Лиза Гарднер - Безупречный муж

В ярости он запустил портсигар через всю комнату, и тот с грохотом врезался в стену.

Тесс не пошевелилась.

Он смахнул рукой все, что стояло на столике рядом с диваном. Фарфоровая лампа разлетелась на куски. Глиняные фигурки потрескались.

Она продолжала стоять.

– Ты еще пожалеешь, что встретила меня, – пригрозил Джей Ти и тут же добавил: – Черт бы побрал нас обоих.

Он сделал шаг в ее сторону. Она была готова.

Его руки сжали ее талию, как в тисках. Без всякого намека на нежность и любовь. Тесс не проронила ни звука, когда он прижал ее спиной к стене.

Бежать надо было раньше – теперь она уже приняла решение, и пути назад не было.

Джей Ти поднял руки и сжал ее лицо с двух сторон.

– Ты что, надеешься, что я откажусь от твоего предложения? Надеешься, что в последний момент я очухаюсь и оставлю тебя одну? Ты думаешь, что я хороший? Благородный? Тогда ты совсем не слышала того, что сказала Марион.

Ртом он поймал ее нижнюю губу и впился в нее зубами.

Тереза обхватила его за шею и укусила в ответ. Это было больно и грубо. Он атаковал ее рот, а она контратаковала. Раньше ее жизнь была пассивной и холодной, главным в ней были страх и неприятие. Поэтому она бросилась в страсть, как в омут.

Джей Ти прижался к ней всем телом, и его бедра точно показали ей, чего он хочет и что она должна для него сделать. Время для отказов прошло, и теперь ей некуда было деться.

Он впился зубами в нежную кожу над ее ключицей. Тесс вскрикнула, и Джей Ти засунул свои пальцы ей в рот, как кляп. Она кусала их, сосала и вылизывала по всей длине.

– Боже, какая ты жадная…

Его пальцы оттянули пояс ее шорт, залезли под трусики и грубо вошли в нее.

Тесс опять вскрикнула, испытав настоящий шок. Она все еще была не готова. Джей Ти стал двигаться медленнее. Затем поднял голову и взглянул на женщину заблестевшими глазами.

– Неужели ты действительно ничего не знаешь? – спросил он хриплым голосом.

– Нет, – призналась она. – Ничего.

– Поздно, – пробормотал Диллон. – Слишком поздно.

– Я знаю, знаю…

Его палец проник глубже – раздвигая, вращаясь, настаивая. Его прижатая к лобку ладонь задала ритм, который она инстинктивно приняла.

Тесс почувствовала, как погружается в волшебство. Закрыв глаза, она увидела невероятной красоты краски, расцветающие у нее под веками.

– Джей Ти, – застонала она. – Джей Ти…

– Открой глаза. Смотри на меня. Я хочу это видеть. Я хочу видеть все.

Ее глаза, затуманенные и беззащитные, раскрылись. Его палец двигался все быстрее и быстрее. В нем не было никакой нежности, только грубая животная страсть.

Тесс прикусила губу.

И тогда Джей Ти хрипло скомандовал:

– Сейчас.

И Тереза кончила в стонах и крике. Ее всю трясло, и она чувствовала себя так, как будто все ее внутренности расплавились.

Она плохо соображала, когда Джей Ти опустил ее на пол. Он сорвал их одежды и оказался на ней, нетерпеливо раздвигая руками ее ноги. Слегка потерся о нее, продлевая этот момент невыносимого ожидания, а потом прошептал:

– Держись за меня, Тесс. Сейчас будет больно.

Он вошел в нее, и она взорвалась.

Схватившись за его плечи, женщина держалась за свою жизнь.

Он опять вышел из нее и стал играть с ней, касаясь ее членом и заставляя извиваться. Ноги Тесс крепко обхватили его талию, и вместо того, чтобы лежать неподвижно, она стала отвечать на каждый его толчок.

Они кончили одновременно, и какое-то время оргазм еще будоражил их кровь, да так, что они не могли ни дышать, ни двигаться, ни даже чувствовать биение своих сердец.

Он резко вышел из нее и встал – она знала, что так и будет. Джей Ти смотрел на нее, и на его лице была ничего не выражающая маска.

– Можешь ничего не говорить, – произнесла Тереза. Она чувствовала себя избитой, использованной и изнасилованной. И полностью удовлетворенной. И очень мудрой благодаря волшебству, которое снизошло на нее.

Диллон направился к бассейну.

– Думаю, что мне не надо спрашивать, хорошо ли тебе было, – в ее голосе звучала гордость.

– Я сделал тебе больно? – Он задержал руку на скользящей двери.

– Нет.

– Я был неосторожен.

– Но я не жалуюсь.

– А может быть, стоит?

– Уже грызешь себя, Джей Ти? Добавляешь меня к тому длинному списку вещей, о которых жалеешь поздними вечерами? Я знаю тебя лучше, чем тебе кажется. И я верю в тебя больше, чем ты сам в себя веришь. Поэтому не ругай себя за то, что показал мне прелести животного секса. Поверь, я готова отвечать за свои поступки.

– Тесс…

– Джей Ти, если ты сейчас начнешь извиняться, я тебя никогда не прощу.

– Хорошо, – сказал он напряженным голосом, прошел сквозь раздвинутую дверь и прыгнул в бассейн.

– Запомни, Тесс, – прошептала она самой себе, – ты сильная. Очень, очень сильная.

Заведение было подозрительным. На парковке то тут, то там были расставлены старые проржавевшие грузовики и побитые синие «Шевроле». Может быть, когда-то на них были нарисованы желтые полосы, но сейчас их не было видно за грязью и налипшими семенами растений. Расположенный далеко от центра Ногалеса и центра американской цивилизации под названием «Макдоналдс» бар возвышался посреди пустыни в окружении далеких холмов, склоны которых были покрыты лачугами. Речи не шло ни о гладких стенах, ни о красной черепичной крыше. Конструкция была сделана из дерева, кусков серого, изношенного дерева, скрепленных кривыми гвоздями и волею строителя. Проржавевшая жесть служила крышей, покрытой коричневыми пятнами. Когда шел дождь, крыша гремела, как барабаны судьбы.

Сейчас из щелей доносились слабые звуки сальсы – как будто даже музыка отчаянно пыталась вырваться из этого убожества. Видны были струйки дыма, исчезавшие в высоком небе.

Мигающая неоновая вывеска сообщала, что заведение называется МЭННИЗ . Просто МЭННИЗ.

Убитое, Грязное. Всеми забытое.

Марион подумала, что оно подойдет просто идеально.

Ее блестящая голубая арендованная машина выглядела здесь инородным телом, но то же самое можно было сказать и о ее хозяйке. Она бесцеремонно толкнула вращающиеся двери и вошла в заведение, как пресловутый новый стрелок, появляющийся в салуне из голливудских фильмов про ковбоев. Когда Марион вошла, музыка не остановилась, а вот посетители замерли. Двое мужчин слева от нее, склонившиеся над старым столом для пула с истертым суконным покрытием, подняли головы. Короткий лысый мужчина за барной стойкой, который носил джинсовую жилетку без рукавов, демонстрируя свои многочисленные татуировки в виде клубков змей, прекратил наливать пиво. Справа от нее несколько небольших групп мужчин и женщин несколько раз взглянули на нее.

Марион прошла прямо к бару.