Скотт Сиглер - Ночная жажда

– Спасибо, друг.

Брайан с трудом выбрался из автомобиля и, чувствуя себя на редкость опустошенным, с трудом поплелся к дому. Ну и денек… Перестрелка, труп, опрос очевидцев, составление отчета, предварительный анализ происшедшего – проклятье! А впереди его ждут еще более долгие и нудные дни. Предстоят допросы, масса всякой писанины… Уже, кстати, назначили комиссию по расследованию этого происшествия, где их с Пукки будут тщательно расспрашивать на предмет правомерности предпринятых действий. Веселенькое предстоит время, нечего сказать! А кому сейчас легко?

На месте происшествия, прежде чем он смог уехать, состоялась обязательная для таких случаев беседа с полицейским психиатром. Тот спрашивал, всё ли с ним в порядке? Как он чувствует себя после перестрелки? Сможет ли он, по его мнению, нормально провести эту ночь? Ну, и так далее.

Брайан отвечал то же, что и всегда: что чувствовал себя ужасно, когда убивал человека.

И, как всегда, это было ложью.

Нравилось ли ему убивать людей? Нет. Может быть, ему, наоборот, становилось плохо от этого? Нисколько. Брайан знал, что должен что-то чувствовать, но, как и в предыдущие четыре раза, когда он убивал, ничего такого не произошло.

Парень выстрелил из помповика. Если бы Брайан не уложил его, то в похоронном мешке мог оказаться Фрэнк Ланца. Или Пукки. Или он сам, Брайан Клаузер.

Этот Ланца, конечно, полный идиот. Может быть, на Восточном побережье люди уважают мафию и дают ей полную свободу действий, но только не здесь. Джимми Шляпа был хитрым котярой. А его сынок? С точностью до наоборот. Начать с того, что Фрэнк и его приятели вырядились так, будто решили, что к ним внезапно вернулся золотой век преступности. Ну, теперь-то они точно опустились на землю…

Адреналин не давал Брайану расслабиться с момента начала не слишком приятного разговора с мафиози вплоть до перестрелки. А как только все закончилось, он сразу почувствовал себя полностью разбитым и истощенным.

Брайан нажал кнопку вызова лифта. Вместо привычных щелчков и скрипа, он ничего не услышал. Черт возьми: лифт снова сломался!

Клаузер поплелся вверх по лестнице, с каждым шагом чувствуя, что поднимает чью-то очень большую и тяжелую ногу. Он с трудом добрался до четвертого этажа и остановился передохнуть. Боль в мышцах можно перетерпеть или проигнорировать. Обычно можно. Тупые, острые, пульсирующие боли… но теперь он чувствовал какую-то новую боль, которая привлекла его внимание.

Боль в груди.

Брайан проскрежетал зубами, затем с силой растер рукой грудь. Может быть, у него сердечный приступ? Да нет, не похоже… Боли ощущались чуть выше области сердца. Но что Брайан знал о сердечном приступе? Может быть, именно так он и начинается…

Затем внезапно боль исчезла. Он сделал глубокий вдох. Наверное, стоило все-таки вызвать врача… Нет, только не сейчас. Сейчас у него просто не было на это сил.

Может быть, ничего страшного, обойдется, подумал Брайан. Какой-нибудь грипп с небольшими отклонениями, обусловленными особенностями его организма. У всех ведь болезнь протекает по-разному. Возможно, сегодня он перевозбудился из-за перестрелки. Вот если эти ощущения сохранятся и на следующий день, придется, наверное, обратиться к врачу.

Брайан зашел в квартиру и начал избавляться от оружия. Ножи и пистолеты свалил в одну кучу. Ему удалось снять с себя бо́льшую часть одежды, прежде чем он бессильно рухнул на кровать и заснул прямо на покрывале.

Заплесневелая сырость гниющей ткани… Зловоние мусорных куч…

Пульсирующий кайф от охоты.

Два противоречивых чувства, постоянно борющихся за господство, – подавляющий, электрический привкус ненависти в сочетании со щемящим, покалывающим ощущением подстерегающего где-то зла.

Когда он сам выходил на охоту, кто-то охотился и на него…

Брайан стоял неподвижно, глазами отслеживая добычу.

Одно начало …

Они причиняют ему боль. Точно так же, как и тот, другой.

Мы так долго ждали …

Даже сквозь расплывчатые и бессмысленные образы он узнал эту улицу: Ван-Несс-стрит. Черты людей с неразличимыми, полуразмытыми лицами; расплывчатые ряды движущихся автомобилей; тускло сияющие фары и уличные фонари.

Брайан наблюдал за своей целью, составленной из абстрактных темно-красных и неярких золотистых образов, чьих-то широких плеч и мягких светлых волос, нахмуренных глаз, источающих злобу…

Нет, это не мужчина, а скорее… мальчик . Уже подросший, но все еще юный. У мальчика была определенная походка и определенный… запах .

Брайан хотел, чтобы этот мальчик… умер.

Он хотел, чтобы они все умерли.

Одно начало …

Охотники, но за ними тоже кто-то… охотится. Брайан устремил взгляд вдаль, стараясь различить там движение. При этом он где-то глубоко в душе стал понимать, что, скорее всего, не заметит, как к нему самому подкрадутся. Он должен был сделать метку, которая убережет его от монстра…

Брайан почувствовал, как кто-то прикоснулся к его плечу. Он вздохнул, раздосадованный, что не может добраться до своей добычи, раз кругом еще столько людей. Но у него ведь есть и другая работа, поэтому его цель может пока подождать.

Теперь нужно повернуться. Перед глазами все расплывалось. Потом изображение снова стало резче. То исчезнет, то появится. Надо протереть глаза. Он смотрит вдоль переулка. Это где-то высоко. Опустив глаза, он видит обшарпанный синий мусорный контейнер. Позади мусорного контейнера что-то есть, оно скрыто от его глаз, но зато явственно ощущается запах .

Брайан узнал этот запах. Не так хорошо, как того мальчика. Он… старый , но все еще достаточно хороший, чтобы у него заурчало в животе. Брайан пригляделся поближе – позади мусорного контейнера лежал какой-то предмет. Красный с желтым пятном. Одеяло. Красное одеяло. А желтое пятно… это что-то очень знакомое…

То появится, то исчезнет. Постепенно сон растворился.

Брайан перевернулся в кровати, открыл глаза и сначала не понял, где находится. Окружающая темнота комнаты казалась живым существом, готовым впиться в него почерневшими клыками. С лица каплями стекал пот, уже изрядно пропитавший простыни.

Его простыни. Его кровать. Он находился у себя дома, в своей собственной квартире!

Брайан перестал думать о сне, но страх перед монстром, который охотился на него, остался. Грудь изнывала от боли, и сейчас он чувствовал себя намного хуже, чем в тот момент, когда поднимался к себе наверх по лестнице. Была ли эта боль как-то связана с ужасом, который он испытал во сне, или все-таки причина его болей и обильного потоотделения – обыкновенный грипп?