дыре ее памяти. Существо, которое она увидела в тот последний вечер, когда была с Максом.

Она думала, что это чудовище привиделось ей.

– Браво! – повторил этот монстр тем же странным, приглушенным голосом и шагнул навстречу. – В нас с тобой есть кое-что общее. Ты тоже не умеешь прощать. Но если ты думаешь, что это спасет тебя сегодня, ты ошибаешься. Оборотень вышел на охоту, и он не успокоится, пока не получит свое!

Инга почувствовала, что это уже перебор.

Этого слишком много для одного человека, для одной женщины. Это чудовище…

Но что-то в нем было ненастоящее. Глаза не горят адским блеском, только блестят, как две стекляшки.

Монстр приближался.

Чтобы как-то защититься, она швырнула в него единственное, что оказалось у нее в руках, – пакет с головой Ульяны Спасской. Коробка попала точно в цель, и произошло неожиданное: волчья голова свалилась на пол, и на месте чудовища оказался человек.

Тот самый человек, с которым Инга встречалась в отеле «Невский парадиз».

Человек, который назвался Михаилом Юрьевичем Слонимским, психиатром, специалистом по маньякам.

Но сейчас она ни за что не приняла бы его за респектабельного, интеллигентного ученого, автора книг и участника конгрессов.

Сейчас он был страшен. Забрызганный кровью, с безумными глазами, с перекошенным от ненависти лицом.

Он был страшен, но Инга постаралась преодолеть страх и взглянуть прямо в глаза безумцу. Как нужно смотреть в глаза бездомной собаке, чтобы остановить ее.

– Так это была всего лишь маска? – насмешливо проговорила она, кивнув на волчью голову. – Дешевая бутафория? Стеклянные глаза?

– Это не бутафория, – злобно процедил безумец. – Это настоящая волчья голова. Голова зверя, которого я убил собственными руками, чтобы взять от него силу и беспощадность!

Да, без маски этот человек оказался еще страшнее.

– Кто вы? – проговорила Инга дрожащим голосом. И тут же поправила себя: – Кто ты?

Она поняла, что их двоих связывает что-то столь сильное и страшное, что делает немыслимым холодное «вы».

– Кто ты? – повторила она. – Что тебе от меня нужно? Почему ты меня преследуешь?

Ответ его загрохотал на весь подвал, отдавшись эхом от бетонных стен:

– Ты еще не поняла?

Инга смотрела на него как зачарованная. Как кролик смотрит на приближающегося удава.

А он, этот страшный человек с окровавленными руками, с забрызганным кровью лицом, действительно приближался к ней.

– Зря ты так сделала, – проговорил он с детской обидой в голосе. – Зря ты сбросила с меня маску. Я не люблю, когда посторонние видят мое лицо.

– Перебьешься! – зло бросила Инга.

– Отдай мне мою игрушку, – проговорил мужчина капризным повелительным тоном и протянул вперед руки.

Только теперь Инга заметила, что пакет с головой Ульяны Спасской подкатился к самым ее ногам.

Она подняла пакет, достала коробку, запустила в нее руку. Одним движением выдернула мясницкий нож, который прихватила в ресторане «Сиртаки».

Бросилась вперед, взмахнула ножом, целясь в грудь убийцы.

Но тот едва заметно сдвинулся в сторону, и нож вонзился не в грудь, а в плечо.

Инга попыталась выдернуть нож, чтобы нанести еще один удар, но убийца отшатнулся, сделал шаг назад.

Нож торчал из его плеча, но он этого как будто не замечал.

Глаза его загорелись еще ярче.

– А ты отличная дичь, – прошипел он.

Повернул голову к своему плечу и жадно слизнул стекающую кровь.

Инга попятилась в ужасе.

Что же он такое?

Какое порождение тьмы, не чувствующее боли, не боящееся ран?

– Отличная дичь! – повторил он окровавленными губами.

И тут же в руке его появился какой-то плоский темный предмет, из которого вылетели две пружины, – и тело Инги пронзила молния, и она провалилась в темноту.

Неприметный человек в скромной одежде посмотрел на монитор и покачал головой. Вот уже несколько часов он ничего не знает об Инге. Куда она подевалась, хотелось бы знать. Вышла из дома без компьютера и пропала на долгое время. Интуиция подсказывала ему, что с Ингой что-то случилось. Вот уж умеет эта женщина притягивать к себе всевозможные неприятности. Хотя за последнее время ему удалось добыть любопытные сведения.

Всю жизнь Инги Завьяловой он просветил как рентгеном. На молекулы разобрал. Узнал о трагической смерти сестры, о бывшем зяте – майоре полиции, о ее наркотиках, о мерзавце Дзюбе, который поставляет ей таблетки.

Он узнал о ней все. Или надеялся, что все. И пришел к выводу, что вряд ли она знает, куда подевался Максим Королев. Тот был профи, умел обрубать концы. Но само его исчезновение наводило на размышления. Так или иначе, он не выполнил работу, а это чревато неприятностями. Мог он, конечно, исчезнуть без следа, не выполнив заказ, но ведь это точно ставит крест на его репутации. Решил уйти на покой в таком раннем возрасте? С чего вдруг?

И совершенно не укладывается в эту историю безголовое тело Ульяны Спасской. Допустим, видела бабенка кое-что лишнее, оказалась не в том месте не в то время, помешала операции, но голову-то для чего отрезать? Чтобы не узнали? Так узнали же все равно по татушке.