Рейчел Уорд - Числа. Трилогия

Мия тоже здесь — она тянется ко мне и гладит по щеке. Слезы застилают мне глаза.

— Мама плачет, — говорит она. — Не плачь, мама.

Но я не могу остановиться. Я знаю, что нас вот-вот разлучат. Это случится очень скоро. Я вижу это — так же, как тогда видела Хаос. Я нарисовала Хаос не думая — он был там, в моей голове. А накануне я нарисовала новый кошмар. И он тоже сбудется.

— Сара, что это было? Что тебе снилось?

Марион все еще здесь.

— Ничего! Я не знаю. Прошу вас, — кричу, — оставьте меня в покое!

— В прошлый раз ты видела Хаос, помнишь, Сара? Увидела дату и нарисовала ее. А что тебе снилось сейчас?

— Ничего. Я уже говорила вам, сны мне больше не снятся.

— Ты только что видела сон. Я наблюдала за тобой.

— Так это ты подглядывала за мной прошлой ночью? Тебя что, заводит, когда ты шпионишь за людьми?

— Я не… Я не знаю, о чем…

— Гадина! Вон отсюда! Какого хрена ты тут торчишь?! Пошла вон! Вон!!!

Я откидываю одеяло и набрасываюсь на нее. Размахиваю руками, пытаясь ударить ее, исцарапать, сделать больно. Наконец она вылетает из комнаты и захлопывает дверь.

Мия снова дрожит от страха и тревоги. Бедняжка, за что ей такие мучения?

Я сижу на кровати рядом с ней, пока она не засыпает снова. Проходит около часа. Я наблюдаю за тем, как поднимается и опускается ее грудка, слушаю ее ровное дыхание. Через некоторое время ее дыхание ускоряется. Ручки и ножки подергиваются, и она что-то бормочет во сне.

Она видит сон.

— Я не могу вам помочь, Савл. Это неправильно. Называть числа — неправильно.

— Откуда ты взял этот бред?

Замолкаю. Не хочу, чтобы он оскорблял память моей мамы. Если он сделает это, то мне придется поколотить его.

Он неодобрительно щелкает языком и раздраженно качает головой.

— У тебя в голове каша, — говорит он. — Я же тебе уже сказал, жизнь не черно-белая. Сейчас я действую вслепую, и мне нужны точные знания. Ты можешь спасать людей, Адам.

— Спасать их?

— Спасать их от меня.

Пытаюсь понять его слова. Он говорит о спасении людей с неправильными числами, людей, которые скоро умрут — по крайней мере слишком скоро для него. Он хочет числа, обещающие долгую жизнь.

— Мне просто нужно находить нужные числа… в нужное время, — продолжает он. Кажется, он говорит сам с собой. — Если бы только я видел числа. Если бы я мог научиться, если бы я мог справиться с этим. Если бы я мог постичь это…

— Я не могу вас научить, — говорю. — Это врожденное. Я сам не знаю, как это происходит.

— Это верно, — говорит он, — научить меня ты не можешь. Но вот отдать мне свое число — запросто. Отдашь его мне, — он делает паузу, — если я хорошо попрошу?

Он плотоядно улыбается мне, точно лисица, которая смотрит на кролика:

— Я отдам тебе свое, а ты мне свое. — Смеется. — Да, это мне нравится. Честный обмен.

Ясен пень, если я не помогу ему, он поможет себе сам. Он убьет меня. Через два дня, когда наступит его число, он возьмет мое и будет надеяться, что мое умение видеть числа перейдет к нему.

— Отвяжитесь, Савл, — говорю.

От страха слова прилипают к стенкам горла. Я подпрыгиваю и отбегаю к противоположной стене, опираясь о нее ладонями и опуская голову между руками.

Савл тоже встает. Он подходит ко мне. Слишком близко.

— Если не ты, Адам, то кто? — спокойно говорит он мне на ухо. — У кого еще есть такой же дар, как у тебя? У кого есть твой дар? Может быть, у твоей дочери?

С этими словами он отходит к двери и стучит по ней, давая охране знак, чтобы его выпустили.

Я остаюсь один, но слова Савла продолжают на разные лады звучать у меня в голове. Мысли раздирают мозг и заполняют собой пространство камеры. Им становится тесно.

Его число преследует меня. Закрою глаза, открою глаза — оно никуда не исчезает. Не могу избавиться от него.

Он убивал не раз, чтобы остаться в живых.

Он угрожает убить меня.

Он угрожает убить Мию.

Теперь я понимаю, какое чудовище этот Савл. Но есть и кое-что еще. Число Мии тоже мерцает. Число бабули. Неужели Мия такая же, как Савл? Неужели моя дочь убийца?

Сижу на матраце и прячу лицо в руках. Моя девочка. Моя маленькая девочка. Вспоминаю ее лицо в тот раз, когда я впервые показал ей птичье гнездо, внутри которого лежала кучка голубоватых яиц.

Как она удивилась! Как восхищалась моей находкой! Она не может быть убийцей, ведь так?!

Дверь снова открывается, но я даже не поднимаю глаз. Если это Савл, то нам больше не о чем говорить. Яне могу дать ему ответ, ну, в общем, тот, который он хочет получить. Но это не Савл. Это солдат, несет поднос с едой. Каждый раз еду приносит другой рядовой. Он дает мне поднос, и я ставлю его на кровать — суп, крекеры и чашка воды. Парень по-прежнему стоит рядом, как будто ждет чаевых.

Наконец я смотрю на него. На вид ему столько же лег, сколько и мне. Обычный тощий парень с усиками. Нервничает, щеки красные. Определенно ждет чего-то. Неужели правда чаевых?

Откашлявшись, он многозначительно кивает в сторону подноса. Смотрю вниз. Из-под суповой тарелки что-то выглядывает.

Солдат поворачивается спиной.

Это листок бумаги. Достаю его и разворачиваю. На одной стороне рисунок, изображающий кладбище. Странно. Переворачиваю листок и вижу, что там что-то написано. Пять слов: «Возвращайся ко мне. Доверяй Адриану». И два поцелуя.

Почерк Сары.

— Вы — Адриан? — спрашиваю.

Он кивает.

— Скажите ей…

Я начинаю говорить, но он прикладывает палец к губам. Ш-ш. Конечно, нас могут подслушивать. А он молодец. Разбирается, что к чему.

Протягивает мне огрызок карандаша.

Я могу послать ответ.

Никогда не был мастак читать и писать. Я честно пробовал, но всякий раз безуспешно. Сейчас все иначе: чувствую, что мог бы написать книгу. Мне нужно столько всего ей сказать. Я хочу, чтобы она знала, что я люблю ее. Я хочу, чтобы она знала, что я вернусь к ней, чего бы это ни стоило. Я должен предупредить ее о Савле, но я знаю, что она и так ненавидит его.

Возможно, я должен предупредить ее о Мии…

Беру карандаш. Солдат демонстративно закрывает глаза. Он хочет сказать мне, что не будет читать мой ответ. Снова поворачивается спиной.

Кончик карандаша подрагивает над листком бумаги. Что написать? Правда ли этот тип не будет читать мое сообщение? Что помешает ему развернуть листок, как только он выйдет за дверь? Я на его месте так бы и поступил. Почему Сара решила довериться ему?

Я увидел его число, когда он вошел. Проживет еще долгие годы. Выживет. Но он не похож на человека, который должен выжить. Есть в нем какая-то слабость. Слабость души и тела. Что-то не сходится. Не думаю, что стоит полагаться на его помощь.

Пишу ответ. Получается полная хрень: «Не доверяй никому. Я вернусь. XX».