Том Харпер - Секрет покойника

У меня в руках по-прежнему футляр для документов. Его вес оттягивает мне руку. Я отхожу от калитки и кладу свою ношу в неглубокую канаву за невысокой, всего по колено, стеной, после чего накидываю сверху землю. Искаженное страхом, мое воображение усиливает любой звук. В конце концов, я не понимаю, что собственно слышат мои уши. Возможно, я ошибся, возможно, его уже давно тут нет, я же просижу здесь до утра в грязи и полном одиночестве. У меня больше нет сил терпеть эту гнетущую тишину.

— Ты здесь?

Нет ответа. Ночь поглотила мои слова.

— Кто ты?

Тишина.

— Это ты убил Александра?

Справа от меня раздается хруст и шуршание гальки. Наверно, он крадется где-то рядом. Осторожно выглядываю из-за стены. Ночной ветер вновь доносит до меня негромкий хруст, и мне кажется, будто я замечаю какое-то движение.

На четвереньках ползу вдоль стены. По земле разбросаны мелкие камни, которые впиваются мне в ладони и колени, но в темноте они мне не видны, и я не могу обойти их. Затем я поднимаюсь на ноги рядом с грудой кирпичей, и они лишь чудом не обрушиваются на меня.

Я уже почти догнал его. Я различаю очертания его головы над низким парапетом. Мне видно, как он вертит головой, стреляя глазами туда-сюда. Он не знает, где я.

Вскакиваю и замираю на месте. Я проиграл. Это не человек, это ведро. Оно свисает с лесов на веревке. Стоит подуть ветру, как ведро приходит в движение, а если оно раскачивается сильно, то мелкие камешки в нем начинают греметь. Именно этот звук я и слышал.

И он отлично это знал. Он все это время следил за мной. Не успел я пошевелиться, как он уже стоит позади меня. Он хватает мою руку и выворачивает ее мне за спину. Второй рукой он тянется куда-то мимо моего лица, хватает конец веревки, свисающей с лесов, и обкручивает его вокруг моей шеи. Он собрался меня задушить. Я сопротивляюсь из последних сил, но он сильнее меня. Ведро ударяется мне о грудь, и камешки внутри него гремят, словно кости скелета.

Неожиданно раздаются крики, мелькают огни. Разрытую землю освещает свет факелов. Это Симеон привел стражу. Чьи-то крепкие руки стягивают с меня противника. Веревка разматывается. Я, задыхаясь, валюсь на землю. Когда же я снова поднимаюсь на ноги, стража уже скрутила моего обидчика.

Я подхожу ближе. Мне интересно узнать, кто он. Сапоги стражников пригвоздили его к земле. Это сухопарый мужчина с коротко стриженными седыми волосами. Из носа у него сочится кровь. И все равно, несмотря на боль, на лице его застыла гордая, высокомерная усмешка.

— Это ты оставил футляр для документов у основания статуи?

— Так мне велел мой хозяин.

— Кто он?

Человек громко втягивает носом воздух, вытирает лицо, размазывая при этом кровь. Темные глаза смотрят на меня с вызовом.

Глава отряда стражников ставит ему на ладонь обутую в сапог ногу и нажимает. Раздается хруст. Человек вскрикивает. Нет, это не животный крик, полный боли. Он выкрикивает имя:

— Аврелий Симмах!

Косово, наши дни

— Незадолго до смерти Майкл нашел тело римлянина, которое пролежало в земле тысячу семьсот лет. Я не знаю как и где. Принести его помог американский солдат по имени Санчес.

Джессоп сидит на пассажирском сиденье. Вид у него задумчивый. Это его машина, но, прежде чем выехать из Приштины, они трижды едва не угодили в аварию — что поделать, утро понедельника! — и Эбби настояла, что за руль сядет она.

— Как вы уже наверняка заметили, Драгович помешан на Древнем Риме, — произнес Джессоп. — Это его коронная тема. Кстати, вы в курсе, что его кличка Император? Собственно говоря, его имя, Золтан, по-венгерски значит то же самое. Драгович и возомнил о себе, будто он самый настоящий цезарь. Если у Майкла были с ним какие-то дела — а они точно были — и он нашел что-то, что имело отношение к Римской империи, первый, к кому он обратился, был, естественно, Драгович.

Если у Майкла были с ним какие-то дела. Если любимый человек на поверку был непорядочной личностью, продажной марионеткой в руках самого отъявленного преступника на всех Балканах. Эта мысль отравляла душу, слишком пугала, чтобы понять ее и принять. Нет, лучше об этом не думать, запереть ее в стеклянной банке и обращаться предельно осторожно, чтобы она, не дай бог, не разбилась и яд не вытек наружу.

— Я была в двух домах Драговина, — призналась Эбби. Еще один ужасный факт ее биографии. — У него больше произведений римского искусства, чем в Британском музее. Что такого мог найти Майкл, чтобы Драговин решил во что бы то ни стало заполучить это себе?

— По словам нашего консультанта, ожерелье, которое вы нашли, возможно, относится к временам правления Константина Великого, это самое начало четвертого века. Слышали о таком?

— М-м-м…

Ему ничего не известно про манускрипт из Трира, подумала Эбби. У нее при себе был выполненный Грубером перевод. Сложенный вчетверо, он лежал в кармане джинсов, но она предпочла умолчать об этом. Пока Джессоп не разобрался с ожерельем, она не станет рассказывать ему про манускрипт. Разве только в самом крайнем случае.

— Вы говорите, что Драговичу не слишком нужны новые произведения искусства. Или даже деньги. — Джессоп посмотрел из окна на свалки и строительные дворы, что возникали вдоль дороги. — Но что бы там ни нашел Майкл, эта вещь наверняка имеет немалую ценность, раз из-за нее Драгович развил такую бурную деятельность.

На ветровое стекло вновь упали капли дождя, и Эбби включила «дворники».

— Может, Санчес знает, что это такое?

К тому времени, когда Эбби и Джессоп подъехали к парковке рядом с американской базой, дождь уже лил вовсю. Выйдя из машины, они бросились бегом по дорожке между бетонными стенами и колючей проволокой. Противотанковые заграждения торчали из земли, подобно зубам дракона. Пока они бежали до КПП, то успели промокнуть до последней нитки.

Сегодня в будке дежурила другая смена охранников. Ни один из них не узнал Эбби. Когда Джессоп протянул им документы, они отнеслись к этому спокойно. За КПП их встретил капитан в куртке с высоким воротником и подвел к зеленому внедорожнику.

— Вы хотите встретиться со специалистом Санчесом?

— Он нас не ждет, — ответил Джессоп.

— Санчес в данный момент находится в Южном городке. Я вас туда подвезу.

Эбби села на заднее сиденье и, пока они ехали по широкой, укатанной грунтовой дороге, смотрела в окно. Куда бы ни падал ее взгляд, везде было одно и то же: холмы, ровные ряды машин, аккуратные ряды домиков и прямые дороги между ними.

Несмотря на внушительные размеры базы, было в ней нечто гнетущее. Они несколько минут ехали мимо рядов коричневых домиков, и за это время им не встретилось ни единой души. Здесь не было ни танков, ни бронетранспортеров. Большая часть машин — гражданские внедорожники, как и тот, в котором сидели они сами. На каком-то отрезке пути им попались временные брезентовые ангары для вертолетов, которые довольно странно выглядели на фоне прочерченного прямыми линиями пейзажа.